— Прошу меня извинить, капрал, но это строжайше запрещено.

— Я знаю, — сказал Франц твердым голосом. — Но они тоже люди, равно как и мы с вами. Они беззащитны и находятся под нашей милостью. Что, если вы и я станем военнопленными и будем голодны, как волки?

При этих словах охранник вздрогнул и перекрестился:

— Упаси Боже!

— Неужели бы вас не переполнило чувство благодарности, если бы кто–нибудь принес вам еду?

Охранник кивнул.

— Вы правы, конечно же. Но все же я не могу позволить вам делать это.

— Послушайте, — сказал Франц убедительным тоном. — Вы — охранник. Ваше дело — охранять. Просто прогуливайтесь. Когда вы повернетесь спиной, я переброшу мешок с едой через забор, и к тому времени, когда вы вернетесь, меня уже здесь не будет. Вы меня не заметили, следовательно, вы не виноваты.

Кинув короткое «Хайль Гитлер», этот мягкосердечный солдат повернулся, не говоря больше ни слова, и возобновил свое патрулирование, хорошо понимая, что рискует своей жизнью, позволяя Францу делать это.

Франц поспешно перекинул мешок через забор. Набросившись на еду, как голодные львы, заключенные с жадностью поедали то, что им удалось схватить. Один из них схватил вареную картошку и в сумасшедшем порыве, продиктованном страшным голодом, так крепко сжал ее, что белая картофельная масса начал расползаться сквозь пальцы. Другой схватил его за запястье и начал облизывать руку. С болью в сердце Франц смотрел на это жалкое зрелище, перед тем как незаметно скрыться. Было мало надежды, что этим бедным людям удастся выжить. Из 750 ООО заключенных, взятых в плен в одном только Киеве, выжило всего лишь 22 ООО.

Война продолжалась уже четыре года. Франц скучал по своей семье, и в чужой для него обстановке ему приходилось тяжело. Его душа нашла утешение, когда он получил возможность преподавать библейские уроки.

— Хазел, — обратился к нему один любознательный солдат, — как так получилось, что ты не работаешь в субботу?

— Эта длинная история. Приходи ко мне на квартиру после ужина, и я расскажу тебе.

Слухи о библейских уроках быстро распространились среди солдат, и у Франца появилась возможность рассказывать о библейских истинах и пророчествах многим людям. Он обнаружил много заинтересованных людей, чьи сердца были открыты для истины, и изучал с ними Библию.

В один дождливый понедельник в восемь утра сержант Эрих и другие офицеры собрались на квартире у Франца, чтобы поиграть в скат, любимую карточную игру. Вскоре Франц перевел русло беседы на пророчества из Книги пророка Даниила о Втором пришествии Христа и конце мира.

— Посмотрите, — он извлек из кармана Библию и небольшую открытку, изображавшую видение пророка Даниила из 2–й главы, и пустил ее по кругу. Открыв Библию, он объяснил, что здесь говорилось о событиях последнего времени перед концом земной истории.

— Гитлеру никогда не удастся объединить мир под немецким владычеством, потому что так говорит пророчество Библии, — произнес он уверенно. — Следующим событием будет летящий камень, который разрушит истукана, и это означает конец мировой истории. И тогда Господь воздвигнет Свое царство.

Заинтересовавшись, люди слушали, задавая множество вопросов. Францу всегда удавалось дать на них правильный ответ.

В конце концов кто–то посмотрел на часы.

— Уже полдень! Мы сидим здесь четыре часа. Мы должны поторопиться, если не хотим остаться голодными!

За офицерским столом мужчины с энтузиазмом делились с другими тем, что они только что услышали. Слухи о том, что произошло на квартире у Франца, быстро дошли до капитана Микуса, который сменил на посту Брандта два года назад. Не теряя времени, он вызвал к себе Франца.

— Хазел, — в его голосе слышалось несвойственное ему раздражение. Хотя обычно он был расположен по отношению к Францу, сейчас же явно негодовал. — Это правда, что вы говорили моим офицерам в течение четырех часов о конце мира?

— Да, господин капитан.

— Да как вы посмели рассказывать подобное?

— Простите?

— Вы отлично знаете, что Гитлер установит Третий рейх. Этот рейх и будет существовать последние тысячу лет.

Франц стоял, глядя на него, не зная, что ответить.

— Ничто не предвещает окончания мира, Хазел! — капитан Микус встал и, указывая пальцем на Хазела, сказал: — Мне едва удалось защитить вас от офицеров сейчас. Но я вам категорически запрещаю говорить об этом. Вы меня поняли?

— Да, господин капитан, — произнес Франц, отдавая честь.

— Я надеюсь, — произнес капитан, как бы говоря сам с собой, когда Франц повернулся, чтобы идти, — что вы не разнесли эту чепуху по гарнизону.

«Если бы он знал», — подумал Франц. Он вышел из комнаты, капитан качал головой ему вслед. Уже два года всей немецкой армии приказано приветствовать друг друга лишь вскинутой вверх рукой и кратким возгласом: «Хайль Гитлер». Каким–то образом неисправимому капралу Хазелу всегда удавалось игнорировать это приветствие.

Во время вечерней молитвы Франц вновь обратился к Книге пророка Амоса 5:13: «Поэтому разумный безмолвствует в это время, ибо злое это время». Он нуждался в этом совете и убедился, что необходимо быть более осторожным в общении с солдатами. Но он никогда не упускал удобного случая, чтобы рассказать о Христе, о Его втором пришествии и о том, что мы должны будем дать отчет перед Богом.

За последние несколько лет он заслужил уважение многих. Только несколько человек, в основном вновь прибывшие, посмеивались над ним. Лео, который недавно присоединился к полку, был одним из самых ярых насмешников. Он вообразил себя комиком и выбрал Франца целью своих насмешек.

— Эй, Франц, — кричал он. — Ты совсем пожелтел от этой морковки!

В другой раз, похрюкивая от смеха, он сказал:

— Опять читаешь Библию, Хазел? Мы будем вынуждены сдать тебя в зоопарк к нашим предкам — обезьянам!

Наконец терпенье Франца лопнуло.

— Лео, — сказал он голосом, в котором, как он надеялся, звучали грозные нотки, — я предупреждаю тебя. Если ты еще раз посмеешь надсмехаться надо мной, мне придется применить силу.

Все, кто слушали эту перепалку, немедленно обернулись, чтобы посмотреть.

Лео смерил Франца взглядом. «Хазел — здоровяк, — казалось, обдумывал он, — но он работает целыми днями в конторе, тогда как я занимаюсь строительством мостов. Я без труда одолею его».

— Валяй, Хазел, — усмехнулся он, — я не боюсь капустного коротышку.

От мощного удара Франца Лео отлетел на метр в кучу с мусором. Франц постукивал кулаками, как бы говоря: «Ну, давай, я тебе покажу!»

Товарищи Франца свистели, подбадривая его. Незадачливый Лео лежал без сознания. Он не знал того, что знали они: по крайней мере дважды Франц выигрывал в соревнованиях по тяжелой атлетике среди юношей.

Но когда Лео начал приходить в сознание, Франц подошел к нему. Он знал, что должен сделать. Сначала он пошел к себе в контору, где преклонил колени.

«Господь, — молился он. — Я согрешил против Лео и против Тебя. Я доверился своей силе вместо того, чтобы послушать Тебя. Что я за лицемер, говорю людям о христианской жизни, в то время как сам веду себя, как обычный уличный хулиган. Я не хочу быть таким. Пожалуйста, прости меня».

Затем Франц вышел и извинился перед Лео, который к тому времени пришел в себя и пытался очистить свою голову от мусора. В то время как этот инцидент вызвал у солдат чувство уважения по отношению к Францу, сам он стыдился своего поведения. Он не желал уважения и почитания, основанных на насилии.

Тем временем немецкая пехота захватила деревню, в которой был и железнодорожный узел, недалеко от того места, где стояла отдельная инженерно–строительная рота. Францу и еще пяти солдатам было приказано отправиться в город, чтобы приготовить жилье для той части подразделения, которая должна была вскоре к ним присоединиться. Францу также было поручено взять с собой документы, деньги и товары, купленные в магазине. Они взяли машину и грузовик с трейлером, загрузили продовольствие и отправились в дорогу.