Вокзал; двое студентов-индусов потеряли свой багаж. Отвергнув искушение нескольких романтичных кучеров двухколесных экипажей — в том числе одного в сером котелке, — Адам садится в фордовское такси. Куин-стрит, Сарфакс, Хай-стрит, Библиотека Радклиффа в отдалении.

— Ада, смотри, собор Святого Павла.

Кинг-Эдуард-стрит. Такси останавливается, Адам вылезает.

Интерьер квартиры. На каминной полке фотографии матери лорда Бэзингстока и двух его друзей с той бессмысленной, беззаботной улыбкой, которую можно увидеть на последнем году учебы в Итоне и потом только на фотографиях. Несколько массивных стеклянных пресс-папье и пригласительные карточки.

На стенах большие цветные карикатуры на Бэзила Хая, которые он сам нарисовал в Итоне; гравюра начала девятнадцатого века с изображением дома лорда Бэзингстока; два незаконченных рисунка Эрнеста Вогена — похищение сабинянок; вязаное изображение двух собак и кошки.

Лорд Бэзингсток, вопреки всем ожиданиям, не пьет, не играет в карты, не натягивает сапоги для верховой езды, а пишет экзаменационную работу для научного руководителя.

У лорда Бэзингстока красивый детский почерк.

«БРЭДЛО ПРОТИВ ГОССЕТТА. ЭТО ИЗВЕСТНОЕ ПРЕЦЕДЕНТНОЕ ДЕЛО НАКОНЕЦ ЗАВЕРШИЛОСЬ РЕШЕНИЕМ, ЧТО ЗАКОН МАРШАЛЛА В АНГЛИИ НЕИЗВЕСТЕН».

Он вычеркивает «закон Маршалла», вписывает «военное право», потом сидит, печально покусывая ручку.

— Адам, как замечательно; я понятия не имел, что ты в Оксфорде.

Они какое-то время разговаривают.

— РИЧАРД, МОЖЕШЬ ПОЙТИ НА УЖИН СО МНОЙ СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ? ТЫ ДОЛЖЕН. Я УСТРАИВАЮ ПРОЩАЛЬНУЮ ПЬЯНКУ.

Ричард смотрит на экзаменационную работу и печально качает головой.

— Дорогой друг, не могу никак. Мне нужно закончить работу к сегодняшнему вечеру. Меня, наверно, и так отчислят.

Адам возвращается к своему такси.

Цветы, гравюры Медичи, издания «Нонсач-пресс». Мистер Сэйл проигрывает на граммофоне для американской тетушки пластинку «Послеполуденный отдых Фавна». Он не может ужинать с Адамом.

Обстановка, предоставляемая колледжем, мало изменилась, если не считать добавления довольно отталкивающих подушек. Там есть фотографии Имогены, леди Розмари и сына мистера Макассора, победителя в скачках с препятствиями. Мистер Генри Квест, как секретарь центра отдыха и развлечений, только что подал чай двум первокурсникам. Его лицо из-за несовершенства кинокамеры выглядит почти черным и создает патриотичную комбинацию с галстуком Буллингдонского клуба; у него светлые усики.

Адам входит и приглашает его на ужин. Генри Квест не одобряет друзей своей сестры. Адам терпеть не может брата Имогены; они безупречно вежливы друг с другом.

— ИЗВИНИ, АДАМ, СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ ЗДЕСЬ СОБРАНИЕ ЧАТЕМ-ХАУСА. А ТО БЫ Я С УДОВОЛЬСТВИЕМ. Побудь здесь, выкури сигарету. Знаешь мистера Трехирна и мистера Бикертон-Гиббса?

Адам не может задерживаться, его ждет такси.

Генри Квест извиняется за его вторжение перед господами Трехирном и Бикертон-Гиббсом.

Мистер Эджертон-Вершойл был на званом обеде. Адам толкает его ногой; он переворачивается и говорит:

— В шкафу есть еще одна бутылка — штопор за ней… — И что-то невнятно бормочет.

Там пусто и темно. Мистера Фернесса отчислили.

Обставлена в бело-зеленых цветах. Акварельные рисунки мистера Лэнга Уэмбли, Ментона и Тэтча. Дорогой фарфор и множество журналов. На каминной полке цветной графин с орнаментом из Куантро и бокалы с золотой каемкой. Остатки чаепития разбросаны по всей комнате, сильно накурено.

Суитин, весь в сером, читает журнал «Татлер».

Входит Адам; шумные приветствия.

— Адам, взгляни на фотографию Сибил Андерсон. Правда, слишком смешная?

Адам уже видел ее.

Они садятся и какое-то время болтают.

— Суитин, ты должен сегодня вечером пойти со мной поужинать. Прошу тебя.

— Адам, не могу. Габриэл устраивает сегодня вечеринку в Бейллиоле. [6]Не хочешь пойти туда. О, конечно, нет, ты его не знаешь, так ведь? Он появился в прошлом семестре. Отличный парень и оченьбогатый. Сперва я даю кое-кому обед в «Короне». Я бы пригласил тебя с нами, только, честно говоря, не думаю, что тебе эти люди понравятся. Жаль. А как насчет завтра? Приходи на ужин в «Тейме».

Адам качает головой:

— Боюсь, меня здесь не будет, — и выходит.

Адам, по-прежнему один, идет по Хай-стрит. Дождь прекратился, мокрая дорога блестит в свете фонарей. Он сжимает в кармане флакончик с ядом.

Снова появляется видение африканской деревушки и причитающих жен.

Внезапно Адама осеняет мысль, и он ускоряет шаг.

Она находится в передней части четырехугольного здания одного из некрасивых и не особенно знаменитых колледжей между туалетами и часовней. Шторы опушены до середины окна, поэтому днем квартира погружена в полумрак словно в преисподней, а ночью свет в ней открывает картину непревзойденного загула. Суитин сказал однажды, что квартира Эрнеста днем представляет собой столп облачный, а ночью — столп огненный. Картин на стенах нет, если не считать незаконченного рисунка с изображением требующего рому Вельзевула; рисунок повешен в прошлом семестре, уголки его начали загибаться, его обливали спиртным, к нему прислонялись плечами, и он стал обретать почти ту же патину, что и стены. Надписи и наброски, начиная с почти вдохновенных карикатур и кончая бессмысленной или непристойной пачкотней, характеризуют различные стадии опьянения Эрнеста.

«Кто такой Бах? Я даже не слышал об этом человеке. Э. В.», — неровно выведено на двери спальни красным мелом; над хорошим изображением добросердечного Бэзингстока написано по-латыни «UT EXULTAT IN COITU ELEPHAS, SIC RICARDUS». [7]

Над камином видна большая композиция с изображением появления на свет королевы Виктории. На столе разбитые бутылки, грязные стаканы и неправленые корректурные гранки; на углу каминной полки стоит красивый графин с обычной пробкой вместо разбитой стеклянной. Эрнест сидит в сломанном плетеном кресле, исправляя оперение дротиков с неожиданным умением. Это невысокий коренастый человек с блестящими маленькими глазами и красивой формы лбом. Его твидовый костюм, в пятнах от выпивки и краски, некогда хорошо сшитый, до сих пор сохраняет какую-то безупречность. В тех редких случаях, когда он появлялся на лекциях, студентки зачастую влюблялись в него.

— Большевик.

Ошибка простительная, но все же ошибка. До исключения за неуплату членских взносов Эрнест был видным членом партии консерваторов.

Адам входит через ворота в колледж Эрнеста и видит группу молодых людей, безучастно уставившихся на доску объявлений. Когда Адам проходит мимо, они поворачиваются и хмуро смотрят на него.

— Еще один друг Вогена.

Они провожают его взглядами до квартиры Эрнеста.

Тот слегка удивлен появлением Адама, поскольку никогда не выказывал к нему теплой привязанности. Тем не менее наливает виски.

Дождь начинается снова. В колледже скоро подадут ужин, и на крыльце бедные молодые люди в мантиях, безучастно глядящие на доску объявлений. Там и сям бросающиеся в глаза брюки гольф говорят о щедрости Фонда Родса. Адам с Эрнестом проходят через толпу молодых людей, и те недовольно ворчат, словно крестьяне при появлении черного мага.