Невидим Третий град — сокрыт он в камне.
Найдя в нем термы иль купель, ты яблоко любви сожги —
Тогда узришь мой третий Ключ, но берегись
Безудержного гнева моего!
Пока я корпела над бумагами, Эрик вытянул из вазочки один цветок. Это был встречающийся в Италии на каждом шагу темно-лиловый колокольчик с черными ягодками, как тот, которым швырнул в меня Марко в долине Чьяна.
— Как он назвал тебя, когда бросил тебе такой цветочек? — спросил Эрик, покачивая нежным стебельком.
Не отрываясь от чтения, я пробормотала:
— Кто и что мне бросил?
— Марко. Когда он столь своеобразно преподнес тебе один из таких цветов, он сказал что-то вроде «Смотри, будь осторожна…» и как-то тебя назвал…
— Эрик, какая разница? — Я указала на дневник. — Я только что наткнулась на нечто невероятное…
— Он назвал тебя «белладонна», если не ошибаюсь?
— Понятия не имею. Помню только, что ты весь вымазался кровью и скакал вокруг Доменико как обезумевший. Ну, как твоя повязка? Держится?
— Прекрасно держится… Но он назвал тебя именно так! Говорю тебе: он в тебя влюблен! Когда он смотрит на тебя, у него выступает пот на лбу, а глаза становятся стеклянными, как будто он милый и дружелюбный психопат, а не отвратительный тип, способный замочить беспомощных стариков сторожей.
— Эрик, его уже нет!
Подняв голову к экрану, он на мгновение увлекся острым моментом у ворот.
— На данный момент.
— Мы можем о нем забыть, в этом городе они нас не найдут. У них нет ни дневника, ни второго письма — ровным счетом ничего, чтобы продолжать поиски.
— Мадам!
Внезапно у нашего столика появился круглолицый и толстенький хозяин бара. Он протянул мне сложенный листок бумаги.
— Вам сообщение, синьора.
Я развернула его.
«Лола, привет!
Теперь ты можешь успокоиться. Да, я уже прилетела сюда, чтобы помочь тебе в расследовании, настолько тебя захватившем, что ты сбежала, оставив меня с нашей мамашей Санчес, за последние полтора дня совершенно измучившей меня. Я имею в виду эти вызывающие у меня тихий ужас наряды для подружки невесты.
Итак! Я полагаю, в суматохе ты просто забыла пригласить меня поехать вместе с тобой в Италию, не так ли? Ну и не стыдно? Пока Эрик сходил тут с ума после твоего исчезновения, я узнала, что ты вроде как сбежала с неким таинственным незнакомцем, дабы приискать всеми забытое золотишко ацтеков или что-то типа того. А сегодня утром твоя мама сообщила мне по телефону, что тот тип, ну с кем ты слиняла, оказался вполне себе настоящим бандитом и к тому же сыном полковника Морено. Это правда? Хуана держит меня в курсе всех событий, и, Боже, какой приятной была наша беседа, представляешь?! Ты стала настоящей авантюристкой и самой безрассудной сестричкой на свете. Когда твоя мать не орет, мне доставляет удовольствие напомнить ей, что именно мексиканская доля в твоей крови делает тебя такой сумасбродкой.
Вот поэтому мне и не терпится увидеться с тобой.
А Рим не такой уж плохой город! Думаю, вы у же покопались в библиотеках и нарыли парочку фактиков, необходимых нам в поисках сокровищ ацтеков, о которых поведал мне Мануэль. И еще кое-что! Если я не ошибаюсь, Эрик что-то говорил о том, будто папа умер в Европе. Как интересно! Неужели это правда?
Ну ладно. К счастью для тебя, я уже прилетела и теперь все выясню. Уверена, мать, что тебе уже нужна моя помощь. Сообщи мне, где мы с тобой могли бы встретиться, скажем, в половине пятого. Это в том случае, если я не отыщу тебя раньше, ведь ты знаешь, какой я опытный следопыт!
Как поживает твой гватемальский Ромео? Этот знаменитый всезнайка и балаболка? Чмокни его от меня.
Люблю тебя, И.».
— Сам себе не верю, но я рад, что она прилетела к нам на помощь, — признался Эрик, вдыхая аромат цветов, стоявших в вазочке на столе.
Я разгладила записку.
— Ума не приложу, как я скажу ей про Томаса!
— Ты имеешь в виду того человека с пучком на затылке?
— Да.
— Может, тебе ничего и не надо говорить. Судя по ее записке, она в полном восторге от того, что оказалась в Италии.
— Да, но прежде всего она хочет принять активное участие в поиске отца. Поскорее бы с ней встретиться! После того как я ознакомилась с дневником Софии, мне не терпится отправиться на поиски.
Я провела пальцем под одним из загадочных четверостиший Антонио.
— Вот послушай, что здесь говорится:
Невидим Третий град — сокрыт он в камне.
Найдя в нем термы иль купель, ты яблоко любви сожги —
Тогда узришь мой Третий Ключ,
Но берегись безудержного гнева моего!
— Начнем с первой строки — «Невидим Третий град». Эрик, разве не так люди называли всякие руины? Я имею в виду в XVI веке.
Он кивнул:
— Так называли многие воображаемые города. Град Божий святого Августина, Атлантиду Платона, Авалон Артура, Шамбалу. Конкистадоры называли так древние города, обнаруженные ими в джунглях…
— Да, Копан, Мачу-Пикчу…
— И даже некоторые районы Теночтитлана.
— Ну да, ведь они были сокрыты под землей…
— Выходит, в Риме должны быть какие-то подходящие руины!
— Точнее, где-то в ближайших окрестностях Рима, если я не ошибаюсь. Согласно условиям загадки, мы должны найти невидимый город — руины — и камень, а потом какую-то баню. А потом должны сжечь эти…
Я забрала у Эрика цветок с лиловыми цветками и черными ягодами и бережно положила его на письмо, найденное в подземелье Дуомо, когда мы едва не сгорели от воспламенившейся нефти.
От Марко Морено я уже знала, что эти цветы растут в Италии повсюду, но самое главное — он привлек к ним мое внимание в долине Чьяна. Теперь я, кажется, осознала, что он сделал это по весьма веской и даже, не побоюсь этого слова, благородной причине. Как я объяснила Эрику по дороге в Рим, этот цветок полностью совпадает с цветами, воспроизводимыми в растительном орнаменте, украшающем страницу письма с анаграммой одной из подсказок Антонио. Эти цветы образовывали ребус, читаемый как «яблоко любви». Вообще это очень распространенное название дикого цветка со свисающими ягодами, имевшего для Антонио мистическое значение, так что Марко Морено неспроста показал мне его в долине Чьяна.
— «…ты яблоко любви сожги, тогда узришь мой третий Ключ. Но берегись безудержного гнева моего», — процитировала я, рассматривая нежные шелковистые лепестки колокольчиков.
Эрик, видимо, в некоем озарении хлопнул рукой по столу:
— Точно, эти цветы и есть яблоки любви. И понятно, что теперь остается только их сжечь. Но мне кажется, ты не обратила должного внимания на строку, где говорится про его гнев и про то… — Он опять повернул голову к телевизору, не окончив предложения.
— Ну, об этом мы позаботимся позже.
Он уже всем корпусом развернулся к телевизору, и лицо его стало серьезным.
— Да… Наверное, ты права. А пока нам с тобой есть чем заняться.
Я же продолжала тараторить:
— Понимаешь, мне не терпится продолжить поиски. Скорей бы пришла сестра. — Я взглянула на часы: почти четыре. — Ох, еще целых тридцать минут!
Эрик не отрывал взгляда от экрана.
— А мне кажется, что нам лучше уйти прямо сейчас.
— Почему?
Он указал на экран.
Ведущая с эффектно уложенными волосами и алой помадой на губах сообщала, что в настоящее время Интерпол разыскивает трех опасных грабителей и убийц.
«По данным полиции, это двое мужчин и одна женщина, скорее всего мексиканского или гватемальского происхождения. Отмечается, что разыскиваемые — «смуглолицые» и «плотного телосложения» и что они могут скрываться во Флоренции или в Сиене.
