И вдруг плита поддалась!

Круг чуть сдвинулся по часовой стрелке, что вселило в нас определенную надежду.

— Посмотрите! Эти психи изуродовали мозаику! — вскричал уборщик.

Служительница буквально взвыла от негодования:

— Не может быть, Пьетро! Господи, что они делают?!

— Не останавливайся! — истошным голосом прокричала я.

Я и Эрик продолжали давить, пока круг с Волчицей не сделал полный оборот. Мы уставились друг на друга и захохотали как безумные.

— Получается!

— Это оно! Это оно!

Волчица повернулась еще раз, потом еще — всего три раза.

Собрав последние силы, мы в третий раз повернули камень и услышали из-под пола громкий и отчетливый лязг металла.

Плита с мозаикой задрожала, обдала нас облаками пыли и приподнялась дюймов на десять от пола, сместившись на невидимых шарнирах. Открылась потайная дверца.

— Невероятно! Ты только посмотри! — в восторге выдохнул Эрик.

— Карла, они испортили мозаику! — завопил уборщик.

— Нет. Господи, они что-то нашли! — Карла боязливо попятилась от зияющего проема.

Я и Эрик подползли и заглянули в огромную нишу. Потом ухватились за края каменного диска и подняли его, поставив в вертикальное положение. На его внутренней стороне имелась заржавленная задвижка, покрытая паутиной. Перед нами открылось отверстие примерно в пять футов диаметром, откуда на нас потянуло застоявшимся холодным воздухом. Внутри был полный мрак, слегка разбавленный освещением собора, благодаря чему мы узрели массивную деревянную лестницу, уходящую в черноту.

Эрик снова встал на колени и заглянул в отверстие, затем осторожно ступил одной ногой на первую ступеньку лестницы, скрипнувшую под его весом.

— Пусти, дай я залезу туда первой! Ну пусти, слышишь? — взмолилась я.

— Даже не думай, Лола. Отлично! Что тут у нас? Да, кажется, лестница меня держит. Это уже хорошо.

Как только он стал спускаться, я протянула руку за своей сумкой, лежавшей у ног уборщицы.

— Эти мозаики находятся здесь с XIV века! — возмущенно орала она. — Это работа древних мастеров, от которых только и остались, что эти панно! Идиоты! Это же священная территория! Зачем он туда полез? Мадонна! Убирайтесь отсюда подобру-поздорову! Сейчас сюда придут охранники!

— С оружием! — пригрозил уборщик Эрику.

— Восхитительно… — ответил Эрик, глядя на меня снизу. — Лола, я только что сообразил — ясно, что именно здесь Антонио с Софией спрятались от толпы, но меня беспокоит другое. В головоломке говорится: «Она верней меня подскажет путь к Ключу второму», верно?

— Да.

Он продолжал медленно спускаться.

— По-моему, здесь какая-то сложная игра слов. — Он уже спустился в углубление по шею, так что виднелась только его голова, будто отделенная от туловища. — Дело в том, что слово «теллс» не итальянское, а арабское, обозначающее всякого рода искусственные ориентиры — межевые камни, холмы, курганы. Они были обнаружены на месте Древнего Вавилона, где ими обозначались места подземных захоронений или засыпанные землей руины, по-прежнему служившие обиталищем духов и джиннов. Люди, жившие в то время, воспринимали их иначе, чем наши современники, считающие, что просто обязаны выяснить, что под ними находится. — Голова Эрика исчезла, до меня доносился только его голос. — Они видели в этих «теллс» что-то вроде предостережения, знака, ограждающего от попадания на территорию захоронения и от встречи с призраками и демонами, способными ввергнуть человека в ад с его страшными муками… Ой!

Эрик умолк, из чернеющего лаза донесся звук падения, затем отчетливый хруст.

— Эрик! Эрик!

Я подползла к краю отверстия.

— Эрик!

Нащупав ногой первую ступеньку, я стала поспешно спускаться.

— Где вы были?! У нас тут такой ужас! — закричала уборщица, перекрывая внезапно раздавшиеся в соборе мужские голоса.

— Синьора, мы услышали, что на площади завязалась какая-то драка, и…

Уборщица гневливо верещала:

— А кто это с вами?

— Дева Мария, мы окружены, Дева Мария! — вскричал уборщик. — Кто эти люди?

Я осторожно спускалась в подземелье и чувствовала веяние леденящего воздуха, обдувающего ноги. За мгновение перед тем, как моя голова опустилась ниже пола, я взглянула вверх. В дверях собора стояли трое полицейских в голубых кепи, один из них еще докуривал сигарету. Поскольку мы сбежали из Флоренции меньше суток назад, офицер Гноли не успел сообщить властям наши имена. Но эти полицейские были настолько возмущены тем, что мы испортили драгоценную мозаику, что готовы были арестовать нас на месте. Они так ожесточенно размахивали руками, будто проверяли, не смогут ли взлететь.

— Что это вы здесь делаете? Почему на полу пролом? И куда лезет эта девица?

И среди всей этой суматохи я увидела, как на меня пристально смотрит еще один человек.

Это был тот самый любитель рыбы с татуировкой на шее, смуглый, с длинными, связанными наподобие лошадиного хвоста волосами.

— Господи, подумать только! — восхищенно бормотал он, протискиваясь между полицейскими. — Лола, ты разгадала загадку!

Его лицо, раньше показавшееся мне знакомым, сильно изменилось. Я не могла что-то заключить из выражения его лица. Ясно было лишь то, что его черные глаза горели возбуждением, а на щеке багровело пятно от моего удара. Но теперь я была уверена, что это Томас. Я много слышала о его искусстве маскироваться и исчезать, чтобы избежать призыва в гватемальскую армию, о том, как еще в молодости он без малейшего акцента говорил на немецком языке и на языке ацтеков — науатле, а еще на итальянском, соблазняя туристок. И еще я знала, как он подло издевался над моей сестрой Иоландой, когда она была маленькой. Он много раз обманывал ее своей мнимой смертью.

— Зачем вы сюда пришли? — сквозь зубы прошипела я по-испански. — Что вы затеяли?

— Значит, тебе известно, кто я такой?

— Да! Вы — покойник!

Он только усмехнулся.

— Что вы делаете?

— До меня дошли слухи, что у меня есть дочь, характером вся в меня. Вот я и вышел из своего укрытия проверить, так ли это.

— Не топчите мозаику, мисс! — приказал мне один из полицейских. — Вы портите памятник древности!

Но я проигнорировала его приказ и сердито крикнула в лицо Томасу:

— Вы ненормальный! Вы понимаете, как вы мучили Иоланду? Так что держитесь от моих родственников подальше!

— Но сначала я дам тебе вот эту штучку. — Он довольно улыбнулся, достал из брюк маленький серебристый телефон и легко бросил его мне.

Я инстинктивно поймала его на лету.

— Мисс, немедленно вылезайте! — опять закричал полицейский, а другой схватил Томаса.

— Пришли мне сообщение, дорогая, если у тебя будут вопросы, — сказал он своим низким веселым голосом. — Я-то выкручусь без труда, а вот тебе советую поскорее отсюда убираться!

Глядя на него, я изо всех сил потянула вниз задвижной болт дверцы, так что каменный диск упал на место, оказавшись у меня над головой. Я быстро задвинула болт в невидимое в темноте отверстие.

Затем, окликая Эрика, я спустилась в темное подземелье собора и, вытянув руки вперед и спотыкаясь, побрела куда-то в темноту.

Сойдя с последней ступени, я встала на холодную землю, тщетно вглядываясь в кромешную темень. Наконец я решила двинуться вперед и сразу на кого-то наткнулась.

— Ой!

— Эрик! Эрик!

Мы упали на пыльный холодный пол и, плача от радости, обнялись.

Наконец мы оторвались друг от друга.

— Что это за помещение? — спросила я.

— Похоже на какой-то коридор. Я успел это разглядеть до того, как ты задвинула за собой плиту. Кстати, а зачем ты это сделала?

— Не знаю. Наверное, просто растерялась.

— Из-за того, что я едва не свернул себе шею?

— Нет, дело в том, что я снова увидела его. Он появился прямо здесь, в соборе, в тот момент, когда ты сорвался вниз.

— Его? Ты имеешь в виду де ла Росу?

— Ну да! Разве ты не слышал, как я с ним разговаривала?