Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Очевидно, что-то необыкновенное привело Нордгейма к Эрне, потому что вообще у него не было свободного времени для семьи, члены ее видели его всегда только за обедом и то, если он не был в отъезде, а уезжал он часто на несколько дней или недель. Даже к дочери он относился очень холодно, а с племянницей обращался совсем как с чужой. Он жил исключительно своей деятельностью, все другое, и семейные отношения в том числе, имело для него второстепенное значение. Он был уже в дорожном пальто и заговорил, не садясь, вскользь, точно мимоходом:

— Я хотел сказать тебе, Эрна, что час назад получил письмо от Вальтенберга. Он приехал вчера в Гейльборн и собирается провести здесь несколько недель; вероятно, завтра он сделает вам визит.

Девушка приняла это известие равнодушно и спокойно ответила:

— Да? Так я предупрежу Алису и баронессу.

— Баронесса уже знает и сумеет оказать гостю должное внимание, но я желаю, чтобы он встретил это внимание и… с твоей стороны. Слышишь, Эрна?

— Я никак не думала, дядя, чтобы меня можно было упрекнуть в недостатке внимания к твоему гостю.

— К моему гостю? Как будто ты не знаешь, что привлекает его в наш дом, и что привело его теперь в Гейльборн. Он хочет получить, наконец, решительный ответ, и я не могу ставить ему в упрек то, что ему надоела игра, которую ведут с ним уже несколько месяцев.

— Я никогда не играла с Вальтенбергом, — холодно сказала Эрна. — Я только нашла нужным указать ему известные границы, потому что он, кажется, держится мнения, что если ему чего-нибудь захочется, то стоит только протянуть руку.

— Ну, об этом мы не будем спорить, потому что ты со своей холодной сдержанностью, кажется, попала как раз на истинный путь. Мужчины вроде Вальтенберга возводят положительно в культ свою свободу, и семейные отношения считают оковами; с ними и обращаться надо особенно: предупредительность, может быть, охладила бы его, а то, в чем ему как будто отказывают, раздражает его желание.

Глаза девушки блеснули неудовольствием:

— Это — твои соображения, дядя, а не мои!

— Все равно, лишь бы они были верны, — сказал Нордгейм. — До сих пор я не вмешивался, так как видел, что выбранная тобой дорога все же ведет к цели, но теперь желаю, чтобы ты не откладывала дольше объяснения. Я не сомневаюсь, что твой ответ…

— Будет, пожалуй, не такой, какой он желает.

Нордгейм зорко взглянул на племянницу.

— Что ты хочешь сказать? Уж не пришла ли тебе в голову безумная фантазия отказать ему?

Эрна молчала, но на ее лице выступило выражение непреодолимого упорства, которое уже замечалось у нее, когда она была еще шестнадцатилетней девочкой. Очевидно, Нордгейму было знакомо, чего следовало ожидать от этого, и он сердито нахмурился.

— Эрна, я требую, чтобы ты не ставила лишних препятствий серьезному и хорошо обдуманному мною плану. Дело идет о твоем браке с человеком…

— Которого я не люблю! — пылко перебила девушка.

— Так я и думал, что за этим кроется все та же экзальтированность! Любовь! Так называемые браки по любви всегда кончаются разочарованием. Брак должен иметь более разумное основание. Алиса дает тебе в этом пример. Ты думаешь, может быть, что ею руководило романтическое чувство при помолвке или что оно играло какую-нибудь роль у Вольфганга?

— О, нет! У него ни в коем случае! — сказала Эрна с нескрываемым презрением.

— Что в твоих глазах, разумеется, преступление. И, тем не менее, я вручаю ему будущность дочери и убежден, что он будет хорошим мужем. Вообще я не выбрал бы в зятья романтика. Вальтенберг может позволить себе такую роскошь: у него есть на это средства. В сущности, вы в высшей степени походите друг на друга, и потому я не понимаю, что ты имеешь против него.

— То, что он эгоист! Он живет только для себя, для того чтобы наслаждаться жизнью. Он не знает ни родины, ни призвания, ни обязанностей, ни честолюбия и не хочет их знать, потому что это помешало бы ему наслаждаться. У такого человека никогда не будет стремления ни к чему серьезному, нет и будущности. И любить женщину он не может, потому что любит одного себя.

— Но он предлагает тебе руку, а это главное. Если ты требуешь от мужа лишь честолюбия и энергии, то тебе следовало бы выйти за Вольфганга. У него есть будущее, за это я тебе ручаюсь.

Эрна вздрогнула, но почти резко воскликнула:

— Уволь меня от таких шуток, дядя!

— Я вовсе не расположен шутить, но, к слову сказать, твое отношение к Вольфгангу уж слишком неприязненно, и вообще ваше обращение друг с другом не особенно приятно для окружающих. Я серьезно прошу тебя переменить свой резкий тон с ним. Однако вернемся к главной теме нашего разговора! Ты, кажется, воображаешь, что можешь выбирать между многочисленными поклонниками, пока не найдешь человека, отвечающего твоему идеалу. Мне очень жаль, что я вынужден вывести тебя из этого заблуждения, но выбирать тебе не из кого; за бедной девушкой, если она красива, ухаживают, у нее могут быть поклонники, но на ней обычно не женятся, потому что мужчины умеют рассчитывать. Ты получаешь теперь первое предложение, и, по всей вероятности, оно останется единственным. Кроме того, это — блестящая партия, на которую ты даже не могла надеяться. Все говорит за то, чтобы ухватиться за нее.

Было что-то невероятно бессердечное и оскорбительное в том, как Нордгейм доказывал племяннице, что при всей своей красоте она из-за бедности не имеет права рассчитывать на то, что ее полюбят и выберут в жены. Эрна побледнела, губы у нее задрожали, но на лице можно было прочесть все, что угодно, только не уступчивость.

— А если я не ухвачусь? — медленно спросила она.

— То бери на себя и последствия. Если ты не выйдешь замуж, твое положение будет незавидно. Алиса, как тебе известно, выходит в будущем году.

— И в том же году я буду совершеннолетней и свободной!

— Свободной! Как торжественно это звучит! Значит, ты чувствуешь себя связанной в моем доме, где тебя приняли как дочь? Или ты рассчитываешь на отцовское наследство? Это — нищенские гроши, а ты привыкла к прихотям знатной девушки.

— Я жила с отцом в самой простой обстановке, — возразила Эрна, — и мы были счастливы. В твоем доме я никогда не была счастлива.

— Да, ты — истая дочь своего отца: он тоже предпочел поселиться в крестьянской усадьбе, вместо того чтобы, пользуясь преимуществами своего древнего имени, сделать карьеру в свете. Вальтенберг предлагает тебе желанную свободу, став его женой, ты получишь богатство и положение в обществе; он будет исполнять каждое твое желание, каждый каприз, если ты сумеешь взять его в руки. Я в последний раз требую, чтобы ты взглянула на дело разумно. Если же ты этого не сделаешь, между нами все будет кончено: я не терплю эксцентричности, которая, кажется, составляет наследственную черту рода Тургау! — Нордгейм повернулся, чтобы уйти, но у дверей остановился и сказал ледяным тоном, не терпящим возражения: — Я твердо надеюсь, что, вернувшись, найду тебя невестой. Прощай!

Он ушел, и через несколько минут послышался стук отъезжавшего экипажа.

Эрна бросилась в кресло. Разговор взволновал ее гораздо сильнее, чем она хотела показать этому холодному человеку, смотревшему на ее замужество единственно с точки зрения выгодной аферы.

«Невестой»! Это слово, обычно так волшебно звучащее для каждой девушки, внушало ей ужас, а между тем ее любил человек, единственный человек, который не спрашивал, богата она или бедна, который хотел увести ее из этого дома, где всем заправляли деньги, увести далеко отсюда, в мир свободы и красоты. Но, может быть, она еще могла бы полюбить его, может быть, он был достоин любви? Неужели невозможно было преодолеть себя!

В мучительной внутренней борьбе Эрна закрыла лицо руками и вдруг почувствовала чье-то ласковое прикосновение: это Грейф незаметно вошел в комнату и остановился перед нею. Он положил свою мощную голову на колени хозяйки и вопросительно смотрел на нее своими выразительными глазами, точно сочувствовал ей. Она взглянула на него: эта собака составляла все, что осталось ей от счастливой поры юности, проведенной в горах вместе с отцом, который любил ее до обожания. Теперь он уже давно лежал в могиле, старый, дорогой родной дом исчез с лица земли, а его единственная дочь жила в чужом доме и всем чужая, несмотря на узы родства.

24
{"b":"160144","o":1}