Экипаж рванулся вперед. Внутри его послышался женский голос, который был знаком Эйдану. Очнувшись, кучер вытащил из-под сиденья железный прут, но, казалось, был в нерешительности: кого же бить — Эйдана или тех, кто гнался за его каретой.

Бродяга догнал ее и побежал рядом с экипажем. Взмахнув ножом, он задел бок лошади. Эйдан увидел его глаза, обведенные красными кругами, изрытую оспой кожу, гнилые зубы и уловил в его взгляде яростную жажду крови. Негодяй протянул похожую на когтистую лапу руку и ухватился за вожжи. Кучер замахнулся своим железным прутом, но промахнулся. Эйдан ударил по плечу бандита каблуком. Нападавший споткнулся, кучер закричал на лошадь, и та пустилась почти галопом.

Остальные нападавшие отстали от мчавшегося экипажа, но Эйдан не снижал скорость, пока они не подъехали к реке. Из кареты доносились вздохи и охи. Эйдан, сжав зубы, не обращал на них внимания. Его планы на это утро рухнули. Он должен был не только отложить свое решение расследовать, что за склады расположены на берегу реки, но и осознать, что местопребывание Миклби было раскрыто.

Черт, черт! Как он мог быть таким беспечным?

Свернув в сторону, он провел экипаж через шумную набережную. В воздухе чувствовался тяжелый запах речной грязи.

Наконец он остановил карету и бросил вожжи кучеру. Все еще не придя в себя от испуга, кучер изумленно посмотрел на него.

— Господи, да откуда вы на мою голову взялись?

Эйдан оскалил зубы, старательно изображая усмешку головореза:

— Не важно. Если ты хочешь жить, то забудешь, что когда-то видел меня. А теперь держись подальше от Эйвон-стрит.

Выйдя из кареты, он распахнул дверцу, протянул руку и извлек из кареты Лорел Сандерсон.

— Боже мой, — воскликнула Лорел, когда дверца кареты открылась. Яркий солнечный свет бросился в лицо, ослепив ее. Зажмурив глаза, она чувствовала, как ее стащили с сиденья, и ее сапожки опустились на покрытую грязью дорогу. Она невольно глубоко вздохнула, и ее легкие наполнились свежим воздухом.

— Так что же там произошло?

— Это я хотел бы у вас спросить! — воскликнул Эйдан, посмотрев ей в лицо, и мрачная сила его гнева испугала ее по-настоящему — так, что она никогда бы не поверила, что такое возможно, тем более с ним.

Однако там, на Эйвон-стрит, она начала подозревать его во всех видах незаконной деятельности. Особенно после того, как увидела его выходящим из кабриолета переодевшимся в какие-то обноски.

Как ей ни была неприятна эта мысль, она подумала, не могли он посещать тайное собрание «радикальных реформаторов», иначе эти борцы за свободу не выбрали бы для встречи такое место. Она зорко следила, не появится ли здесь и лорд Манстер. Девушка не видела его, но, может быть, он приехал раньше и ждал своего друга вместе с сообщниками в доме.

Вдруг карета сорвалась с места. Лорел лишь на мгновение испугалась, страх исчез, когда она услышала голос Эйдана, раздавшийся с козел. Она сразу же распознала его бархатный тембр, и, несмотря на то что по громким крикам было ясно, что происходила какая-то драка, она была уверена, что он спасет ее от беды. Он всегда выручал ее.

Однако сейчас она съежилась, увидев кипевший в нем гнев.

— Не надо говорить со мной таким тоном, — сказала она. — Я не маленькая. — Но, увы, она неожиданно почувствовала себя ребенком, пойманным при совершении непростительной шалости.

— А вы, мадам, просто шпионка. И совершенно бессовестная.

Это было не совсем так. Ей действительно было стыдно за тот порыв, заставивший ее поехать следом за ним. Однако… она взглянула на его одежду, набралась мужества и посмотрела ему в глаза:

— Позвольте, однако, узнать, сэр, почему на вас такое странное облачение и вы тайком приезжаете в это место, пользующееся дурной славой. — В ожидании ответа она вопросительно подняла бровь.

В ответ он схватил ее за руку, далеко не нежным образом, и потащил ее к тому самому кабриолету, в котором он выехал с Милсом-стрит. Он не ослаблял свою железную хватку, пока они оба не сели на роскошные кожаные сиденья экипажа. Кучер, сидевший достаточно близко от них, смотрел только вперед и не обращал никакого внимания на то, что происходило за его спиной. Очевидно, он уже получил указания, ибо кабриолет упорно старался влиться в поток экипажей, двигавшихся в северную часть города.

Лорел с тоской смотрела на мелькавшие за окном повороты. Она чувствовала себя в ловушке, в которой было тесно от длинных мускулистых ног Эйдана и его внушительной фигуры.

У нее упало сердце, когда она услышала его тяжелое дыхание и скрип зубов. Он был в ярости.

Как будто вспомнив, с какой силой он сжимает ее руку, он резко отпустил ее, затем повернулся к ней и взял за плечи.

— Зачем вы следили за мной? Что вы надеялись найти?

— Я? — Она сразу вспомнила. — Мои сладости! Я оставила их на сиденье наемной кареты.

— Какая чушь! — Он опустил руки, но его присутствие тяготило ее, ей стало жарко и душно.

— М-м-марципаны и миндальные слойки, — заикаясь от смущения, сказала она, — Для Мелинды и леди Девонли. Я совсем забыла о них, а ведь так старалась их порадовать.

— Черт побери, Лорел. — В его голосе звучали теплота и нежность, и дрожь пробежала по ее спине. — Неужели вы не понимаете, что вас могли убить?

— Я… я до сих пор не знаю, что произошло.

— Тогда позвольте просветить вас. Четверо бродяг окружили карету и собирались напасть на вас. Если бы я не вышел из здания в то самое время, они бы сделали это. Злодеи перерезали бы вам горло за одни только пуговицы на вашем жакете.

— О Боже… — Завороженная его гневным взглядом, она покачала головой: — Нет. Вы бы не позволили, чтобы со мной что-то случилось. Вы ведь этого не допускали раньше.

— Просто повезло. Глупо предполагать что-либо иное. Вмешательство в мою жизнь — опасное дело, Лорел. Больше никогда так не поступайте. Поняли?

Он говорил с суровостью учителя, тоном, с каким с ней не говорил даже дядя Эдвард. Но это произвело на нее совсем не то впечатление, на которое он, должно быть, рассчитывал. Снова вспомнив его попытку изменить облик, она набралась храбрости и возразила ему:

— Так расскажите мне, что вы делали в таком месте и в такой одежде.

Он недовольно свел брови, и она пожалела, что задала этот вопрос.

— То же, что и вы, когда однажды надели желтое платье, когда должны были носить траур.

Это было веское заявление. Она молча смотрела на него.

— Это не игра, Лорел. То, что вы сделали, безрассудно и неправильно. Вы должны мне дать объяснение.

Да, вероятно, он прав. Только она сама не совсем понимала, почему поехала вслед за ним. Виктория послала ее в Бат расследовать деятельность лорда Манстера, а не Эйдана Филлипса. Совсем недавно она видела его в банке в деловой обстановке, и в этом не было ничего запретного. Но даже через окно и разделявшую их закрытую дверь она почувствовала: то, как он просматривал банковские книги, подчеркивало его серьезность и знание своего дела, качества, которые резко отличались от тех, которые ему приписывали.

Не это ли различие вызвало ее подозрения?

Он сбросил с плеч рваный сюртук, затем поношенный жилет. Затолкав их в угол, протянул свою сильную руку и обхватил Лорел. Сначала она подумала, что он хочет обнять ее. Ее бросило в жар, когда их плечи соприкоснулись.

Но он только взял небольшую кучку одежды, сложенную на сиденье рядом с ней. Потом выпрямился и надел парчовый жилет, в котором был до переодевания.

Пока он застегивал серебряные пуговицы, Лорел издала прерывистый вздох, думая, не слышал ли он постепенно затихавший стук ее сердца.

— Лорел…

— Вы правы, — сказала она. — Я должна извиниться и все объяснить. — Она взглянула на него. — Простите, я очень сожалею, что поехала за вами.

Он, прищурившись, смотрел на нее.

— Мое прощение зависит от ваших слов.

— Это не очень-то по-христиански с вашей стороны, — тихо сказала она. Когда он открыл рот, чтобы снова заговорить, она подняла руку. — Очень хорошо. Я поехала за вами, потому что вы друг лорда Манстера.