—   

Ну, это кому как. Я не сетую.

—   

Как собираешься жить дальше?

—   

Меня все устраивает,— ответила спокойно.

—   

Это пока нет выбора.

—   

Ошибаешься, он был всегда.

—   

Какой?

—   

Перечислять долго.

—   

А ты что предпочла?

—   

Колыму!

—   

Варя, это не место для жизни, короткая экзотика и не более. Я предлагаю конкретное.

—   

Что именно?

—   

Стать моею и уехать навсегда на Кавказ.

—   

Я тебе еще вчера все сказала. Зачем по­вторяться. Мнение не изменила. В такие годы нельзя менять не судьбу, не климат. Нам по-

здно играть в семью. С этим ничего не полу­чится.

—       

А если ошибаешься?

—       

И в этом случае никто не в проигрыше.

—       

Да, но хочу знать, чем тебя не устра­иваю?

—       

Мы слишком разные!

—       

Только такие уживаются!

—       

Я не хочу экспериментов.

—       

Думаю, мы оба пожалеем об этом дне и очень скоро.

—       

Вряд ли. Во всяком случае, не я.

—       

У тебя кто-то есть?

—       

Нет, и не будет!

—       

Варь, я предлагаю тебе официальное за­мужество. Или я противен, скажи честно.

—       

Я равнодушна ко всем.

—       

А если дам тебе время подумать?

—       

Нет смысла! Ответ будет прежним.

—        

Наверное, все же летом приеду сюда снова.

—       

Дело твое.

—       

Ты хуже Колымы!

—       

А есть ли что лучше ее?

—       

Смеешься?

—       

Ты похвалил меня, как никто другой.

—       

Варька, ты ненормальная!

—        

Может быть. Но я счастлива здесь и нику­да не хочу уезжать.

—       

А если, вернувшись, я останусь у тебя на­всегда, ты меня примешь?

—       

Нет. Ни за что. И никого другого.

—       

Но я полюбил тебя!

—       

Хватит! Я не терплю этой темы.

—       

Я не вру!

—       

Не хочу слушать. Давай останемся друзь­ями или знакомыми, но не надо лишних слов. Поезжай таким, каким приехал сюда. И пусть твою душу не мутят дорожные романы. Они не про меня.

—       

Это не увлечение. Это всерьез!

—       

Аслан, еще не доехав до дома, забудешь мое имя.

—        

Неправда!

—       

Да какая мне разница? Ты, не моя сказка. Во всяком случае, тосковать по тебе не стану.

—        

И даже не вспомнишь?

—        

Нет.

—        

Ни разу,— усмехнулась коротко.

—       

Жесткая женщина.

—       

Уж какая есть. Меняться поздно и ни

к чему.

—       

Хотя, чему удивляюсь. Ты колымчанка. Тем все сказано.

—        

Аслан, люди все разные. Я навсегда оста­нусь сама собой. Даже, если пожалею о нынеш­нем отказе, ты о том никогда не узнаешь. Я не красуюсь, живу, как могу, и ни с кем не хочу делить свои заботы и радости. Они мои, как смех и слезы.

—        

Может, ты в чем-то права. Но если наду­маешь и решишься, дай телеграмму с одним словом: «Приезжай!» — вот по этому адресу.

—       

Я тут же примчусь и прилечу. А пока жду, когда отогреется моя Снегурочка!

Аслан медленно встал, тяжелыми шагами прошел к двери, взял чемодан, сумки. Оглянул­ся на Варвару, сказал глухо:

—   

Ну, все! Поехал я. Может, навсегда! Не знаю, как дальше сложится у меня, что ждет в дне завтрашнем. Увидимся ли когда-нибудь, или эта встреча станет последней. Ты не оби­жайся, если что не так. Обидеть не хотел. Но и на колени перед тобой не встану. Я много пережил в этой жизни. Передышу и это. Жив останусь. Прости за беспокойство. И прощай. Я не навязываюсь. Не хочу быть назойливым. Уж так сложилось, что всегда сам уходил от Колымы, а теперь меня выгоняют. Значит, пора уходить...

—   

Тебя не гоню. Но я устала от гостей. Хочу жить как прежде, сама. Уж так устроена.

Аслан тяжело вздохнул:

—   

Прощай! — бросил через плечо:

—   

Колыму не отогреть. Мне это не дано. Говорят, для обоюдности тепло нужно, а его нет. Коли так, не стоит тратить силы попусту,— шаг­нул через порог, пересек двор и заспешил к до­роге. Он знал, скоро пойдут попутки.

Человек недолго постоял на трассе. Завидев возвращавшуюся из поселка машину, поднял руку, водитель затормозил.

Расположившись в кабине, человек долго ехал молча.

—   

На могилу приезжал? — спросил шофер.

—  

Да, к родителям.

—  

У меня здесь тоже отец похоронен. Давно умер. Все хочу памятник ему поставить, да не получается. Места мало. Придется ставить крест. Что поделать? Слишком много могил.

—  

Для жизни места не осталось,— отозвал­ся Аслан скупо.

—  

У самих в запасе тоже немного. Я месяц назад мать похоронил. Уже на городском пого­сте, рядом с отцом места не нашлось, все заня­то оказалось, вот до чего дожили,— качнул че­ловек головой. И добавил грустно:

—   

Не жить, не помереть негде. Все занято.

Аслана передернуло от этих слов. У него

в горах места совсем немного. Но люди на тес­ноту не жаловались, на все хватало. А на боль­шой Колыме его оказалось мало.

В горах Кавказа всем хватает тепла и солн­ца. На Колыме этого почти не бывает.

—   

Все хотим с женой перебраться на мате­рик, где есть сады, цветы, но не везет. Жилье дорогое, никак не можем на него подсобрать. Вот и мучаемся в своих снегах и в холоде.

—  

Ох, браток, замерзнуть можно и на жаре,— вспомнил Варю.

—  

Случается всякое,— поддержал шофер, поняв сказанное по-своему.

Он подвез Аслана в аэропорт и, попрощав­шись, уехал. А человек, купив билет, заторопил­ся оформить багаж. До вылета самолета оста­валось меньше часа.

Аслан уже ждал, когда его позовут на посад­ку в самолет и вдруг увидел милицейскую ма­шину. Она спешно развернулась у пункта мили­ции, и Аслан увидел, как из дверей вывели тро­их беглецов из зоны. Все были в наручниках.

Каждого охраняла милиция, следила за всяким движением.

—        

Попались. Не смогли уйти. Бросили Толяна, а самих вернут на зону, да еще добавят сро­ки. Вот так судьба наказала за подлость. Колы­ма везде достанет свою жертву,— смотрел, как спотыкаясь, идут беглецы к милицейской ма­шине.

—        

Еще немного и улетели бы!—сказал со­провождающий милиции работнику аэропорта. Беглецы получили секундную передышку, огля­делись, увидели Аслана. Кто-то едва приметно махнул головой.

Ох, и недолгой была их воля. Теперь уж не­скоро выйдут из зоны. Не повезло им.

Аслан поспешил к трапу самолета и уже из иллюминатора глянул вниз:

—       

Прощай, Колыма! Теперь не знаю, когда встретимся и увидимся ли вообще!

Самолет вырулил на взлетную полосу, вско­ре взмыл в небо. Внизу остались холод, снег и Колыма. А еще Варя, единственная из жен­щин, не признавшая его.

Она хотела отдохнуть после смены. Но день не удался и вскоре пришел Евменыч.

—       

Все Варя! Уезжаю домой! Как это говорят:

—       

Дорогие гости, не надоели ль вам хозяе­ва? Пора и честь знать. Совсем у вас зажились. Домашние мои в розыск чуть не подали, требу­ют вернуться поскорее. Они, конечно, правы. Сколько можно по гостям мотаться? А кстати, где Аслан?

—       

Уехал домой!

—       

Даже не попрощавшись?

—       

Ну, это ваши дела. У него свои заботы и человек спешил. Наверное, ему не до эти­кета. Не мог вас больше ждать.