Средняя школа Спрингвуда знакома каждому, кто смотрел хоть один из бесчисленных сериалов, поставленных и снятых в средней школе. Ворота, двор, коридоры, главный рекреационный зал — школа была полна малышей, тинэйджеров, молодых людей и девушек с рюкзачками и ранцами, с книгами и папками в руках. Почти на всех лицах была тревога и озабоченность. Надо сказать, что средняя школа Спрингвуда не вполне соответствовала даже средним общенациональным академическим стандартам. И если какая-либо городская новость была связана со школой, то обычно эта новость относилась к разряду плохих. Так было и сегодня.
Все дети уже слышали о произошедшем ночью убийстве. Где бы ни появились Гибб и Киа, все сразу же начинали говорить о них, говорить, разумеется, шепотом и при этом подозрительно поглядывать в их сторону.
Киа оставалась безучастной — ее совершенно не трогало, что думали о ней другие дети; ей не давала покоя мысль о том, что вообще произошло в доме Лори, а вот Гибб…
Гибб пребывала в полнейшей прострации.
Ее парень был убит. Когда она выскочила из дома, на ее руках была кровь Трея, и сейчас, в это солнечное сияющее утро, она едва сдерживала слезы.
Лори, взбежав по ступенькам, сразу же натолкнулась на подруг. Девочки обнялись. Сейчас это было им необходимо.
— Я не думала, Гибб, что ты придешь сегодня в школу, — сказала Лори и сразу помертвела, услышав ответ Гибб.
— Блейк тоже мертв.
— Что?! — не помня себя вскрикнула Лори.
— Да, это произошло глубокой ночью, — продолжала Гибб. — Заколот. Его отец тоже мертв.
— Да это черт знает что! — едва сдерживаясь, сказала Киа. — Полиция обвиняет во всем Блейка. Делают из него что-то вроде колумбийского мафиози. По их словам, он внезапно рехнулся… убил Трея, убил своего отца, а затем покончил с собой.
Киа обратила внимание, что стоящие вокруг школьники неотрывно смотрят на них.
— Я думаю, все видели это в новостях, — сказала она. — Всем все известно. Но все это так запутано…
Гибб не была такой сильной и терпеливой, как подруга. Ей до смерти надоело, что ее все время рассматривают и все время о ней говорят, что все принимают ее за полоумную.
— Хватит пялиться на меня! — рявкнула она на одноклассников.
На мгновение в классе наступила полная тишина.
А затем раздался школьный звонок.
Побег больных из Уэстин Хиллс не давал покоя шерифу Уильямсу, но почти весь личный состав его подразделения был задействован в расследовании тройного убийства. Свободным от этой работы оставался лишь один полицейский, которому он и поручил заняться делом Уилла и Марка. Естественно, первое, что необходимо было предпринять, это взять под контроль дома, где прежде жили сбежавшие психи, поэтому он и поручил офицеру вести наблюдение за домом семьи Роллингсов. Шерифу важно было заполучить в свои руки Уилла Роллингса; с Марком Девисом можно и повременить.
Беглецы на свое счастье решили пойти к Марку. Когда родители ушли на работу, они проникли в дом и переоделись в нормальную одежду. Теперь по внешнему виду их стало практически невозможно отличить от юношей, гуляющих по улицам Спрингвуда. Это было как нельзя кстати, поскольку ребята собирались идти прямиком в городскую среднюю школу.
— Послушай, — вдруг сказал Марк, когда они шли по направлению к школе. — А вдруг Лори сегодня не пришла на занятия? Что, если она оказалось одной из погибших?
Уилл резко остановился и сжал руку Марка.
— Прошу тебя, не говори подобных вещей! Ты слышишь, черт возьми, никогда не говори мне такого!
— Хорошо, хорошо… только ты успокойся. Мы, конечно же, найдем ее.
Это первое утро в школе было нелегким. Все спешили любыми способами пообщаться с тремя девушками. Люди выражали им сочувствие или назойливо приставали с навязчивыми вопросами, а нашлись даже и такие, что подшучивали над ними.
Когда урок кончился, Лори поспешно пошла в зал, чтобы отделаться от одноклассников. Киа отправилась вслед за подругой, но дорогу им преградил Линдерман. Киа он даже и не заметил, так как со всех ног спешил вслед за Лори.
— Послушай, Лори…
Лори обернулась.
— Что тебе, Линдерман?
Линдерман считался в классе чем-то вроде парии. В нем не было ничего такого, что внушало бы неприязнь; он не был ни круглым дураком, ни человеком, способным на дурные поступки. Просто в лице у него до сих пор сохранилось что-то детское, даже младенческое, и временами он оказывался не в состоянии дать правильный ответ на элементарные вопросы. Подчас недостаток эмоциональной зрелости делал его общество трудно переносимым.
— Понимаешь, — наконец отважившись открыть рот, произнес мальчик. — Я слышал о том, что случилось, и просто хотел… понимаешь… я хотел… сказать… как… ну в общем, сказать тебе, что я очень тебе сочувствую.
Киа подошла как раз в тот момент, когда язык смущенного юноши справился с произнесением этой, вероятно, загодя придуманной фразы. Поняв, в чем дело, она лишь закатила глаза, тем самым выразив сочувствие подруге.
Лори, хотя и чувствовала себя скверно, старалась быть вежливой.
— Это очень любезно с твоей стороны. Большое тебе спасибо.
— Да… хорошо, но… хмм… если тебе захочется поговорить с кем-то… понимаешь… кто бы мог разделить с тобой горе, я могу…
Киа не могла больше сдерживать себя.
— Позволь мне дать тебе один совет, Линдерман. Сложи свои гормоны обратно в коробочку и дуй отсюда побыстрее и подальше, хорошо? Сейчас у нас нет времени на свидания с тупицами.
Это была уже проблема Линдермана. Он подошел к Лори, в общем-то, с добрыми намерениями, но все дело было в том, что он давно тайно втрескался в нее по уши. Он и сам не знал, как это случилось. Сейчас он просто хотел сказать, как сильно переживает из-за убийств и всего, что за ними последовало.
— Ладно, — сказал он, кивая головой. — Мне очень жаль… очень.
В его глазах отражалась борьба с самим собой, когда он невероятным усилием воли заставлял себя не смотреть в лицо Лори.
Киа тоже заметила это, хотя на нее это не произвело ни малейшего впечатления. Она молча смотрела Линдерману вслед, пока он не затерялся в толпе.
— Каждый день одно и то же, — сказала она, наклонившись к уху Лори. — Он похож на маленькую собачку фру-фру, которая постоянно жмется к ноге.
Лори смотрела в другую сторону, ища глазами Гибб.
Только не это.
Ну что у нее общего с тупоголовым Фрибургом? И с Чаком, который подыгрывает этому идиоту.
Фрибург предлагал блестящие желтые карточки всем проходящим мимо школьникам, но в центре его внимания была, конечно же, Гибб. А она… ведь сейчас она стала почти знаменитостью.
— Вот поэтому-то, Гибб, ты и должна пойти, — говорил он. — Быть среди друзей — значит быть в безопасности. И вы с Треем сможете вволю заняться там любовью.
Лори видела, как кто-то взял у Фрибурга пригласительный билет. Он снова организовывал у себя вечеринку.
— Заметано. Ты прав, — объявила Гибб. — Уж там-то я осушу несколько дюжин банок пива.
— Вот это девчонка! — завопил Чак. — В твою честь надо поднимать флаг.
Гибб заметила Лори и Киа.
— Девчонки, а вы идете? — спросила она, подойдя к ним.
Что происходит с Гибб? Сначала Трей и Блейк, теперь Фрибург и Чак. Да она просто какой-то магнит, притягивающий к себе тупиц и козлов.
— Лично я не знаю, смогу ли, — ответила Лори. — Я почти не спала всю прошлую ночь… а когда заснула, мне приснился жуткийсон.
— Я не могу поверить тому, что тебе пришлось спать в полицейском участке, — негодующе произнесла Киа. — Кстати, мне тоже снились кошмары.
— Я видела во сне человека… скорее, это был какой-то монстр, настоящее чудовище. Его называли Фредди. Он был как настоящий.
— Ну и как же он выглядел? — спросила Гибб просто так, безо всякого интереса. Почему Лори выбрала именно ее для того, чтобы рассказывать о своих дурацких кошмарах? То, что видела Гибб, было в действительности. Трей, Блейк и отец Блейка убиты; убийца не пойман и все еще бродит по улицам Спрингвуда, а Лори… Лори забивает всем головы, рассказывая свои дурацкие сны!
