В то время, когда Лори в накинутом на плечи кителе помощника шерифа Стаббса сидела в комнате для допросов полицейского участка, в другом конце города на пороге своего дома сидел Блейк.

Ну что за дерьмовый вечер!

Трей был лучшим другом Блейка. В то, что произошло, невозможно поверить. Это не укладывается в голове.

И ведь никто не знает, кто совершил это страшное дело. Никто ничего не видел. Даже Гибб.

Блейк снова и снова перебирал в памяти случившееся, вспоминая, что происходило: Гибб с визгом скатилась с лестницы; он, Киа и Лори поднялись наверх и увидели тело… Он настолько углубился в воспоминания, что не слышал, как отец открыл дверь и подошел к нему.

— Блейк, — сказал отец. — Нам надо поговорить.

Блейк даже не взглянул в его сторону. Он продолжал смотреть невидящим взглядом перед собой, не замечая стоящего рядом отца, и тому ничего не оставалось, как сразу начать разговор.

— Что, черт возьми, ты там делал? Ты ведь должен был смотреть за сестрой. Ты что, пил?

Ему наконец удалось привлечь к себе взгляд Блейка, но слова отца, казалось, взбесили парня.

— Моего лучшего друга убили! Отец, может, ты оставишь меня хоть сейчас в покое и дашь побыть одному?

Отец пристально взглянул на сына, и оба они застыли в тягостном молчании. Сейчас, когда Блейк в таком состоянии, спорить с ним было бессмысленно. Отец, постояв еще немного, молча пожал плечами и пошел обратно в дом.

Блейку нужно было время, чтобы прийти в себя. Сейчас он взбешен. В голове не укладывалось, как можно быть таким нудным и прилипчивым, как отец, постоянно отравлявший ему жизнь идиотскими наставлениями и советами.

Блейк вытащил свою серебряную фляжку, к которой многократно прикладывался, начиная с первой минуты, проведенной в доме Лори. Теперь во фляжке оставалось лишь несколько последних капель, которые он и допил.

Он уже был сильно под мухой, поэтому настолько осмелел, что мог посоветовать отцу идти в задницу, хотя и выразил это другими словами.

А сейчас… сейчас, когда во фляжке не было ни капли, в голове Блейка вертелась лишь одна мысль.

— Я разберусь с ним, Трей, и отомщу за тебя, — медленно и торжественно произнес он заплетающимся языком, поднимая к небесам пустую фляжку.

— Тот коп что-то сказал… Кто-то упомянул Фредди. Я сам с ним разберусь, Трей. Клянусь Богом.

Фляжка, выскользнув из его руки, упала на землю. Он нагнулся, чтобы поднять ее, и в это время услышал какое-то шуршание за кустами, образующими живую изгородь двора.

— Кто там?

Снова шуршание.

Блейк прислушался и продолжал смотреть туда, откуда доносился шум.

Кусты зашевелились. Ясно, что в кустах кто-то прятался.

Возможно, тот же самый психопат преследует и его. И этот психопат, возможно, охотится за всеми ними, не ограничившись одним Треем. Он, должно быть, охотится за всеми подростками, подобно этим долбаным психам из фильмов ужасов.

Ну что ж, если этот сукин сын выбрал следующей жертвой Блейка, он сделал серьезную ошибку.

Собрав волю и силы в кулак, Блейк встал и медленно двинулся к кустам.

— Если это ты, Фредди, я надеру тебе задницу.

Угрожающие слова это одно, а голос, каким они были произнесены, совсем другое.

— Бэ-э-э!

Что это за…

Блейк поспешно обернулся, чтобы рассмотреть козла, неизвестно откуда появившегося у крыльца, на котором он только что сидел.

Козел?

Откуда, черт возьми, козлу взяться в Спрингвуде? Да еще глубокой ночью?

Блейк надорвал бы себе живот от смеха, конечно, если бы белая борода козла не была измазана кровью.

— Господи!

Он услышал смех.

Хотя Блейк и не мог знать этого, но смех был тот же самый, который слышала во сне Лори.

Мало того, он увидел ту же зловещую фигуру, которая пригрезилась Лори в кошмарном сне. Фигура стояла посреди пустынной улицы, на которой не было ничего. Только этот силуэт мужчины в дурацкой шляпе, какая-то тень…

Какая-то тень метнулась через дорогу и пропала, слившись с темной, как нефть, землей, — и вдруг появилась у самых ног Блейка!

Храбрость, унаследованная Блейком от голландских ландскнехтов, изменила ему, и он бросился наутек, но сразу же натолкнулся на призрачный силуэт Фредди Крюгера, который тут же сделал выпад, выбросив вперед руку в перчатке, унизанной ножами.

Блейк закричал, чувствуя, как все пять лезвий вонзились ему в грудь… но только чиркнули по ней!

Ни боли. Ни ран. Ничего.

Все было так, словно на Блейка напал какой-то дух… или тень.

— Я цел, я в порядке, — в изумлении рассмеялся он. — Я даже не ранен!

Фредди взбесился. Тень его судорожно заколебалась.

— Не хватает сил, — злобно пробурчал он. — Ну ничего, скоро их будет достаточно. А пока…

Темные очертания фигуры Крюгера растворились в ночном мраке, и только эхо произнесенной им угрозы еще звучало в воздухе.

— Пока пусть Джейсон позабавится.

— Ах-х-х-х-х!

Блейк проснулся от собственного крика. Он по-прежнему сидел на крыльце, держа в руке пустую фляжку.

Огосподибожемойгосподибожемой.

Грудь была цела. Никаких ран. Он чувствовал себя нормально. Ему просто-напросто приснился сон.

Да будь он проклят, этот сон!

Почему отец его не разбудил?

Вроде это его отец?

Отец Блейка сидел рядом с ним на крыльце. Но ведь Блейк видел, как он входил в дом… или это тоже приснилось ему, и спор с отцом тоже приснился?

Нет. Размолвка действительно была.

Отец, должно быть, снова пришел и сел рядом, пока Блейк спал.

И видел во сне козлов!

Как все странно.

Блейк опустил голову. Жаль, что он так грубо разговаривал с отцом. Это все из-за выпивки.

Блейк чувствовал, что необходимо извиниться, но не знал, с чего начать разговор, а его старик, в свою очередь, ждал, что первый шаг к примирению сделает сын, и поэтому не произнес ни слова, когда Блейк проснулся.

Блейк осторожно провел ладонью по руке отца.

Голова отца повернулась и вдруг свалилась Блейку на колени. Его отец был обезглавлен.

Блейк в ужасе закричал; взгляд его обезумевших глаз застыл на свежем багровом срезе отцовской шеи. Белая кость торчала посредине, окруженная сосудами и мягкими тканями, блестевшими в лунном свете. Влажная и тяжелая только что отрубленная голова давила его колени.

Блейк вскочил на ноги и что было сил бросился от дома в сторону улицы; голова отца, упав с его колен и свалившись с крыльца, покатилась по дорожке.

Это сон, это всего лишь сон, будь он проклят!

Перед ним возникли кусты, которые он только что видел в кошмаре.

Проснуться! Скорее проснуться!

Отец!

Блейк бежал… бежал прямиком в руки Джейсона Вурхиса. Кровожадный убийца поднял мачете высоко над головой.

— Фредди?! — взмолился Блейк.

Блеснуло мачете и одним мощным ударом снесло с плеч его затуманенную алкоголем голову. Рот Блейка еще двигался, но слов не было слышно, когда голова взлетела в воздух, перед тем как глухо удариться о ступени крыльца. Обе отрубленные головы уставились одна на другую невидящими глазами.

Голова отца и голова сына.

В нескольких милях от центра Спрингвуда, в пригороде, находилась психиатрическая больница Уэстин Хиллс. На единственной дороге, ведущей от автострады к сумасшедшему дому, был установлен щит с надписью, предостерегающей от несанкционированного доступа на территорию этого заведения. Предостережение скорее походило на шутку, потому что на всем свете едва ли нашелся бы хоть один человек, желающий попасть сюда, — большинство обитателей сумасшедшего дома горело желанием выйти отсюда.

Больница была огромной: кирпичное здание в неоготическом стиле построил в 1890-х годах местный промышленный магнат. Когда владельцы в тридцатые годы переехали из города, они передали здание властям штата. Отдаленное расположение и большие размеры строения идеально подходили для того, чтобы разместить в нем тюрьму для преступников с психическими отклонениями. Излишне говорить о том, что жители Спрингвуда были не очень счастливы от того, что буквально в нескольких шагах от города оказалась больница, битком набитая кровожадными психопатами; никто не хотел идти туда работать, кроме нескольких врачей и волонтеров, помогавших ухаживать за лежачими больными и выполнявших хозяйственные работы. Когда в 1946 году клинику закрыли, никто особо об этом не жалел.