Вася уже знал, что она, несмотря на молодость, преподаёт в педагогическом училище живопись и рисунок будущим работникам дошкольного образования, а «его девушка» Милка — Людмила Порошина — работает там же секретарём-библиотекарем.

— Вы, Люда, тоже плохого мнения о мужчинах? — спросил он её.

— Я — нет, — ответила та и ухватила Васю за локоток. Дальше так и шли, под ручку. — По мне, эта дворянская фифа много о себе воображала. Вернула Гамлету подарки, дура… Была бы проще, жила бы дольше.

В толпе Вася заметил двух знакомых, лаборанта-коллектора второго разряда Галю и геолога Серёгу, бредущих в обнимку. Его они в вечернем сумраке не заметили.

— Неслабый материал, — сказал Мирон, пропустивший мимо ушей все мнения женщин о всех мужчинах, начиная с Гамлета. — Антифашистский митинг посреди спектакля. Барнаульцы с воодушевлением встретили речь Молотова. Народ поддерживает Советскую власть, и враг, безусловно, будет разбит. Хм-м, хм-м. Корнихин, главный инженер с авторемонтного, хорошо выступил. Надо было записать. Ладно, завтра утром забегу к нему. В добор к статье было бы правильным дать цитату из первого секретаря крайкома. Но мы имеем только мнение товарища Бровко…

— А про спектакль что будешь писать? — спросил Василий.

— Про это и говорю.

— Нет, про «Гамлета».

— Эх, товарищ Одиноков! — воскликнул Мирон. — Разве время сейчас думать о терзаниях социального паразита Гамлета? Неактуально, брат! Этот ляп театрального руководства достоин отдельной статьи, но мы закроем на него глаза, потому что война началась неожиданно и «Гамлет» уже был объявлен. Хотя… Могли, могли товарищи артисты найти замену! В репертуаре театра много спектаклей патриотического содержания. «Любовь Яровая» Тренёва, а? Плохо разве было бы заменить эту сказку про принца на пьесу про учительницу-революционерку? Или «Как закалялась сталь» Островского. Если уж хочется из зарубежной жизни, то вот — та же труппа ставила «Овод».

— Да, «Овод»! — обрадовалась Анисья. — Очень был хороший спектакль.

— В «Гамлете» не так всё просто, — протянул Василий. Он до этого видел «Гамлета» два раза, в Свердловске и в Москве, а потом даже купил книгу и прочёл пьесу. — Ты же видел, тут целый клубок интриг. Начинается с того, что Горацио рассказывает Гамлету про призрак и устраивает сцену явления того призрака, который убеждает принца, что его дядя предатель. А в конце пьесы тот же Гораций докладывает норвежцу Фортинбрасу, что все мертвы. В присутствии английских послов!

— Ну и что?

— А то, что Фортинбрас обещал своему норвежскому королю не поднимать на Данию оружия. Как бы у Норвегии и Дании — пакт о ненападении. А потому разборки внутри Дании были ему на руку! И мы видим: Горацио с этим призраком возбудили Гамлета, тот устроил дяде провокацию, дядя на это купился. А Фортинбрас шляется вокруг Дании с армией, даже прошёл по её земле, якобы в Польшу. И вот датская династия гибнет. В выигрыше только Фортинбрас, коварный, как Гитлер. И друг-предатель Горацио. Один получит себе Данию, второй — ну… тоже что-нибудь получит.

— Какой он умный, — игриво сказала Милка и прижилась к Васе покрепче.

— Ясно, москвич, — ответила Анисья.

— Главное, разобраться, откуда взялся призрак, — продолжал Вася. — Может, англичане подгадили? Всем известно, что призраков не бывает.

— Вот про это ты у нас в Барнауле никому не говори, — предупредил Мирон.

— Да, у нас они есть, — подтвердила Анисья.

— Вы что, спятили? — удивился Одиноков.

— Есть у нас призраки, точно! — вытаращила глаза Милка. — Здесь в прошлом веке жил генерал-губернатор, старый совсем, и у него была молодая жена. Он её из ревности замуровал живьём в стену своего дома. И она ему стала являться после этого! И до сих пор её иногда видят!

— До чего ревность доводит, — заметил Мирон как бы в пространство.

Анисья, ткнув ему под бок локтем, сообщила Васе:

— В нашем театре про этот случай пьеса шла, «Голубая дама».

Расстался Вася с друзьями легко. Спросил на перекрёстке, правильно ли он понимает, что, пойдя направо, попадёт в Дом колхозника, получил утвердительный ответ, распрощался со всеми за руку и ушёл. Анисья засмеялась. Милка скривила рожицу:

— Вот тебе и москвич…

— Девчонки, мне работать надо, — сказал Мирон. — Давайте по домам…

28 июня Вася писал письмо родителям, в Москву:

Дом отдыха представлял собою, на самом деле, большое пространство со множеством одноэтажных деревянных домов и одним большим, каменным двухэтажным. Между домами пролегали посыпанные гравием дорожки, из клумб торчали растения, на разветвлениях дорожек стояли статуи спортсменов с мячами, вёслами и штангами.

В конце каменного здания располагался «кинозал», казавшийся громадным, поскольку шёл ввысь на оба этажа. Пол в нём был устроен ярусами, вроде как партер и амфитеатр, но без наклона: просто амфитеатр был на метр выше партера. В одном торце зала — деревянная сцена, экран и герб СССР над ними, в другом — амбразура киноустановки.

Напротив четырёх высоких окон, снабжённых светонепроницаемыми шторами, симметрично располагались входная дверь и три панно с изображениями счастливой жизни советских людей: трудящиеся за работой, трудящиеся устраивают спортивный кросс, трудящиеся беседуют в парке с И. В. Сталиным. Над всей этой красотой — сиротливый деревянный балкон с кое-как расставленными вдоль перил стульями.

Перед показом фильма старший политрук Миловидов предупредил, что будет диспут. Просил смотреть внимательно. Когда показ кончился, зрителям дали возможность оправиться и покурить. Шторы на окнах раздвинули, на сцене поставили стол и стул, Миловидов уселся и вопросил:

— Кто может изложить своё мнение о фильме?

Красноармейцы, среди которых были не только молодые пацаны, но и умудрённые мужи семейств, тихонько загудели, но руку никто не поднял.

— Почему молчим? Или никому не понравилось?

— Понравилось! — выкрикнул из середины зала кто-то из старших возрастов.

— Хорошо! Выходите сюда, расскажите, что понравилось.

Соседи вызванного засмеялись, а он, смущённо разводя руками, пошёл к сцене.

— Мне всё понравилось, товарищ старший политрук!

— Представьтесь, красноармеец.

— Красноармеец Кудашев!

— Ну, говорите, Кудашев.

— Больше всего мне понравилось, как придумали немца окружить и в клещи взять. Рассказал этот бородатый дядя анекдот, а князь-то сразу сообразил!

— Кудашев, точнее рассказывайте, точнее. Не бородатый дядя, а кольчужник Игнат, не анекдот, а сказку. В чём суть сказки?

— Сказка, товарищ старший политрук, о том, как заяц от лисы удирал, да проскочил меж двух берёз. А лиса туда же прыгнула и застряла! А заяц ей и говорит… «Хочешь, — говорит, — я всю твою девичью честь сейчас нарушу?» Лиса не захотела, а заяц — нарушил!

— Так, Кудашев, а какой вывод сделал князь?

— Он придумал, как немцев на том озере перехитрить. Они идут «свиньёй», одна княжеская дружина их останавливает, две другие с боков заклинивают, и тут — ополчение ударяет немецкую «свинью» с тыла!

— Это называется «оперативное планирование». Садитесь, красноармеец Кудашев. Вот, товарищи, Кудашев назвал кольчужника Игната. Кто понял, почему погиб Игнат?

Поднялось сразу пять рук. Миловидов указал на одну:

— Прошу вас. Можете говорить с места, только громче.

— Красноармеец Мельников! Игната убил предатель, боярин!

— Подождите, Мельников, не садитесь. Что Игната убил предатель, это все видели. Но почему, почему так произошло?