Осенью 1948 г. Чан Кайши был вынужден заговорить об отставке, о преемнике на пост президента Ли Цзун-жэне. Как глава Гоминьдана, он сохранит за собой контроль в партии.
31 декабря 1948 г. Чан Кайши пригласил на обед около 40 высокопоставленных лидеров Гоминьдана. Генералиссимус, сидя во главе стола, сначала хранил молчание. Но вскоре тишину разорвал его истерический голос: «Я не очень стремился к этому, но вы, члены Гоминьдана, захотели, чтобы я ушел в отставку. Я намереваюсь уйти, но не из-за коммунистов, а из-за позиции определенных групп в Гоминьдане!» Хозяин фальшивил. Позиция КПК влияла на обстановку в гоминьдановском лагере. Разве мог он, лидер Гоминьдана, спокойно слушать радио КПК? Его называли «преступником номер один», «главарем гоминьдановской бандитской шайки, который продал китайские национальные интересы США». В списке 45 военных преступников, переданном радио КПК, на первом месте значились супруги Чан.
В январе 1949 г. наиболее верные соратники вынуждены были признать крах своего режима. Обращения генералиссимуса к великим державам с просьбой повлиять на развитие событий в Китае, ограничить действия КПК успеха не принесли. В январе подразделения НОАК, разгромив наголову сюйчжоускую группировку Гоминьдана, вышли к северному берегу реки Янцзы. Путь на Нанкин был открыт.
Среди ошибок Чан Кайши, которые привели Гоминьдан к поражению, противники генералиссимуса называли необдуманное решение назначить в Маньчжурию в качестве губернаторов своих людей. Эти ставленники Нанкина бйли отвергнуты местными бюрократами, не пожелавшими делиться с пришельцами с Юга своими доходами. Вновь прибывшие из Нанкина в Маньчжурию чиновники выглядели, как говорили в народе, на один лад: они спешили как можно скорее нажиться. Но главное было то, что население «поворачивалось лицом» к КПК. Чан Кайши совершил и другую, как отмечалось, ошибку, отдав приказ расформировать 300-тысячное войско марионеточного режима Маньчжоу-Го. Это войско дружно перешло под знамена НОАК. Несмотря на разжигание чанкайшистами ненависти к КПК, и в рядах милитаристов появились генералы, решившие порвать с Чан Кайши.
Один из самых серьезных ударов по чанкайшистскому режиму нанес известный милитарист Фу Цзои. Генерал Фу никогда не отличался особой преданностью Чан Кайши. За ним шла армия численностью до миллиона человек, и судьба такой огромной армии могла серьезно повлиять на исход гражданской войны.
Представители американского командования, игнорируя Чан Кайши, связались напрямую с генералом Фу. Они выражали готовность оказать ему всестороннюю помощь. Фу, поверив в эти обещания, стал ждать поставок от американской стороны. Обещанный груз прибыл лишь 29 ноября 1948 г. Когда стали разгружать прибывшее судно, то обнаружили, что большинство доставленного оружия негодно.
Тяньцзинь пал 14 января 1949 г., Пекин лишился всякого щита. Генерал Янь Сишань шесть раз обращался к Фу Цзои, призывая его «к жертвам, к борьбе, к восприятию любой идеи, нацеленной на выживание». И Фу воспринял идею, предоставляющую шанс на выживание: он решил капитулировать. Решение пришло, конечно, не сразу. КПК обещала прощение прежних грехов и место в будущем правительстве, оказали давление и члены Демократической лиги. Двадцать пять дивизий генерала Фу влились в армии КПК. Офицерам разрешалось сохранить имеющийся у них чин, а тем, кто хотел покинуть армию, позволили взять с собой принадлежавшие им вещи, получить трехмесячное выходное пособие и покинуть свои части. Примеру генерала Фу пытались последовать и другие. 2 марта крейсер «Чунцин» — гордость гоминьдановского флота, всего год назад полученный от англичан, перешел на сторону НОАК. Но гоминьдановцы сумели все же потопить его.
Официально Чан ушел с поста президента Китая 21 января 1949 г. Его заменил Ли Цзунжэнь, Сунь Фо, ставший премьером, возглавил фронду против Ли. Сторонники Сунь Фо взялись перебазировать многие правительственные учреждения в Гуанчжоу, большинство из них отказались сотрудничать с новым президентом… 23 января 1949 г., когда Народно-освободительная армия входила в Пекин, Ли стал склоняться, вопреки позиции Чан Кайши, к контактам с КПК. Для установления связи с КПК он направляет бывшего мэра Пекина Хо Сыюаня. Но гоминьдановская разведка перехватила посланца, и Хо расстался с жизнью.
Чан Кайши внешне сотрудничал с новым правительством, но на деле сохранял атрибуты независимой политической и военной власти. Соперничество в рядах переживавшей глубокий политический кризис коррумпированной верхушки сказывалось и на поведении гоминьдановских эмиссаров в США. Мадам, посольские чины и руководители официальных миссий продолжали посылать информацию непосредственно Чан Кайши: генералиссимус сохранил за собой влияние в партии, командование армией, распоряжался финансами.
22 января был назначен отлет Чан Кайши и его сына на родину. За несколько дней до этого Чан Кайши отправился к мавзолею Сунь Ятсена. Подойдя к гробнице, он старательно отвесил три поклона белой статуе Сунь Ятсена. Затем с сознанием исполненного долга двинулся к машине, последний раз бросив взгляд на запад, в сторону столицы.
Генералиссимус уезжает на родину, в местечко Цикоу, вместе со своим сыном Цзян Цзинго.
20 февраля посол Стюарт получает послание от генерала Хэ Инцина. Генерал просил американцев помочь выдворить Чан Кайши из Китая. На следующий день в посольство США поступила аналогичная просьба от генерала Бай Чунси. Объектом нападок оказался Сунь Фо. Его уличили в продаже дома в Шанхае по чрезвычайно высокой цене. Сунь Фо конечно же был крупным спекулянтом. Но разве окружавшие его политики были иными? Главная же вина Сунь Фо заключалась в нежелании найти взаимопонимание с новым президентом. За всем этим просматривались амбиции Чан Кайши и Ли Цзунжэня.
КПК укрепляла свои позиции в освобожденных от чанкайшистов районах. В марте 1949 г. в деревне Сибайпо (провинция Хэбэй) состоялся II пленум ЦК КПК. Доклад Мао Цзэдуна на пленуме был положен в основу резолюции. В числе задач партии называлось превращение Китая в социалистическую страну. Государственный строй будущей Китайской Народной Республики пленум характеризовал как демократическую диктатуру народа.
«Под руководством государственной экономики, носящей социалистический характер, через кооперацию, — говорилось в резолюции пленума, — [87]перестраивать индивидуальное хозяйство и через государственный капитализм перестраивать частное капиталистическое хозяйство — вот основной путь превращения новодемократического общества в социалистическое» ‘. На фоне агонии в гоминьдановском стане весьма привлекательными для народа стали призывы КПК к членам партии — быть скромными, аккуратными, бороться с зазнайством. Пленум запретил поздравлять партийных руководителей с юбилеями, называть их именами местности, населенные пункты, предприятия. Авторитет КПК возрастал. Не считаться с этим гоминьдановцам было нельзя.
Ли Цзунжэнь готовился начать переговоры с КПК. Руководитель гоминьдановской делегации Чжан Чжичжун был связан с Чан Кайши еще по школе Вампу. И теперь в качестве министра без портфеля в Нанкинском правительстве он не мог не обратиться за советом к своему патрону. Чан Кайши получил от Чжана сообщение с просьбой о встрече, о предстоящих переговорах с КПК. Но генералиссимус остался равнодушным. «Какое это имеет значение, — говорил он, — приедет он или нет». Но Чжан приехал в Цикоу. Хозяин, вместо того чтобы проявить интерес к переговорам, предложил гостю побывать в примечательных местах Цикоу. Пришлось Чжану уехать ни с чем.
1 апреля начались переговоры гоминьдановцев с КПК. 15 апреля было завершено обсуждение текста достигнутого соглашения. Стороны определили порядок передачи гоминьдановцами власти компартии, не исключалась возможность участия патриотически настроенных элементов Гоминьдана в новой Политической консультативной конференции. Смягчался несколько удар по тем, кто был объявлен военным преступником. При искреннем раскаянии и оказании помощи в освобождении китайского народа обвинения в преступлениях могли быть сняты. КПК определила окончательный срок подписания соглашения — 20 апреля.
