В августе 1945 г. Чан Кайши направляет председателю ЦК КПК Мао Цзэдуну телеграммы с приглашением прибыть в Чунцин для переговоров. Отказ Мао Цзэдуна, на что, видимо, рассчитывал Чан Кайши, помог бы Гоминьдану возложить вину за развязывание гражданской войны на КПК. В случае согласия Чан Кайши надеялся все же вынудить коммунистов подчиниться его воле, сложить оружие. Студенты КНР, познакомившись в 1985 г. с учебным пособием для вузов, впервые узнали о телеграмме, направленной И. В. Сталиным ЦК КПК. В телеграмме содержался совет Мао Цзэдуну пойти на переговоры.

28 августа в Чунцин прибыла делегация КПК, включавшая Мао Цзэдуна и Чжоу Эньлая. Начался первый этап мирных переговоров, который продлился до 10 октября, когда было подписано соглашение между КПК и Гоминьданом. В нем содержалось обязательство обеих сторон добиваться решения проблем демократического переустройства Китая мирным путем, избежать гражданской войны. Но этот путь стороны видели по-разному: КПК и Гоминьдан не смогли договориться о судьбе освобожденных районов и народных армий, руководимых коммунистами. Переговоры зашли в тупик. Делегация КПК во главе с Чжоу Эньлаем (11 октября Мао Цзэдун вернулся в Яньань) осталась в Чунцине для продолжения переговоров с Чан Кайши. Переговоры между КПК и Гоминьданом возобновились еще 21 октября 1945 г. Целью переговоров стал созыв Политической консультативной конференции (ПКК) с привлечением к ее участию Демократической лиги и других партий и организаций. Чан, приступая к переговорам, держал оружие наготове. В Чунцине было переиздано вышедшее впервые в 1933 г. «Руководство по истреблению бандитов» (то есть коммунистов). В яньаньских же газетах писалось о решимости КПК заключить соглашение с Гоминьданом и другими демократическими партиями, о создании «прочного союза» с Гоминьданом на длительное время. Делегация КПК выдвинула требования: признание освобожденных районов, создание коалиционного правительства и т. д.

Генералиссимусу пришлось идти на уступки. На это его вынуждали, помимо прочего, успехи Народно-освободительной армии Китая (НОАК) в провинции Чахар. Он признал право народа на демократию, выдвинутый КПК курс мирного государственного развития, предложения о созыве Политической консультативной конференции.

Чан Кайши маневрировал, возлагая свои основные надежды на США. Президент Трумэн в конце ноября 1945 г. назначил своим личным представителем в Китае генерала Маршалла, которому предстояло выполнять функции посредника в переговорах между Гоминьданом и КПК по главным проблемам внутриполитического положения.

23 декабря 1945 г. самолет высокопоставленного гостя из США приземлился на чунцинском аэродроме. Маршалла приветствовали высшие чины Гоминьдана, представители КПК, американского посольства. Чиновники госдепартамента, несмотря на давление гоминьдановских лоббистов, определяли возможности и рамки использования в Китае вооруженных сил США с учетом установки «американские интересы в Китае не стоят войны» и трех путей, которые могли выбрать США: а) убраться из Китая; б) бросить в Китай необходимые ресурсы, военную мощь, чтобы постараться разгромить вооруженные силы КПК, «убрать» японцев и «убрать» русских из Маньчжурии; в) оказать серьезную помощь Чан Кайши и выработать соглашение между Гоминьданом и КПК, добиться сохранения мира в Китае.

Первый путь в сложившейся ситуации, вероятно, был бы для США самым благоразумным, ибо удовлетворительно сказался бы как на судьбах китайского народа, так и на американском престиже. Однако в основу американской дипломатии в Китае в первые послевоенные годы была положена концепция помощи Чан Кайши.

Провал миссии П. Хэрли не остановил стратегов китайской политики США. Средства, к которым они стали прибегать, выглядели далеко не мирными, ибо включали и открытую помощь Чан Кайши в вооружении и транспортировке войск. Через несколько часов после прибытия Маршалла Ведемейер объявил, что будет продолжать транспортировать на Север дополнительные гоминьдановские подразделения. С помощью США гоминьдановцы сумели установить к концу 1945 г. контроль над рядом крупных городов и коммуникаций северных районов страны. Положение в Китае обострялось.

Чан Кайши упорно отстаивал свою позицию. Только после оккупации Северного Китая, убеждал он Маршалла, КПК будет вынуждена обратиться к политическим средствам решения проблемы.

31 декабря супруги Чан пригласили дипломатический корпус и высшие официальные чины в одну из своих загородных резиденций. Гости предполагали, что едут на прием, организованный по случаю Нового года. В действительности, однако, здесь отмечалось 65-летие генерала Маршалла. Чан Кайши провозгласил в честь него тост. Оратор призвал китайский народ, особенно армию, следовать примеру генерала Маршалла. Юбиляр передал добрые пожелания китайскому народу от американцев, подчеркнул необходимость взаимопонимания между «правительствами, народами, обществами». «Будущий год, — сказал Маршалл, — покажет, возможно ли такое взаимопонимание, или цивилизация будет обречена на уничтожение». Окружающие не могли не обратить внимания на существенную деталь: генерал не стал утруждать себя какими-либо комплиментами в адрес генералиссимуса и не произнес даже тоста в честь хозяина. Его заключительная тирада носила слишком абстрактный для того времени характер: «За лучшее взаимопонимание между народами».

Чан Кайши догадывался, что Маршалл явно недоволен стремлением Гоминьдана сорвать диалог с КПК.

За спиной представителя президента ощущалась и международная поддержка. Только что, 26 декабря, были приняты решения на Московском совещании министров иностранных дел, в которых помимо иных тем указывались пути урегулирования ситуации в Китае — объединение и демократизация этой страны, широкое привлечение прогрессивных элементов в правительство и все его органы и прекращение гражданской войны. Чан Кайши просил Маршалла передать свою точку зрения президенту США по поводу московских решений: он оценил итоги Московской встречи как «оскорбление достоинства и суверенитета китайской нации». Выпад Чан Кайши, естественно, ударял по самолюбию американских политиков, еще следовавших, несмотря на рост консервативных настроений в США, традициям антигитлеровской коалиции. Понятно, что Маршалл воздерживался от восторженных отзывов по поводу деятельности четы Чан Кайши.

10 января 1946 г. в Чунцине открылась Политическая консультативная конференция с участием гоминьдановцев, коммунистов, представителей других политических партий, а также беспартийных политических деятелей. Якобы стоящий над всеми партиями и движениями генералиссимус произнес речь. Оратор обнадежил слушателей скорым окончанием периода политической опеки. Последовали обещания, которые отнюдь не соответствовали реалиям политической жизни Китая того времени: предоставление свободы народу, гарантии политических прав граждан, легализация деятельности всех партий, проведение выборов в местные органы, самоуправления и т. п. На конференции от КПК выступил Чжоу Эньлай.

Конференция приняла решение о введении в стране конституционного режима, о созыве Национального собрания, об образовании коалиционных органов власти и создании единых вооруженных сил.

В специальном военном подкомитете был выработан документ, предусматривавший значительное сокращение как чанкайшистских, так и народно-освободительных войск и установление над ними единого контроля.

Работа Политической консультативной конференции и посредническая миссия Маршалла не помешали группировкам «Си Си» и САКО продолжать террор.

10 февраля гоминьдановская охранка расправилась с участниками митинга, собравшимися в Чунцине, чтобы приветствовать совместные усилия Гоминьдана и КПК.

22 февраля были спровоцированы антисоветские демонстрации и разгромлен орган КПК «Синьхуа жибао».