— Да здравствует Великий Совет! Я приветствую тех, кто некогда был покрыт величием вашей расы. Я приветствую также и ваше смиренное решение принять свойственный людям облик, принять на себя бремя рода человеческого ради спасения ваших детей. Пока я жив, я стану защищать вас. Я не могу излечить охотника от жажды вашей крови, но я могу лишить его средств преследовать его дичь. И хотя охотники найдут свое продолжение в потомках, я буду хранить вас в течение всей моей жизни.

Хартанна наклонила голову, но, вспомнив о своей приобретенной гибкости, сделала реверанс, первый раз неуклюже, но зато со второй попытки не хуже любой принцессы.

— Надеюсь, что вы сдержите свои обещания, мой король. — Затем она снова обратилась к Мерлину: — Мерлин, если охотники преследуют нас сейчас, то жажда нашей крови, наверно, передастся их потомкам. Как же мы тогда снова станем драконами?

Покачав головой, Мерлин положил ей руку на плечо:

— Хартанна, я боюсь, что некоторые из вас больше никогда не станут драконами. Как знать, что сделают охотники или как Господь распорядится вами?

Тихий ропот прервал их разговор, и Хартанна подождала, пока стихнет шум, прежде чем продолжить. Она сняла руку Мерлина со своего плеча и крепко сжала ее в своих ладонях, глядя прямо ему в глаза и ища там ответа.

— Как же тогда сохранится наша раса? Как долго мы будем жить? Будет ли у нас потомство? И если да, то каких существ мы будем порождать?

Мерлин отнял у нее свою руку и потянулся обнять ее. Она охотно позволила ему это. Другой рукой он обнял Клефспира, и всех троих объединило одно теплое объятие. Мерлин подал знал другим подойти ближе, и, когда они приблизились, он, окинув взглядом круг встревоженных глаз, зашептал:

— Вы не сможете совместно порождать потомство, но жизнь ваша на земле будет долгой. Я не знаю ни одного дракона, который бы умер естественной смертью. Однако смерть — это часть Адамова проклятия. Я не ведаю, насколько вы будете ему подвержены.

Бывшие драконы переглянулись и посмотрели на Хартанну. Она знала, о чем они думают.

— Не будет потомства? Значит, все потеряно?

Мерлин снова покачал головой. С глазами, наполнившимися страстью, он воздел руки к небу:

— Нет, Хартанна. Не все потеряно. Внемли слову Господа, услышанному только что.

Закончив, Мерлин опустил голову. Пока пророк говорил, бывшие драконы отступили от него, испугавшись его слов. Теперь они молча ждали, впитывая предсказание, вновь и вновь звучавшее у них в мозгу. Спустя минуту или две Хартанна решила подать голос и высказать общий вопрос:

— Что это значит, мастер Мерлин?

Мерлин вздохнул и подобрал свой почти опустевший мешок.

— Не могу знать, милая леди.

Он вскинул мешок на спину, но потом решил все же оставить его на поляне.

— Идемте. В Камелот путь не близок, а нам придется идти пешком. Не стоит тащить лишнее.

— Говори, Гартранд, паршивый ящер, и я сохраню тебе жизнь. Опиши мне этих людей.

Рыцарь в полной амуниции держал щит в одной руке, а в другой — меч, ткнув его острие в самое драконье подбрюшье. Поверх щита, на самом виду у дракона, висела цепь с горящим на ней кэндлстоном.

Дракон сжался в углу пещеры:

— С-сэр Девин. Они только начали изменяться, когда я улетел. Я не знаю. Пожалуйста, поверьте.

Девин слегка нажал на меч, и струйка густой жидкости выступила из-под острия.

— Думай, ящер. Ты должен был видеть больше.

— Сжальтесь надо мной, великий рыцарь. Я не помню. Я слишком слаб. Наверное, это Мерлин меня околдовал.

— Нет, демон, это мой камень забирает у тебя силу, — отвечал рыцарь, поднимая щит выше. — Но и Мерлин тоже не промах. В жизни не видывал, чтобы дракон так глупо себя вел, как ты, летя над городом и плюясь огнем. Тебя было легко выследить, а теперь чары Мерлина будут стоить тебе жизни, если ты мне не ответишь.

— Спросите заново, — простонал дракон, — я попытаюсь.

— Ты сказал, что в лесу прятался второй человек. Это был король?

— Я не разобрал. Кажется, это был мужчина, и все…

Сделав шаг вперед, Девин вогнал меч и повернул его в драконьем брюхе. Затем он проворно отскочил, выдергивая меч, сторонясь хлынувших из раны драконьих кишок.

Дракон рухнул мордой вперед, точно подрубленное дерево, и трескучий грохот потряс землю под ногами сэра Девина. Девин спокойно вручил свой меч писарю и взял у него из рук факел. Вытащив из жилета тряпицу, Палин стал протирать запачканное лезвие.

Девин повесил себе на шею цепочку с кэндлстоном и выпустил сверкающий камень поверх кирасы.

— Если дракон говорил правду, Палин, то тогда наша миссия выполнена. Драконов больше нет.

Закончив протирать хозяйское оружие, Палин вернул меч:

— Да, милорд, но как же люди?

Девин отдал факел Палину и сунул меч в ножны.

— Новая миссия, совсем другая. Теперь мы станем охотиться на существ своей расы. Двенадцать человек у нас на очереди.

— Двенадцать, милорд? Включая Мерлина?

Они были уже у выхода из пещеры и щурились на свет.

— Убивать людей — не слишком благородное занятие. Король этого не одобрит.

— Если я прав, — возразил Девин, — король нам поможет, и даже с Мерлином.

Выйдя на свежий воздух, они остановились и огляделись. С их высокой скалы вдали виден был Камелот, чьи наружные стены и окна были освещены факелами и фонарями.

— Идем, — продолжал Девин, вскакивая в седло. — Давай испросим аудиенции у короля. Приготовь хроники. Не забудь описать нашу сегодняшнюю победу.

Палин вытащил книгу из своего седельного мешка, только чтобы показать ее Девину, и засунул обратно.

— Обязательно, милорд. Все до единого слова, как обычно.

— Итак, — продолжал отец Билли, — мы все выбрали себе человеческие имена, подходящие тому времени и месту, а прежде я был Клефспир, как вы, наверное, уже догадались. Около тысячи пятисот лет я прожил человеком. Иногда под именем Джареда Баннистера, иногда под другими именами.

Билли слушал вытаращив глаза. Вот это история! Миллионы вопросов проносились у него в голове, так что он даже не знал, с чего начать. Требовалось пару минут посидеть спокойно и подумать. Он наклонился вперед и широко открытыми зачарованными глазами взглянул в ветровое стекло. За бортом нечего было рассматривать. Ни собраний драконов на лесных полянах, ни теней огромных существ, ищущих, для кого бы совершить доброе дело; лишь толстый слой облаков, накрывших лесистые горы Западной Вирджинии. В голове у Билли засела строчка из пророчества Мерлина: «Дракон, иной принявший лик». Наверное, это означает, что драконы лишились своих тел. Получат ли они их обратно?

Думая о пророчестве, он воображал себя драконом, летящим над этим серым пуховым одеялом, покрывшим землю. Он хорошо знал эту часть штата; знал, что внизу под облаками дикие скалы и лес. Конечно, заслушавшись рассказом, он не смог бы точно определить, где они находятся, но примерно представлял себе.