Опустив вьюк на землю, Мерлин подошел к светящемуся дракону и поднес руки к конусу, будто желая погреть их.

— Ночью он отдыхает на ложе из золота и серебра, накопившем за день энергию, которая образует световой покров вокруг его тела. И он впитывает свет своей чешуей. — Мерлин указал на драконово ложе, а затем покрутил пальцем, будто что-то перемешивая. — Драгоценные металлы смешаны с отшлифованными алмазами. Они отражают частицы света, посылая их обратно в конус так, чтобы больше света попадало на его тело.

Король слушал с пристальным вниманием. Он даже приблизился на шаг или два, ободренный словами пророка.

— Так вы говорите, он спит? — Тяжелые, хриплые вздохи существа заставили его снова остановиться и схватиться за рукоятку меча.

Мерлин подошел и встал рядом.

— Да, он спит. — Мерлин удержал руку короля. — Вам нечего опасаться, милорд.

Артур опустил руку, но по-прежнему не сводил глаз с дракона.

— Вы сказали, что он спит, а глаза у него, кажется, открыты.

— Они открыты, — подтвердил Мерлин, поворачиваясь, чтобы посмотреть. — Его глаза — ворота его разума. Посредством чешуи он получает физическую силу. Но через глаза он обретает как физическую, так и умственную отвагу. Они тоже должны поглощать свет.

— Когда же он проснется?

— Этого я не могу предсказать. Я пока не понял всего процесса. Но свет в конце концов гаснет, и тогда дракон просыпается.

— Он беззащитен, пока спит?

— Не знаю. Наверное, мы единственные из людей, кто когда-либо видел дракона спящим. Многие натыкались на драконов в их берлогах, но дракон способен чувствовать опасность и всегда просыпается. Поскольку я его друг, а вы пришли с благими намерениями, Клефспир ничего не чувствует. Но пора его разбудить.

Мерлин снял с шеи шнурок с необычным кулоном, который прятал у себя под жилетом, — маленький камень размером с подушечку пальца.

— Это кэндлстон, вроде антипризмы, — пояснил он. — Понимаете, обычная призма преломляет свет и дробит его на цвета. А этот камень — наоборот. Он поглощает фракционный свет и выпрямляет его. Свет попадает в него как насыщенная энергия, а выходит как простой луч. Если я помещу его в основание конуса, он нарушит движение частиц и рассеет щит.

Артур в изумлении взирал на камень.

— Неудивительно, что вас зовут волшебником, мастер Мерлин. Я ни слова не понял, и все же я очарован вашей речью. Такой волшебный камень может сделать вас могущественным.

— Я не волшебник, ваше величество, и в камне нет ничего волшебного. Он просто нарушает дыхание дракона и, следовательно, приток энергии. Он может поглощать свет, а заодно и жизненные силы из его тела.

— Что такое энергия и жизненные силы — я понимаю. Тогда, значит, его можно применять как оружие против драконов?

— Совершенно верно. Я ношу его на шее ради защиты от злых, падших драконов. Думаю, никто другой не знает, что с ним делать, но отныне это уже не важно.

Мерлин сунул камень в основание конуса. В тот же миг танцующие блестки направились в сторону камня, а с обратной стороны протянулся сияющий луч.

Колпак исчез, а кэндлстон продолжал светиться, освещая весь грот. Через несколько секунд спящий дракон зашевелился. Богатырски потянувшись и зевнув, Клефспир уселся на ляжки, для равновесия опираясь на гигантский хвост. Вместе с зевком он отрыгнул облако дыма и искр, что заставило короля отшатнуться и снова схватиться за рукоять меча.

Тут Клефспир заметил визитеров.

— Мастер Мерлин! — Его глубокий громовой голос эхом прокатился по всей пещере. Он снова потянулся и зевнул. — Тебя я ожидал, но не ожидал увидеть государя. — Клефспир попробовал почтительно поклониться. (Пусть драконы весьма грациозны в воздухе, но на земле они довольно неуклюжи). Он едва не шлепнулся мордой вперед, но успел взмахнуть крыльями и обрести равновесие. — Мастер Мерлин, будь так добр, убери этот проклятый камень с глаз долой, а не то мне станет дурно.

Мерлин наклонился и поднял камень, прикрыв его обеими руками.

— Ты уверен, что тебя шатает от камня, а не спросонья?

— Уверяю тебя, что в глазах у меня ясно. Я ведь узнал короля, не так ли? Теперь, пожалуйста, спрячь этот зловредный алмаз под кучу камней у дальней стены. Твои руки лишь преуменьшают его пагубное воздействие.

Мерлин, осторожно ступая при свете смутно мерцающей настенной гнилушки, отошел в дальний угол грота, где нашел плоский камень и накрыл им кэндлстон.

Клефспир мощно фыркнул через ноздри. Поток огня устремился в сторону железной подставки на стене, возжигая факел, прикрытый тряпьем.

— Ага! Так-то будет светлее. — Он оглянулся на Артура и в этот раз просто наклонил голову. — Ваше величество, добро пожаловать в мое скромное жилище.

В ответном поклоне короля Артура было гораздо больше грации, чем у дракона, но его голос предательски дрожал.

— Большая честь встретить тебя, Великий Дракон.

Клефспир кивнул в знак признательности и обратился к пророку:

— Мастер Мерлин, надо ли понимать, что твое присутствие означает грядущие перемены?

— Да, Клефспир.

— Сколько всего соберется?

— Точно не знаю. У охотников последнее время было много дел, так что, боюсь, весьма немногие. Хартанна созывает драконов, которые до сих пор блюдут закон.

Клефспир издал протяжный искристый вздох.

— Преступники обрекли нас на низвержение, как ты и предрекал, Мерлин. Падший дракон — это самое отвратительное существо на земле, недаром в Книге они символизируют нечистого.

— И как знать, — добавил Мерлин, — не кроется ли порча в сердцах оставшихся? Хартанна мудра, но и она не всегда может разглядеть семена тьмы, что отбрасывают злую тень внутри.

— Разумеется, — отвечал дракон, на краткий миг прикрывая глаза. — А король? Какова его миссия?

— Нам понадобится его помощь после того, как дело будет сделано. Ему я доверяю как никому.

Клефспир в упор посмотрел на короля:

— Я знаю его дела, но я не ведаю его сердца.

Король Артур отважно вышел вперед и встал прямо против дракона.

— Как еще познать сердце человека или дракона — как не по его делам? Мне же ты весьма напоминаешь того дракона, что умертвил моих брата с сестрой под самыми стенами Камелота. Сэр Девин расправился с тем чудовищем только на прошлой неделе. Вопреки моим прежним убеждениям, я позволил мудрому пророку привести себя в твою пещеру, дабы помочь племени, лишившему меня моих возлюбленных близких. Он рассказал мне о твоих благих деяниях, в коих твои недруги видят лишь желание стяжать больше сокровищ. Теперь я знаю, почему за дела свои ты принимаешь дары от богачей. Равно как и то, что ты передаешь эти дары в богадельни, помогаешь вдовам и сиротам, давая им пропитание и одежду. Дела твои отделили тебя от тебе подобных, Клефспир, и я пришел, дабы уважить просьбу Мерлина и выручить тебя в твоей нужде.

Клефспир снова поклонился, на этот раз с б о льшим успехом.

— Хорошо сказано, о мудрый король. Я думаю, что Мерлин объяснил, почему я оставлял некоторые из даров себе. Мое ложе — весьма скромная коллекция. Не то что у Голиафа. Его сокровища придают ему могущество.

Вскинув мешок за спину, Мерлин подошел к дракону и положил руку ему на правый бок.

— Не завидуй тому, что было получено неправедным путем, Клефспир. Истинная сила заключена в мудрости. Голиаф избрал для себя путь, и его конец близок. Я слышал, что охотники уже у его дверей. Тебе довольно твоего купола, который есть плод твоих честных трудов, а не жадности падшего духа. — Пророк подал знак королю. — Я призвал всех благородных драконов собраться на Лысой Горе. Идемте. Нам нужно лететь на место встречи.

— Мастер Мерлин! — вдруг тревожно зарокотал дракон. — Скорее прыгай мне на спину. Я чувствую опасность.

Мерлин быстро потушил пламя факела и помог Артуру взобраться по чешуйчатой спине дракона. Держась за срединный гребень, они оба умостились на его люминесцирующей шкуре. Мерлин, привычный к подобным поездкам, держался одной рукой, а другой крепко прижимал к себе мешок.