Все же Луиза решила толкнуть дверь. К ее изумлению, дверь распахнулась, едва она слегка коснулась ее рукой, и Луиза нерешительно шагнула в темноту.

— Добро пожаловать! Проходите! Марла, у нас посетитель, вот здорово!

Из-за стойки с платьями выскочила широконосая женщина с темно-красными волосами и ярко-оранжевым ртом и, взяв Луизу за руку, провела ее в темную, душную комнату.

— У тебя есть приглашение, дорогая? — послышался из глубины магазина женский голос. — Гленда, проверь, есть ли у нее приглашение.

Луиза извлекла из переднего кармашка рюкзака пригласительный билет из тисненой бумаги сиреневого цвета и протянула его Гленде.

В магазине было пыльно, зал весь заставлен шкафами, вешалками со старой одеждой и колоннами шляпных коробок, такими высокими, что они кренились и, казалось, вот-вот развалятся. Женщины по имени Марла почти не было видно за шведским бюро красного дерева, стоявшим в дальнем углу. Стол был завален газетами, отрезами ткани и книгами в кожаных переплетах.

— О, замечательно, — защебетала Гленда.

Она вырвала из рук Луизы карточку и, даже не потрудившись взглянуть, небрежно метнула ее через плечо на пол.

Ее рыжие кудри были небрежно заколоты на затылке черной эмалированной палочкой для еды. Одета Гленда была в простое черное шерстяное платье, бесформенное, почти монашеское. У нее был огромный, пугающий рост, что усугубляли черные, на шнурках, викторианские ботинки с прямыми трехдюймовыми каблуками.

— Пожалуйста, осматривайся. Извини за беспорядок, но это у нас временное помещение. Мы скоро переезжаем, — сообщила женщина по имени Марла.

Она вышла из-за стола, маленькая и вся какая-то бесцветная. Крашеные каштановые волосы безжизненной паклей падали ей на плечи. Единственной отличительной особенностью на ее неприметном лице была бородавка на кончике носа величиной с арахисину. Луиза заметила, что на шее у обеих женщин были массивные золотые цепочки, на которых висели одинаковые изображения черного пуделя в овальной оправе.

Луиза ужасно не любила быть единственным покупателем. Ее смущало внимание продавщиц, когда она начала просматривать ряды плотно стиснутой одежды. Обе женщины шли за ней по пятам и остановились, когда остановилась она, чтобы получше рассмотреть элегантное зеленовато-голубое платье, отчего ей стало еще неуютнее.

К счастью, прежде чем Луизе все это надоело, в магазин ворвалась Брук.

— Прости, я опоздала, — выпалила она, обводя глаза ми комнату. В благоговении или в ужасе — Луиза не поняла.

— Где это мы? — спросила она, сдвинув брови. — Вот не знала, что такое бывает.

— Круто, правда? — зачастила Луиза нарочито бодрым голосом.

— Дорогая, это клубная распродажа, у тебя есть приглашение? — спросила Гленда, окинув Брук быстрым внимательным взглядом.

Подруга Луизы была одета в свою обычную для уикэнда одежду — спортивный велюровый костюм черничного цвета от «Джуси Кутюр».

— Она со мной, — вступилась Луиза.

— Что ж, полагаю, все в порядке, — заметила Марла, с подозрением разглядывая Брук.

— Вы полагаете? — Брук подняла бровь и принялась просматривать шеренги одежды.

Цена ни на одном изделии не значилась, и, когда Брук спросила, сколько стоит черное платье для коктейля, Гленда с Марлой удивленно переглянулись, как будто вопрос о цене никогда у них не возникал.

— Э-э, право, не знаю. Один доллар. Надеюсь, это разумная цена? — спросила Гленда, роясь в кипе бумаг на столе.

— Нет, нет, нет. Все изменилось, Гленда. Инфляция, дефляция, рэкет. Миллион долларов. Так нормально?

Подруги расхохотались. Это было черное атласное платье в стиле 60-х. Классическое и все же кокетливое, оно напоминало наряд знаменитого американского модельера Хэлстона, созданный им для Джеки О. по случаю обеда в Белом доме. Но чтобы миллион долларов — это уж было слишком.

— Упс. Слишком дорого, да? — Марла покраснела.

— Давайте пока забудем о деньгах, — решила Гленда. — Это совершенно ни к чему среди друзей, только все портит. Разберемся позже. Давайте просто попробуем подыскать для твоей подруги что-нибудь миленькое.

— А как насчет меня? — спросила Брук, привыкшая быть в центре внимания.

— Я уверена, что сегодня попозже ты найдешь себе в торговом центре отличного дорогущего «Марка Джейкобса», — сказала Гленда и подмигнула, к большому удивлению девочек. Вау, дамочки были все же нормальные.

Гленда с Марлой пошли рыскать по всему магазину. Они расстегивали сумки, вытряхивая из них ненужные норковые палантины, трикотажные платья с пелеринами, яркие разноцветные шарфы. От их энергичных движений в воздух поднимались клубы пыли. С головой ушедшие в свою хаотическую деятельность, они на какое-то время предоставили Луизе и Брук возможность самостоятельного осмотра. Луиза принялась стремительно прочесывать ряды одежды.

— Hors-d’oeuvres [13]? — спросила Гленда, и это у нее прозвучало как «оурс-де-вурс».

Она вновь возникла перед подругами с серебряным блюдом в руках, где посредине был какой-то оранжевый комковатый крем, а по кругу лежали соленые крекеры.

— Крабовый крем! — объявила она. — Марла его превосходно готовит.

— У меня аллергия на моллюсков, — не задумываясь, молниеносно соврала Брук. — Это может как бы убить меня.

Гленда сунула блюдо под нос Луизе.

— Нет, спасибо, — вежливо сказала девочка. — Я не хочу есть. Я только что позавтракала.

— О, не отказывайся, дорогая, — настаивала Марла. — Ну что ты будешь делать с этими юными леди — вечно они боятся попробовать что-то новое.

Гленда окинула Луизу неодобрительным взглядом.

— Почему он такого цвета? — нервничая, спросила Луиза, взяла крекер и нерешительно обмакнула его в непонятное вещество.

Крекер едва не разломился пополам, потому что, как оказалось, крем сверху затвердел, как будто простоял целый день на солнце, и покрылся коркой, защищавшей от девиц и от крекеров. Луизе не хотелось показаться невежливой. Она лишь немножко попробует.

— В него нужно побольше класть сладкого перца, — пояснила, подмигнув, Марла. — Это наш секрет. Никому не рассказывай.

— Не буду, — обещала Луиза.

Уж этот-то секрет она сумеет сохранить.

Она засунула в рот крекер и быстро, стараясь не дышать, проглотила. Но все же во рту у нее остался сливочно-рыбный вкус, и, хотя угощение ей ни капли не понравилось, она поблагодарила Марлу, сказав, что теперь понимает, почему все так любят ее крабовый крем. Это был один из тех случаев, когда ложь уместна.

— Спасибо, дорогая, — просияв, ответила Марла.

Она взяла с подноса крекер и, подхватив им побольше крема, сунула в рот.

— Ммм, объедение.

Она отряхнула соленые крошки, застрявшие на вполне заметных волосках на подбородке., — А теперь вернемся к платьям.

Луиза осторожно потянула слегка приоткрытую дверцу платяного шкафа цвета слоновой кости. Шкаф оказался забит шубами под леопарда, туфлями на высоких каблуках и роскошными платьями в золотых и серебряных блестках. В глубине шкафа ее взгляд выхватил переливчато-розовую ткань, и, чтобы лучше рассмотреть, Луиза отодвинула в сторону меховые пальто и сверкавшие туалеты.

При виде этого платья у нее перехватило дыхание. Оно было безупречно: пастельно-розовое, с длинной юбкой, ниспадавшей красивыми складками от завышенной талии, с замысловатой отделкой из сверкающих золотых нитей и серебряных бусинок. Оно было нежное, женственное, и Луиза знала, что ни у одной девочки из их школы нет ничего подобного. Она быстро вынула платье из шкафа и объявила, что нашла то, что хотела.

Гленда с Марлой бросились к ней, и глаза у них заблестели при виде выбранного наряда.

— Ты уверена, дорогая, что именно его хочешь примерить? — нерешительно спросила Марла.