Женщина бесшумно ступила на край причала. Ее мягкие кожаные сапожки скрадывали звук шагов. Спустя несколько мгновений Тоби увидел ее лицо вблизи, и ему показалось, что золотистая кожа была вовсе не кожей, а коротеньким мехом. Тоби задрожал. Женщина прошла мимо него и села в лодку. Тоби посмотрел туда, где еще недавно переступал ксанди, но тот уже стоял совсем рядом и явно намеревался войти в лодку. После некоторого колебания Тоби отступил и пропустил животное.

Сердце Тоби бешено стучало, а голова шла кругом от мыслей о будущей известности и богатстве. Он отвязал лодку и отчалил в направлении северной кальдеры.

Уже пять дней и ночей ничто не покусилось на их безопасность. Пять раз даэ укрывали их от неизвестных демонов-охотников и от разгадки.

Дэмьен грезил. Сперва это были всего лишь неясные образы, причудливое переплетение терзавших его страхов и воспоминаний, мозаика Фэа. Но постепенно грезы приобретали отчетливость и определенность. Ночь за ночью он мысленно прокручивал и просчитывал одну и ту же сагу — их путешествие, прибытие на место и финальную схватку. И ночь за ночью он видел гибель своих спутников и умирал сам, попав в руки тварей. Они высасывали его память, как сок из мягкого перезрелого плода, и отбрасывали кожуру прочь.

Это повторялось снова и снова. Надежды на успех не было. Потому что того, чем они располагали, явно не хватало. Им не хватало очень многого, но прежде всего — знаний. И силы.

Пророк писал: «Зло — это то, что ты из него делаешь. Обрати его к высшему Предназначению, и ты изменишь его природу».

И еще он писал: «Используйте те средства, которые должны».

Дэмьену очень хотелось знать, можно ли обратить Джеральда Тарранта, и если да, то как.

Порт, называвшийся Кали, был настолько не похож на Джаггернаут, насколько вообще могут быть несхожи два города. План поселения представлял собою невообразимый лабиринт узких извилистых улочек с домами, построенными наспех и пребывавшими по большей части в прескверном состоянии. Зажиточные дома располагались бок о бок с лачугами, домики рабочих упирались в мощные каменные стены богатых купеческих усадеб, утыканных поверху железными шипами, дабы отвадить чересчур любопытных чужаков. Сами улицы, возможно, и были некогда вымощены брусчаткой, а кое-где даже каменными плитами — темно-зелеными, серыми или угольно-черными, — но сейчас мостовую покрывали слои грязи, отбросов и навоза, и над ней витала невыносимая вонь. Но торговля в Кали процветала и давала заработок тысячам местных жителей. А туда, где процветает торговля, неизбежно стягиваются люди.

Путешественники прибыли в Кали незадолго до темноты и не менее часа блуждали по улицам. По мере того как солнце медленно спускалось за замшелые стены, разбираться в путанице улиц становилось все труднее. Наконец Сензи поймал проходившего мимо чумазого мальчишку лет десяти и предложил ему несколько мелких монет, если тот поработает их проводником. Мальчишка взглянул на темнеющее небо, словно прикидывая, чем грозит ему прогулка в такой поздний час, но, поняв, что надбавки не будет, кивнул и вывел путников из этого лабиринта в район поприличнее.

Со стороны пролива налетел бриз, дохнул солью и свежестью. Здесь Стикс мелел и его мутные воды вливались в извилистый проток, соединяющий океаны Эрны и разделяющий земли людей надвое. Здесь, прямо за белопенным Ниагарским водопадом (говорят, он был назван так в память о водопаде, оставшемся на древней Земле), товары, доставленные со всей реки, взвешивались, измерялись, упаковывались, оценивались и облагались налогом. Здесь их грузили на корабли и развозили по многочисленным городам, расположившимся вдоль Змеи. Золотые вещицы из Айамы в опечатанных ящичках покоились рядом с дорогими пряностями из Хэйда и молодым вином из графства Мерента. А купцы собирались в портовых тавернах, потягивали пиво, которое в Кали всегда было недурным, и обсуждали финансовые перспективы торговли.

— Давайте снимем комнаты и поедим, — предложил Дэмьен. — И обсудим наши дела. А потом… Я считаю, нам надо хорошенько осмотреться.

Наконец-то пятидневное путешествие вдоль торговых путей востока подошло к концу — по мнению Дэмьена, это произошло не слишком-то быстро. Пять нескончаемых дней, когда они покрывали милю за милей, а ночи проводили в даэ, словно трусливые сурки, спешащие к своим норкам, чтобы то, что скрывается в ночи, не схватило их. Пять дней они прятались от Тарранта, называя это стратегией и убеждая себя, что все даэ безопасны и ничто не может проникнуть туда. Было ли это так уж необходимо? Нужны ли были все эти предосторожности? Дэмьен уже не был в этом уверен.

— Может, он вовсе и не собирался причинить нам какой-нибудь вред, — говорила Сиани.

Может, и не собирался. Но ведь наверняка они не знали.

Кали. Дэмьен с облегчением вдыхал запахи города, и сердце его вновь наполнилось радостным возбуждением. Проделанный путь был необходимым, но утомительным. В дороге иначе нельзя. Ну а теперь… Теперь они могли начинать обдумывать свои планы на ближайшее будущее. Могли начать плести сеть, чтобы поймать врагов и освободить Сиани.

Напавшие на нее твари наверняка проходили здесь. Возможно, они даже и сейчас оставались в городе. Они вполне могли использовать предоставившуюся им возможность поохотиться, чувствуя себя в безопасности в каком-нибудь мрачном безымянном углу. Ну что ж, если так… Возможно, схватка произойдет здесь, в землях людей, и тогда им не понадобится идти к ракхам. И после этого путники могли бы отправиться уже куда угодно, но сделали бы это по собственному выбору, а не по необходимости. Они могли бы отправиться исследовать заброшенные земли, как это однажды попыталась сделать Сиани. Кто знает, какие тайны ждут их в сумраке Ниспосланных гор?

Потом Дэмьен подумал о Сиани, об ее уязвимости, и пробормотал:

— Мы не должны оставлять ее одну.

Сензи кивнул и придвинулся поближе к женщине.

— По крайней мере до тех пор, пока не убедимся, что этих тварей нет в городе.

— Ты хочешь, чтобы я это определил? — спросил Сензи.

Дэмьен подумал.

— Нет, сперва обед. Надо найти жилье для себя и разместить лошадей, а потом уже займемся делом.

Потом — означало ночью. Демон-посвященный Таррант (Дэмьен никак не мог понять, кем же тот был на самом деле. И можно ли быть и тем и другим одновременно?) говорил, что выслеживать подобные существа лучше ночью. Они предпримут попытку и посмотрят, насколько он был прав. Вернее, один из них предпримет попытку. Дело стоило того, чтобы рискнуть, разве не так?

«Так или иначе, скоро нам придется встретиться с ночью лицом к лицу, — бесстрастно думал Дэмьен. — В землях ракхов благоустроенных гостиниц не водится».

(Но даже когда он всего лишь думал об этом, ему слышался нежный голос Сиани, в котором дрожали слезы: «Как мы об этом узнаем?»)

Они сняли комнаты на постоялом дворе с горгульями над каждой дверью — не несущими заклинаний, как отметил Дэмьен, но достаточно мерзкими, чтобы отогнать любого демона, обладающего эстетическим вкусом. На окнах красовались грубые железные решетки, скрюченные в неком подобии знака силы — тоже недействующие. Во всем городе не было и признака колдовства. Больше всего это раздражало Сензи, привыкшего в Джаггернауте к обилию заклинаний и защищенных помещений.

«Совсем как дома», — подумал Дэмьен, и эта мысль принесла ему странное ощущение уюта.

Путники поели. Им подали странные блюда морской кухни, обильно сдобренные местными пряностями: какие-то губчатые усики в сметане; нарезанные тонкими колечками и поджаренные побеги какого-то растения; нечто маленькое, паукообразное, с головой и лапками — меню советовало самостоятельно повыдергивать ему лапки. В Кали гордились своим умением готовить дары моря.

Поданный напоследок десерт имел такой отвратительный вкус, что путешественники едва прикоснулись к нему — попробовали из вежливости и тут же отодвинули подальше.