Сиани исследовала одно подземное жилище таких демонов. И это было ошибкой с ее стороны. Уверен, что вам не надо объяснять, какие силы таятся в тех местах, куда никогда не заглядывало солнце. Отсюда и произошел обычай раз в год освещать шахты и винные погреба дневным светом. Они поймали Сиани, схватили ее и насытились ею. Но их пища — не плоть и не кровь. Им нужна сущность… глубина… все взаимосвязи… и они получают это за счет узников, которых держат в своих подземельях — как держали Сиани. Они питаются воспоминаниями своих узников, пока те еще в здравом рассудке, и их бредом, когда те сходят с ума. Поначалу эти существа были чем-то лишь немногим больше, чем обыкновенные духи. Потом они научились поддерживать жизнь своих пленников и существовать за их счет. В случае гибели источника пищи они вынуждены искать новый. Постоянный голод гонит их на поиски плоти, наполненной жизнью, чтобы поддержать собственное существование. И я думаю, что это их еще и забавляет.

Эти твари изловили Сиани и упрятали в подземелье, никогда не знавшее солнечного света. Они обрекли ее на медленную и ужасную смерть, превратив ее в источник пищи. Но несмотря ни на что, ей удалось вырваться из этого застенка. Она убила своего тюремщика и вернула свои воспоминания, но у нее не было ни времени, ни сил, чтобы исцелить себя. Измученная, полуживая, немного не в себе, она сумела проделать обратный путь и вернуться в земли людей. Потом ее принесли в мой храм, и там она наконец-то обрела утешение.

Демон выждал несколько мгновений, дав слушателям время осознать его слова, потом спокойно закончил:

— Это все, что мне известно. Большего не знает никто. Я не мог ничем помочь Сиани — только помочь ей избавиться от этих воспоминаний, что, собственно, я и сделал. Возможно, я был не прав. Но она не смогла бы вновь обрести свою личность, если бы ее память оставалась в ловушке прошлого.

— В ваших словах эти существа выглядят такими… примитивными, — обронил Дэмьен.

Демон поколебался.

— Я думаю, что эти создания действительно довольно примитивны. Им знакомы лишь чувство голода, страх перед солнечным светом и, возможно, некоторые начатки жестокости. Но я полагаю, что некоторые из них сумели достичь большего. Возможно, это произошло в результате контакта с Сиани или с человечеством вообще, когда они проникли сюда сквозь Завесу. Несомненно, они обнаружили, что человечество наилучшим образом подходит для удовлетворения их инстинктивной жестокости. — В глазах демона сверкнули огоньки. — И в качестве противника.

— Мне уже случалось уничтожать демонов, — холодно произнес Дэмьен.

Кэррил чуть отодвинулся и изучающе посмотрел на священника.

— Вы же хотите помочь Сиани, не так ли? Но существует лишь одна возможность сделать это. Вам понадобится убить того, кто похитил ее память. Это очень необычное создание. Самое изощренное из них, — мрачно сообщил демон. — Возможно, он уже вернулся к себе домой, за Завесу. Чародейство людей не способно проникнуть туда — значит, вы не сможете заранее подготовиться к тому, что можете там встретить. Что же касается ракхов… когда-то люди попытались их истребить. Как по-вашему, какие чувства они будут к вам испытывать? Или вы думаете, что сумеете сдержать их при помощи колдовства — существ, которые взаимодействуют с Фэа так же легко и свободно, как вы дышите? Существ, которые не забыли, что люди пытались стереть их с лица земли?

Некоторое время Дэмьен молчал. Он вспоминал Сиани, какой она была раньше. И какой стала. Потом он посмотрел на Сензи и увидел в его глазах то, что и предполагал увидеть, — боль, перешедшую в решимость, равную его собственной.

— Да, это будет нелегко, — признал Дэмьен. — Ну так с чего начнем?

Замок Наслаждений возвышался за городской чертой, где строгие законы Джаггернаута, касающиеся публичной нравственности, уже не действовали. Ночь была теплой, и семь из восьми стен замка убрали, впуская свежий воздух и выпуская посетителей. На ступенях вольготно располагались парочки, троицы и даже убежденные одиночки, усердно вкушающие то, что им представлялось удовольствием. В воздухе смешались ароматы вина, курений, духов, резкий запах горящих факелов. Порывы ветра уносили их в сторону города. На границе освещенного пространства вокруг замка сновали еле различимые в полночной тьме фигуры. Зеваки из Джаггернаута. Демоны, выбравшиеся из ночной бездны на пир. Суккуб в соблазнительном женском теле выискивал лазейку в сети заклинаний, ограждающих Башню… Вампир, принявший облик мужчины, облизывал сухие губы, предвкушая, как какая-нибудь женщина примет его предложение… Здесь не возбранялись никакие виды удовольствий. Что же до безопасности людей, предающихся наслаждению… Бог наслаждений Кэррил заботится только о собственной безопасности.

У края освещенного факелами пространства стоял высокий, стройный, со вкусом одетый мужчина. Он никак не походил на горожанина, увлеченного созерцанием эротических сцен из темноты. Словно в подтверждение этого, он выступил в свет и пошел к замку. Женщины, заинтригованные необычайной красотой новичка, потянулись к нему, но он не обращал на них внимания. Одна, самая настойчивая, подошла слишком близко. Мужчина только взглянул ей в глаза, и она попятилась, вся дрожа.

Фонтан в центре зала, украшенный по бордюру откровенно эротичными барельефами, извергал ввысь струю пенистого красного вина, олицетворяя алтарь божества наслаждений.

Над ним склонился невысокий человек неопределенного возраста в измятой одежде. Он блаженно улыбался, будто только что покинул объятия какой-нибудь красотки.

Незнакомец подошел к нему.

— Правильно угадал, — весело отметил улыбчивый мужчина.

— Ты забыл, что я способен узнать демона?

— В смысле, угадал, что я здесь.

— Ты забыл, что я тебя немного знаю?

Коротышка хихикнул.

— Да, это так, — вздохнул он и окинул взглядом собравшихся в замке. — Когда-нибудь они превратят меня в настоящее божество — разве не так это происходит? Достаточно ужасное и внушительное, наверное. Интересно, замечу ли я, как это случится? Или это произойдет постепенно?

— Избавь меня от твоей языческой философии!

— Это твоя философия, друг мой, а не моя, — возразил демон, зачерпнул украшенной каменьями чашей вина из фонтана и жадно выпил, не обращая внимания на то, что вино течет ему за пазуху.

— Можно с тобой поговорить? — осведомился пришелец.

— Ну конечно!

— В укромном месте, наедине.

Демон пожал плечами:

— А чем тебе здесь не укромное место?

И внезапно вокруг них возникла небольшая комната, убранная с крикливой, безвкусной роскошью.

— Это, конечно, иллюзия, но если тебе так удобнее…

— Все эти утехи представляются мне… м-м… малоприятными.

— Ах да! Ты же у нас церковник, у тебя тонкие чувства! Я всю неделю об этом думаю. — Демон вновь захихикал. — Как тебе не стыдно, друг мой! Я-то думал, ты все это давно перерос!

Он развалился на кушетке, обитой бархатом, и указал на такой же стул напротив.

— Он тебя выдержит!

Пришелец сел.

— Тебе чего-нибудь хочется? Вина? Церебуса? Человеческой крови?

Лицо пришельца слегка смягчилось. Можно было даже сказать, что он почти улыбнулся.

— Я не пью, Кэррил, ты же знаешь.

— Знаю. А все-таки приятно предложить, чтобы услышать, как ты отказываешься.

Кэррил залпом осушил свой кубок, а когда тот опустел, просто заставил его исчезнуть.

— Ну, так зачем же Лес явился в Джаггернаут?

— За красотой, как обычно.

— Ну и как, нашел?

— Нашел. Очаровательный, но чересчур робкий цветок, выросший на грязной ферме.

Лицо демона омрачилось.

— Решил поохотиться?

— Как ни странно, нет. Ей повезло: она встретилась со мной в тот редкий момент, когда меня посетил приступ великодушия. Я ей обещал, что с ней ничего не случится.

— Что-то ты размяк! — ухмыльнулся демон.

— А я люблю разнообразие. Правда, это развлечение и впрямь было… хм… странноватым.