Уловив момент отклика, священник поспешил осторожно, незаметно Связать ее заклятием, чтобы завладеть ее вниманием, удержать от падения в непроглядный мрак.
— Ты нужна нам.
Дэмьену показалось, что сейчас она снова отвернется, но Фэа удержало ее. Сухим, хриплым шепотом Сиани спросила:
— Зачем?
— Си… Я думал, ты догадаешься… — Он нежно погладил ее слабую, хрупкую руку. Как тонки стали нити, привязывающие к жизни эту удивительную женщину. — Тебе придется отправиться с нами.
Сиани встрепенулась. Такой оживленной он не видел ее со дня нападения. Дэмьен затаил дыхание, взволнованный проблеском надежды. Так много зависело от того, как Сиани отнесется к их плану…
— Мы не можем оставить тебя здесь одну. Ни я, ни Сензи не сможем защитить тебя заклятиями, ведь даже твои заклятия не устояли тогда… К тому же Сензи не уверен, что созданная им в лавке иллюзия не развеется, когда мы уйдем за Завесу. Могут узнать, что ты жива… а мы будем не в силах вернуться и даже узнать, что здесь происходит. — Тщательно подбирая слова, он добавил: — Да и без тебя, Си, мы не найдем тех, кто на тебя напал.
Он почувствовал, как напряглась женщина. В глазах ее вспыхнул страх. Дэмьен поспешно продолжил:
— Невозможно воздействовать на Фэа через Завесу. А искать твоих преследователей там, когда ты остаешься здесь, — все равно что искать иголку в стоге сена, даже не зная, что ищешь.
Он легонько пожал ее холодную руку, словно пытаясь передать частицу своего тепла.
— Ты не понимаешь, — прошептала Сиани, — ты не способен понять, — на ее ресницах задрожали слезы, — что означает жить с Фэа, как посвященный. Зен думает, что это похоже на постоянное Видение, но это гораздо больше… Фэа — везде, во всем. Оно так разнообразно, что я не в состоянии описать. Такое мимолетное, неуловимое, оно пронизывает все на этой планете, живое и неживое, настоящее и призрачное. Иногда, взглянув на небо, вдруг видишь, как свет преломляется в потоке Фэа, порождая сияющую радугу живых цветов… Такая прекрасная и хрупкая, она исчезает прежде, чем ты успеваешь ахнуть от восхищения. Мир так богат, так удивителен, что даже просто жить в нем — огромное счастье. Ты понимаешь? Прикасаясь к камню, я ощущала не его вес — я чувствовала, чем этот камень был и чем он может стать, как течет сквозь него Фэа и как солнечные лучи изменяют его, и что произойдет с ним в истинную ночь… Ты понимаешь меня, Дэмьен? Кусок камня живой— все вокруг живоедля нас, даже воздух, которым мы дышим — и только теперь… Понимаешь? Вот что они забрали. Я смотрю вокруг и вижу одни лишь тела. Неживые. Будто вокруг меня одни статуи… Даже не трупы — мертвые тела тоже обладают своей мелодией. Здесь же — ничего. Ничего! Я дотрагиваюсь до кровати, — Сиани стиснула спинку кровати так, что ее пальцы побелели, — и все, что я чувствую… боги! В ней нет жизни — можешь ты понять? Они украли не меня, они украли весь мой мир!
— Си… — Дэмьен нежно погладил ее по волосам. — Си. Мы собираемся вернуть тебе все это. Понимаешь? Но нам нужна твоя помощь. Необходимо, чтобы ты пошла с нами. Иначе все бессмысленно. Си? — Он продолжал перебирать ее волосы — нежно, осторожно. Она лежала безмолвно и неподвижно. По щекам катились слезы. — Я помогу тебе, Си. Клянусь, — прошептал он.
Книги и рукописи, доставленные в кабинет Сензи, не помещались на столе, и когда Дэмьен вошел, то застал молодого человека сидящим на полу в окружении аккуратно расставленных стопок книг, карт, документов.
Он подождал, пока помощник Сиани не обернется к нему.
— Я готов убить их, — прошипел Дэмьен, — и эти сволочи будут умирать медленно и тяжело. Ты слышишь?
— И это речи миролюбивого священника…
— В моем Кодексе нет ни слова о мире. В Манифесте Церкви — тоже. Это все послевоенные дополнения. — Он пододвинул стул, уселся. — Нашел что-нибудь?
— Вопрос слишком обширный… — И Сензи обвел рукой то, что успел рассортировать. — Вот это мы возьмем с собой. А это нужно прочитать здесь. Эти карты слишком неудобны для транспортировки, поэтому надо сделать с них копии, желательно водостойкими чернилами. А здесь…
— Понятно. — Дэмьен щелкнул ногтем по кожаной обложке толстого тома с названием «Эволюционные тенденции эндемичных видов». — Как дела с личным составом?
— У меня сохранились ее записи. Подробные досье на всех посвященных этого края. Проклятие!
— Ты не доверяешь их способностям?
— Я не доверяю им. — Сензи вздохнул. — Нужно ли напоминать, что этот дар приходит случайно и до сих пор не понятно, как и почему это происходит? Посвященные Джаггернаута — в буквальном смысле случайные люди. Большинство из них нестабильны, эгоцентричны, ограничены… Один или два еще ничего, но… Не нравится мне все это, Дэмьен. Я не хотел бы видеть среди нас чужого, посвященный он или нет.
— Но это же была твоя идея.
— Я хотел найти кого-нибудь, равного Сиани. Только таких нет. Она — особенная. Никто из них не может принять чужие трудности как свои. Она могла. Рисковала жизнью, только чтобы узнать, что находится по ту сторону гор. Видишь, я ошибся. Пристрелил бы ты меня, что ли?
— Спокойно! — Дэмьен присел напротив Сензи. — Держи себя в руках, парень. Игра еще даже не началась. — Он развернул карту Змеиного пролива и стал внимательно изучать ее, не прекращая говорить: — Что ж, если мы не можем взять с собой посвященного — значит, не можем. У нас с тобой хватит и своих способностей в разных областях. Надеюсь, мы справимся. — Он положил карту на пол и решил переменить тему разговора: — А что ты скажешь о ракхах?
— Что именно тебя интересует?
— Как мы их обнаружим и когда?
Сензи недоуменно уставился на гостя:
— Ты сошел с ума? Мы любой ценой должны избежать встречи с ними. Их ненависть к людям…
— Об этом свидетельствуют документы тысячелетней давности. Не буду утверждать, что сейчас все изменилось к лучшему, может быть, как раз наоборот, но есть ли шанс избежать контакта? Мы же должны пересечь их земли, и я очень удивлюсь, если это останется незамеченным. По-моему, лучше познакомиться поближе с кем-нибудь из них, чтобы лучше контролировать ситуацию, а не переть напролом через страну, полную врагов, ничего о них толком не зная.
Сензи обдумал его слова:
— Согласен. Тогда, как только мы попадем за Завесу, я сотворю Призыв, на который откликнется дружественно настроенное по отношению к нам существо. Если только какой-нибудь ракх не окажется случайно вне Завесы…
Его прервал голос Сиани:
— Почему бы и нет?
Мужчины обернулись. Сиани стояла, завернутая в теплое шерстяное одеяло, но все равно дрожала, как будто холодный осенний ветер пронизывал ее насквозь, несмотря на то, что она была в комнате. Лицо ее было бледным, щеки ввалились, глаза покраснели, и все же она выглядела гораздо лучше, чем все эти дни.
«Жива! — подумал Дэмьен. — Наконец-то она выглядит живой».
— Откуда вам знать, где можно встретить ракха? — продолжала Сиани.
— Ракхи никогда не выходят за Завесу. Они…
Она повторила прерывистым шепотом:
— Откуда нам это знать?
Сензи порывался заговорить, но Дэмьен остановил его. На первый взгляд казалось, будто Сиани хочет понять, какие факты из ее украденной памяти дали им повод так думать о ракхах. Однако… Дэмьен увидел в ее глазах отблеск мысли, раздумий. Сиани лишилась памяти, но ее живой ум они отобрать не сумели.
— Мы не знаем, — пояснил он. — Мы только предполагаем.
— А… — Она печально кивнула. В этом жесте проскользнул намек на шутку, тень прежней Сиани.
Сензи спросил:
— Ты думаешь, они иногда путешествуют? И, таким образом, могут оказаться за защитной стеной?
— У меня нет сведений, подтверждающих или опровергающих это, — спокойно напомнила им Сиани.
Дэмьен заметил боль в ее глазах. Мучительно осознавать, что нужной информации нет больше. Она даже не знала, сколько знаний потеряно.
— Но это возможно?
Она поколебалась:
— Нам известна хоть какая-нибудь причина, побуждающая их делать это?
