Лежащая возле груды ящиков Лерена почти задыхалась от неудержимых приступов смеха.

Риолата подползла к брошенному мечу, освободила руки и вырвала кляп, после чего, почти рыча от ярости, набросилась на Лерену и захлестнула на ее шее кусок веревки.

Раздался пронзительный хриплый визг. Риолата затянула узел и встала. Лерена извивалась на земле, ударяясь головой о камни. Глаза ее вылезли из орбит, лицо все больше синело. Она выгнулась дугой, мышцы связанных рук и ног сотрясали судороги. Риолата, не спуская с нее глаз, собрала брошенную одежду, взяла медленно догорающий факел, повернулась и двинулась по каменному коридору к выходу.

Алида схватилась за голову:

— Нет, нет, нет!

Лохматый щенок с воинственным лаем выскочил из-под стола. Она дала ему такого пинка, что он с визгом отлетел далеко к стене.

— Нет! — еще раз вскрикнула она. — Этого не может быть!

Мужчина испуганно попятился:

— Так мне сказали… госпожа.

Алида села, сжав кулаки.

Нет, этого просто не могло быть. Во имя Шерни, молодая женщина без одного глаза… Ведь не единственная же она на свете… Нет, не может быть, чтобы она столь долго жила прямо у нее под боком, почти на расстоянии вытянутой руки…

Прикусив губу, Алида посмотрела на своего шпиона.

— Что еще? — бросила она. — Что тебе еще известно?

— Ничего… Это все, госпожа. Несколько раз ее видели в лесу охотники, и только…

Легким движением головы она показала, что он свободен.

— Стой, — тут же сказала она. — Забери это.

Песик лежал судорожно вздрагивая, с морды текла кровь. Мужчина осторожно взял его на руки и вышел.

Алида вскочила, обошла кругом стол и снова села.

«Возьми себя в руки, дорогая», — подумала она.

Если это действительно она, пиратка Раладана, — тогда все понятно. Вард не бежал куда глаза глядят. Кто-то у него был здесь, рядом… Невероятно… Но чем могла помочь одна девушка? Правда, пиратка. А может быть, там находился еще и он? Раладан…

— Нет и нет! — рявкнула Алида.

Однако все сходилось.

У всех этих людей имелись с ней счеты. Присутствие здесь девушки, а наверняка и Раладана объясняло, откуда Вард мог узнать, где ее искать. О Шернь, все сходилось — и даже чересчур хорошо!

Жив ли Вард?

Алида внезапно почувствовала себя загнанной в угол. С одной стороны, ей угрожал этот островитянин (о, как же она недооценила эту опасность!) и его друзья. С другой же — трибунал. Хуже всего было то, что именно сейчас, занимаясь столь важными и столь деликатными делами, она должна быть свободна от всяческих подозрений. Ставка чересчур высока! А тут еще и новые хлопоты: всплыла история с покупкой должностей…

«Успокойся, дорогая, — по своему обычаю обругала она себя. — Все не так уж плохо… Ведь ты ждешь известия, которое многое объяснит».

Словно по ее зову, появился слуга со свитком пергамента.

— От кого? — по привычке спросила она.

— Не знаю, госпожа.

— Ты задержал посыльного?

— Нет, госпожа. Он сразу же ушел.

Она уже знала от кого.

Незапечатанное письмо содержало лишь несколько слов: «Будь спокойна. Н.».

Алида медленно подняла взгляд, позволив себе улыбнуться.

— Так что же? — спросила госпожа Елена.

Баватар сидел с мрачным и грозным видом. Таким его видели редко, и никто тогда не осмеливался заговорить без разрешения. Она составляла исключение.

Она знала упорство и необычайную силу воли этого человека. Имелись у него и иные черты, дававшие все основания полагать, что воистину трудно было бы найти более подходящего человека для тех функций, которые он исполнял. Однако порой ей казалось, что это упорство и железная последовательность в любых поступках его ограничивают. Он не умел заниматься несколькими вещами сразу. Дело, за которое он брался, он всегда доводил до конца, но — ценой других.

Что ж, именно для этого у него имелись помощники — она и Нальвер, не считая множества чиновников рангом пониже.

На этот раз, однако, Баватар вцепился в дело… на самом деле не слишком важное. Все еще ждало своего завершения дело о невероятных злоупотреблениях, допущенных высшими офицерами двух стоящих в Дране эскадр главного флота. Процветала торговля должностями и постами — еще один вопрос, который срочно требовалось прояснить. И наконец, воистину фантастическое бегство троих заключенных из самой надежной тюрьмы на острове, о котором только что сообщили. Похоже, что в этом замешаны стражники, а может быть, даже кто-то из комендатуры цитадели. Беглецы принадлежали к известным смутьянам — к сожалению, слишком известным и слишком благородного происхождения, чтобы их можно было просто повесить. Теперь, меньше чем за год до предполагаемого восстания, это событие представало в необычайно грозном свете.

Несмотря на все это, верховный судья Имперского трибунала Гарры и Островов занимался вопросом о нелояльности какой-то шлюхи… К тому же восьмилетней давности.

Однако — и Елена это хорошо знала — именно лояльность подчиненных являлась навязчивой идеей Баватара. Он непоколебимо верил, что закрывать глаза на какие бы то ни было злоупотребления со стороны урядников трибунала недопустимо и грозит ослаблением его ведомства. Что ж, в этом содержалось немало правды.

Другое дело, что ему вовсе незачем заниматься этим лично.

— Так что же? — спросила Елена еще раз, тем же тоном. — Не знаю, — помолчав, добавила она, — стоит ли это дело принятия более серьезных мер с нашей стороны. Думаю, господин, что можно ее просто арестовать и заставить говорить. И мы узнаем правду.

— И это предлагаешь ты, госпожа? — хмуро удивился Баватар. — Яма и камера пыток хороши в Громбеларде… впрочем, от них везде мало толку. Ты не хуже меня знаешь, что там любой скажет все, что от него потребуют. Я знаю людей, которые, ломая другим кости на колесе, приобретают непоколебимую убежденность в собственной непогрешимости. И это, пожалуй, единственное, что действительно можно там приобрести.

Она молча выслушала его тираду.

— Нальвер, — неожиданно спросил Баватар, — что ты об этом думаешь?

Молодой человек вздрогнул, явно застигнутый врасплох. Во взгляде женщины также читалось некоторое удивление.

— Полагаю, господин, — неуверенно проговорил Нальвер, — что мы мало что можем сделать… Ни один корабль не идет на Агары, я проверил. А маленькие баркасы морской стражи все в море. Чтобы добраться до Ахелии и вернуться до осенних штормов, мне пришлось бы воспользоваться большим парусником главного флота…

— Дело того не стоит, — неохотно согласился Баватар, испытующе глядя на Нальвера. Тот говорил весьма дельно — крайне редкое событие для того, чтобы его недооценить. — Продолжай, Нальвер, мы внимательно тебя слушаем.

Женщина утвердительно кивнула.

— Мне пришли в голову некоторые мысли… После исчезновения капитана Варда, — продолжал Нальвер уже смелее, — мы сразу же решили, что в этом замешана госпожа Эрра Алида. Но ведь эта женщина, если она и в самом деле столь хитра и умна, как я слышал, должна была отдавать себе отчет в том, что попытка убрать его именно сейчас неминуемо навлечет на нее подозрения.

— К чему ты клонишь? — спросила Елена.

— К тому, что, если этот капитан располагал какими-то компрометирующими ее сведениями, его не было бы в живых в тот же день, когда она узнала о его появлении в Дране. Ты, господин, с ним бы не беседовал, и не возникло бы никаких подозрений.

Баватар и Елена переглянулись.

— И наконец, разве не странно, что капитан Вард, уже однажды ощутив силу этой женщины, не только ничего, собственно, не сказал во время встречи с тобой, господин, но даже не попросил об охране? Из этого следует, что либо он дурак — а ваше благородие утверждает, что это не так, — либо чересчур уверен в себе и готов идти на любой риск, но ваше благородие утверждает, что и это не так… Либо же ему просто было на руку бросить на нее тень подозрения, а потом исчезнуть, в чем выделенный ему для охраны человек только мешал бы.