Впоследствии в отряде космонавтов эту команду так и будут называть — «командой Ляхова», в память об этом полете. До отстрела приборно-агрегатного отсека с двигателем оставалось около минуты! Если бы это произошло, то спускаемый аппарат с экипажем остался бы на орбите и космонавты были бы обречены на неминуемую гибель от удушья. Запас кислорода в СА был только на время его входа в атмосферу и торможение до приземления. К счастью, В. А Ляхову, проявившему незаурядное самообладание и высокий профессионализм, удалось вовремя предотвратить разделение спускаемого аппарата и приборно-агрегатного отсека.

Члены экипажа провели на орбите дополнительные сутки в спускаемом аппарате без бытового отсека (а значит, без пищи, воды и, главное, туалета), облаченные в скафандры, поскольку тесное пространство спускаемого аппарата не позволяло их снять и потом надеть, но с приборно-агрегатным отсеком.

А причина возникшей нештатной ситуации была в следующем. Когда предыдущий экипаж, на корабле которого В. А. Ляхов и А. А. Моманд возвращались на Землю, шел на стыковку со станцией «Мир», в компьютер была введена «установка» на последнее включение двигателя длительностью шесть секунд. Эта же установка (вместо 230 секунд) осталась, когда «Союз ТМ-5» пошел на спуск Вот наглядный пример жизненно важной зависимости от действий других!

Далее. Из-за отказа системы ориентации не сложилась ее автоматическая готовность перед торможением, в результате чего двигатель и не включился в заданное время. Но после некоторого перерыва система восстановилась и двигатель готов был отработать в нужном режиме, но посадка при этом должна была произойти вне штатного полигона. И только после выдачи «команды Ляхова» снялись 230-секундная и 6-секундная программы, а последующие операции на разделение спускаемого отсека и приборно-агрегатного отсека остались без изменения. Лишь на следующий день, 7 сентября 1988 года, экипаж с третьей попытки наконец-то благополучно возвратился на Землю.

В последующем вернулись к старой схеме разделения отсеков — уже после выдачи и отработки тормозного импульса.

Ситуация с нештатной посадкой в тайге возникла 19 марта 1965 года, после знаменитого полета Алексея Архиповича Леонова и Павла Ивановича Беляева на космическом корабле «Восход-2», когда Алексей Леонов первым в мире вышел в открытый космос. Расчетным полигоном посадки был район средней Волги, близ Саратова. Но при спуске отказала автоматическая система ориентации. Павел Беляев вручную сориентировал корабль и включил тормозной двигатель. В результате посадка была совершена в 180 километрах севернее Перми, в глухой тайге. Две ночи космонавтам пришлось ночевать в лесу при сильном морозе. И только на третий день к месту приземления космонавтов приехали спасатели на лыжах, которым пришлось вырубать деревья для приземления вертолета. Именно после этого случая и были введены тренировки космонавтов «на выживание».

Первое приводнение спускаемого аппарата произошло 16 октября 1976 года во время полета корабля «Союз-23», командиром которого был Вячеслав Дмитриевич Зудов, а бортинженером — Валерий Ильич Рождественский. Причем это произошло поздним вечером, в темноте, в снежном буране. Спускаемый аппарат приземлился на озеро Тенгиз в двух километрах от берега. Температура за бортом -20°. Экипаж отстрелил основной парашют. Но соленая вода замкнула контактное реле, командующее запасной парашютной системой, и выбросила его. Парашютная ткань пропиталась водой и пошла ко дну, перевернув спускаемый аппарат. Экипаж оказался в перевернутом (вниз головой) положении. Это не позволило ему покинуть аппарат, но, может быть, и спасло космонавтов. Антенны системы связи также оказались под водой.

Скафандры космонавтам удалось снять, они надели шерстяные костюмы и шапочки, но изнутри было очень холодно, все покрыто инеем. Через девять часов плавания стал ощущаться недостаток кислорода. Вентиляционный клапан залила вода, которая замерзла. На резиновой лодке через несколько часов приплыл командир одного из вертолетов — Чернявский. Лодка не вместила бы трех человек. Но добирался до спускаемого аппарата он не зря: несколько часов скалывал он лед с клапана, через который экипажу поступал воздух. При этом он сам замерз. Только ближе к утру смогли поднять на вертолете сначала обмороженного Чернявского, а затем волоком, по воде тросом подтащили спускаемый аппарат к берегу. Потом космонавты шутили, ведь Рождественский — единственный в отряде космонавтов водолаз. Куда же еще мог приземлиться их аппарат?

Интересно отметить, что спускаемые аппараты американских космических кораблей, которые летали до «Шаттла», были рассчитаны на приводнение, а для наших космонавтов такая посадка оказалась нештатной, но, к счастью, закончилась успешно.

14 августа 1997 года при посадке «Союза ТМ-25» с экипажем в составе: командир Василий Васильевич Циблиев и бортинженер Александр Иванович Лазуткин — преждевременно, на высоте 5,8 километра произошло включение двигателей мягкой посадки. По этой причине приземление спускаемого аппарата было жестким (скорость встречи с землей составила 7,5 метра в секунду), но экипаж, к счастью, не пострадал.

Настало время отправляться домой. Космонавтов вывозят с места посадки теми же самыми вертолетами, которые ждали их и искали место посадки. Причем у каждого члена экипажа — отдельный вертолет (хотя бывали случаи, когда приходилось вывозить экипаж на одном вертолете).

Космонавта подвозят к вертолету, помогают взобраться. Вот тут-то он и чувствует, что нога не поднимается достаточно высоко, и он спотыкается о ступеньку. Его мышцы отвыкли от земного притяжения. Еще вроде совсем недавно, до космического полета, он легко взбегал по ступенькам, торопясь домой, и совсем не думал, на сколько сантиметров поднимать ногу, чтобы сделать очередной шаг. Его мозг прекрасно знал и силу мышц, и силу земного притяжения. А за время работы в космосе он немного подзабыл и то и другое. К тому же как бы космонавт ни тренировался на беговой дорожке и велотренажере на борту станции, этого недостаточно, мышцы все равно ослабели. Вот почему, забираясь в вертолет на месте приземления, космонавт поглядывает, как высоко следующая ступенька. Впрочем, это нормально. Скоро пройдет. В вертолете космонавт опять лежит. Рядом сидит врач. А космонавту просто хочется спать после трудной работы, и он действительно засыпает. Но только после того, как подпишет фотографии вертолетчикам и поставит свой автограф на панели внутри вертолета.

Кажется, всего две минуты поспал, а уже легонько толкают в плечо — просыпайся, прилетели на аэродром. Здесь короткая остановка — несколько минут для ответов на вопросы журналистов (ох и часто придется теперь иметь с ними дело!).

По казахской традиции на космонавтов надевают цветные, шитые золотом чапаны (халаты) и национальные головные уборы.

Теперь — в самолет, который направляется на подмосковный аэродром «Чкаловский» рядом со Звездным городком. В самолете экипаж вновь размещается в двух купе, тех же, в которых летели на Байконур. В каждом купе всего два дивана. Потому и купе два. Сначала экипаж собирается вместе, чтобы пообедать. А потом опять спать — лучшее средство, чтобы приноровить организм вновь к земным условиям.

На аэродроме экипаж сходит по трапу, и командир докладывает о выполнении задания. Вокруг стоят друзья из отряда космонавтов, инструкторы, специалисты — все, кто готовил тебя к полету. Но встреча очень краткая — в Звездном городке ждут врачи, поэтому сразу же экипаж проходит в автобус. А там — семья! Пятнадцать минут всего ехать, и все это время уходит на объятия и поцелуи.

Автобус уже едет по дорожкам Звездного городка и останавливается. Раздаются звуки оркестра. Под музыку экипаж выходит из автобуса, и красивые девушки подносят экипажу, как принято, хлеб-соль. Еще минута, и космонавты оказываются в профилактории, каждый в своей комнате. Кажется, можно и отдохнуть, да не тут-то было. Сначала медики по очереди забирают космонавтов, чтобы осмотреть и взять анализы. Потом товарищи по отряду космонавтов заходят, чтобы поздравить с успешным завершением полета. И вот, наконец, в комнате остается только семья. Но бесконечно длинный день все же подходит к концу. Даже не верится: еще меньше суток назад космонавт был в космосе, а теперь так далеко от своих товарищей, оставшихся работать на орбитальной станции.