Доспехов на подземном не было. От непогоды и вражеского оружия его защищала одежда из толстой кожи, ноги были обуты в сапоги на тонкой кожаной подошве. И именно эта подошва впилась Тунгдилу под дых и опрокинула в траву.

Падая, гном услышал удивленный вскрик Бешеного, и его друг с кровоточащим носом приземлился рядом.

— Он меня пнул! — озадаченно произнес Бешеный, вытирая кровь. — Этот парень пнул меня, как собаку! — Равнорукий в ярости вскочил на ноги. — Я сейчас разорву его на части, этого мелкого полулысого!

Тунгдил поднялся и увидел, что подземный двумя очень быстрыми движениями, знакомыми ему по борьбе, ушел от атаки Годы. Схватив ее за предплечье и плечо, он поднял ее размашистым движением. Взлетев, она рухнула спиной.

— Оставь его в живых, Боиндил! — закричал Златорукий, поднимаясь.

Неудержимая атака Бешеного не привела ни к чему, по крайней мере, для Бешеного.

Подземный двигался быстро и элегантно, словно танцуя со своими противниками. Едва ему представилась возможность ухватиться за что-то вроде пояса или кожаной пряжки на кольчуге, он использовал ее в качестве рычага.

На этот раз это оказалась перевязь. И вот Бешеный снова упал, ударился грудью и выругался настолько крепко, что заходящее солнце скрылось за тучу, чтобы не слышать его.

— Он мне кости погнул, — закричал чернобородый, лупя кулаком по траве. — Во имя Враккаса, ну и свинья! Это же не сражение, это какая-то кобольдщина!

Прихрамывая, подземный бросился прочь.

Тунгдил побежал за ним, радуясь, что вернул себе былую выносливость. Сорок дней тому назад или чуть больше он бы запыхался, в боку бы закололо, и он уселся бы на траву.

— Остановись! Нужно поговорить по поводу бриллиантов! — закричал Тунгдил. — Они очень важны для нас!

Несмотря на то что подземный не послушал, попадание вороньего клюва Боиндила взяло свое.

Через двести шагов по просторной, открытой местности Тунгдил подобрался к беглецу настолько близко, что рискнул прыгнуть. Он бросился на корпус противника и заставил его упасть. Даже падая, подземный извивался, словно угорь, и едва не ускользнул, но неожиданно подскочила Года и нанесла ему удар рукоятью нахтштерна. Подземный рухнул без сознания.

— Спасибо, Года, — Тунгдил тяжело дышал от напряжения, сел верхом на пленного, связал ему поясами — своим и Годы — руки и ноги. Теперь точно не убежит.

Обыскав карманы подземного, он обнаружил множество дротиков с красным оперением, кроме того — небольшой пузырек с неприятно пахнущей жидкостью. Гном решил, что это яд, чтобы пропитывать им кончики.

Появился и Бешеный.

— В следующий раз пусть срочно берет оружие, как подобает порядочному гному, — раздраженно произнес он, держась левой рукой за грудь. Глаза его оценивающе скользнули по телу пленника. Что такое? Только кинжал?

Подземный открыл глаза, но сопротивляться не стал. Он понимал, что убежать не удастся и стал разглядывать лица тех, кто его поймал.

— Отпустите меня, — произнес он низким звучным голосом с сильным акцентом. Прозвучало это очень благородно, как говорил иногда Родарио, чтобы одурачить людей. — Я ничего вам не сделал.

— Ничего не сделал? — Бешеный указал на правое плечо. — Своим броском ты мне его вывернул!

— Ты пытался меня убить. Если бы я хотел убить тебя, у меня бы получилось, — ответил подземный. — Так что нечего жаловаться.

Бешеный недоверчиво рассмеялся.

— Вы только послушайте! Во имя Враккаса, ты что, жевал траву гульто или что ударило тебе в голову?

Жестом Тунгдил попросил друга успокоиться. Года встала рядом с мастером и была вознаграждена похвальным взглядом, поскольку они были обязаны ей тем, что вообще поймали пленника. Ее гордая улыбка сразу усмирила чернобородого.

— Я Тунгдил Златорукий, а это — Боиндил Равнорукий и Года Отважная, — представил он. — Многие из нас потеряли родственников и друзей, пытаясь защитить бриллианты, которые вы хотите у нас украсть. Зачем?

Тем временем их догнали остальные гномы. Тунгдилу шепнули, что повозки найдены. Все ящики с бриллиантами были открыты, камни украдены.

— Мы не крадем. Мы забираем свою собственность, — произнес подземный. — Брока украла его у нас и унесла. Мы искали его много звездных циклов, пока убариу не указали нам на место, где он скрывается.

— Что такое брока?

Тот задумался.

— Вы назвали бы ее эльфийкой.

Тунгдил кивнул Бешеному.

— Так я и думал. Мы называли ее эоил, и она принесла ужас в Потаенную Страну. Но она изменила камень. Он стал важным артефактом.

— Он был им и раньше, — ответил подземный. — И это не меняет ничего в том, что камень — наша собственность.

— А ты не мог бы отвести нас к своему предводителю? — Тунгдил развязал сначала ремень на руках, затем на ногах и встал перед пленником. — Вашим набегам нужно положить конец. Нам всем нужно найти решение, — и он протянул пленнику руку.

— Книгочей, они же заодно со свинками, — предупредил его Бешеный. — Не думаю, что мы должны доверять им.

Подземный сделал вид, что не услышал упрек, сам поднялся, не обращая внимания на предложенную Тунгдилом помощь.

— Я отведу вас в то место, где вы сможете подождать Зундалона. Не больше, — он отряхнул траву со своих штанов.

— Мы пойдем втроем, — сказал Златорукий. — Иди первым, — он дал остальным гномам указание ждать его в лагере. — У тебя есть имя?

— Да, есть, — тот кивнул и похромал дальше, как с довольной усмешкой отметил Боиндил. Это было расплатой за боль, которую он ощущал.

Внезапно он почувствовал на правом плече руку Годы, Вторая схватила его предплечье и сильно рванула назад. Он скрипнул зубами, когда кости снова встали на положенное им место. На несколько взмахов ресниц их лица оказались совсем близко, он почувствовал ее дыхание.

— Прости меня, мастер, — извиняющимся тоном сказала она. — Чем неожиданнее вправление сустава, тем лучше становится он на место.

— Хорошо, — сказал он и улыбнулся ей. Не как мастер, а как гном. Влюбленный гном. Затем он откашлялся, сделал быстрый шаг в сторону и прошел мимо нее. — Идем. Не стоит оставлять книгочея одного.

Года заметила разницу. Это объяснило ей резкую реакцию мастера, когда она расспрашивала о Брамдале.

— О Враккас, — она тяжело вздохнула и пошла следом.

Фургоны труппы актеров неслись по стране. Редко когда «Театр Диковинок» настолько спешил попасть на новое место.

Причина была очевидна. Фургас должен был непременно рассказать о том, что с ним случилось на острове Третьих. Впрочем, препятствие для этого было довольно серьезное.

— Он еще ничего не говорил? — переспросила Тасия, сидевшая на козлах рядом с возлюбленным, которую трясло так же, как и сам фургон. — Просто сидит и разбирается с вещами, которые когда-то сделал для «Театра Диковинок»?

— Так и есть. Его разум полностью занят тем, чтобы отринуть то, что инженеру пришлось пережить на протяжении последних пяти циклов. — Родарио сбавил скорость, когда обнаружил место для ночлега неподалеку от дороги. Ни одна из повозок не должна была сломаться так близко от цели.

Фургоны разместили в круг. Родарио помог Тасии спуститься, заглядевшись при этом на едва прикрытую грудь, грозившую вот-вот вывалиться из платья.

— О, теперь я точно знаю, чего мне не хватало, — ухмыльнулся он, целуя ее.

Она рассмеялась и ударила его стопкой бумаги, на которой сидела.

— А скольких женщин ты осчастливил в Мифурдании, пока мы с моей труппой ехали на север? — подколола она.

— Твоей труппой? — подчеркнул он, скрестив руки на груди. — Я вернулся, дражайшая Тасия, а значит, снова стал хозяином «Театра Диковинок». Или твои прекрасные глаза и твой нежный рот устроили здесь революцию?

Она приложила указательный палец к подбородку.

— Так и есть, дорогой. Я переспала со всеми мужчинами театра, теперь они меня слушают. А женщины и так были тобой не очень довольны. Так что ты, может быть, и король актеров, но у этого королевства теперь новая королева. — Слова Тасии были шуткой только отчасти.