Его сандвич облепили оводы. Отлично. Теперь он не только зол, но и голоден. Не успел он об этом подумать, как понял, что злость исчезла. И остался только острый привкус страха.

Карли вернулась, когда он, наскоро проглотив какие-то консервы, снова навьючивал лошадей рюкзаками. Сперва до него донесся лай Джексона, и он обернулся. Карли медленным шагом направлялась к нему.

- Ну, как прогулка?

Она пожала плечами, все еще не поднимая на него глаз.

- Ничего. Мы прошли вдоль ручья до большой запруды, Джексон спугнул бобров, и они подняли такой шум в воде, что мой громадный храбрый пес превратился в трусливую жалкую собачонку.

Итак, Карли нарушила обет молчания. Чейз не знал, то ли ему удовольствоваться этим коротким диалогом, то ли довести ее поцелуями до бесчувствия, чтобы уничтожить этот холодный, беспристрастный тон.

Весь остаток дня они обменивались вежливыми фразами, как два малознакомых человека, а лошади уносили их все дальше и дальше от мест, где их сделала счастливыми, - пусть даже на короткое время - неистовая страсть. Они беседовали о погоде, о ежегодном праздновании Дня города, который ожидался через пару недель, вспоминали общих знакомых.

Они говорили о чем угодно, кроме тех чувств, что бурлили как готовый к извержению вулкан.

Карли даже поинтересовалась его дурацким ножом - когда, мол, он видел этот нож в последний раз и что тогда делал. Она спрашивала с такой настойчивостью, вроде ей это и впрямь интересно. Но, черт возьми, думал Чейз, уж лучше такой разговор, чем ее ледяное молчание.

- Думаю, в феврале-марте. Я одолжил его одному из своих помощников.

- Зачем?

Чейз нахмурился, пытаясь освежить память.

- Кажется, мы раскладывали корм для лошадей, и ему нечем было разрезать шпагат на тюке сена. Да, точно.

- А кто этот твой помощник?

- Билли Маркесон. Сын Сары и Билла, помнишь их?

- Совсем мальчишка? Сколько ему сейчас - лет девятнадцать, двадцать? - предположила Карли.

- Думаю, девятнадцать.

- Хороший парень?

Чейз пожал плечами.

- Его мама считает, что да.

- А ты - нет?

- Он похож на большинство ребят в его возрасте. Слишком много пьет, слишком много проигрывает. Считает, что мир ему чем-то обязан.

Она вопросительно взглянула на него.

- Странный у тебя помощник.

- Был.

Темные брови Карли вдруг сдвинулись к переносице, и он удивился настороженному выражению ее лица.

- Почему? Что случилось?

Он с минуту молчал.

- Разошлись во мнениях.

Чейз предпочел не рассказывать об истинных причинах - о таинственных пропажах инструментов, о частых отлучках, об издевательском отношении этого парня к детям на ранчо Лейзи-Джейка. Чейз понял, что должен уволить Маркесона, когда увидел, как тот острым носком ковбойского сапога пинает сбросившую его лошадь.

И вообще, какого черта они завели этот несущественный разговор о его подчиненных? Он бы должен спросить у Карли: почему она снова отталкивает его, почему снова обращается с ним как с чужим? Но все эти вопросы от страха застревали у него в горле.

Хватит ли у него духу услышать ответы?

Они добрались до пикапа и трейлера перед самым закатом, когда низкое солнце окрасило горы в густо-оранжевые и багровые тона.

Где- то высоко в горах взвыл койот-одиночка; эхо гулко и многократно повторило протяжный, тоскливый клич.

Ледяная дрожь проползла по спине Чейза при звуках этого жуткого воя. Без Карли он превратится в такого же койота, порождение тьмы, блуждающее в поисках пищи и своего призрачного счастья.

«Звучит довольно напыщенно», - подумал Чейз, но от точности сравнения у него сжалось сердце. Разве он сможет выжить, если она отнимет у него теплый взгляд своих шоколадных глаз, родную улыбку прелестных губ - и отправится назад в Чейенн?

Он расседлал лошадей и завел их в трейлер. Уже оказавшись снова в тесной кабине пикапа, Чейз понял, что ждать больше нечего и настало время так или иначе узнать глубину вырытой ею между ними пропасти. Он на секунду оторвал взгляд от дороги и увидел, что Карли закрыла глаза и устало откинула голову на спинку сиденья. Покой, написанный на ее лице, вызвал в нем новую вспышку гнева.

- Не смей спать!

От его резкого тона ее глаза распахнулись - и промелькнувшая в них тоскливая мука в мгновение ока охладила его ярость. Чем он мог так ее ранить?

- Карли, радость моя, ты не можешь вот так взять и отгородиться от меня.

- Как - «так»?

Его ответный смех был полон горечи.

- Как? Что ж, давай вспомним. Утром ты проснулась в моих объятиях с улыбкой на губах, а сейчас мне достаточно посмотреть на тебя - и ты съеживаешься, словно ждешь удара. Что-то случилось с тех пор, как солнце поднялось над горами, ты вернулась к былой ненависти, так найди хотя бы мужество объяснить, что за чертовщина творится между нами и что я такого сделал.

- Это не ненависть, - едва слышно произнесла Карли.

- Правда? Ну так и горячей привязанностью я бы это тоже не назвал, дорогая.

- Извини, - шепнула она. - Просто я… Мне нужно кое-что обдумать. Ничего не изменилось и не изменится, обещаю. Просто мне нужно время.

Он чуть не расхохотался ей в лицо. Чертовски верно - ничего не изменилось. Они вернулись в точности на то место, откуда четыре дня начинали путь.

- Сукины дети!

Чейз грохнул трубкой о рычаг, а потом схватил телефон и что было сил запустил им через весь кабинет.

Телефон ударился о бревенчатую стену, и на пол посыпались осколки пластмассы и разноцветные провода. Этот жест отчаяния нисколько не облегчил бурлящее в нем бешенство. Он оглядывался в поисках еще чего-нибудь подходящего для броска, когда из-за двери выглянул Джейк.

- Какой дьявол в тебя вселился, парень? - Лохматые брови старика сошлись в одну суровую линию. - Этот телефон, на котором ты сорвал злость, обошелся мне в прошлом году в двадцать девять долларов девяносто девять центов.

- Извини, дед. - Ему даже удалось выдавить из себя пару слов. - Я куплю тебе новый, как только поеду в город.

Джейк носком ботинка отпихнул кусочек пластмассы и внимательно уставился на внука.

- Еще бы не купишь. Из тебя, может, баксы как из мешка сыплются, а старик должен на всем экономить, чтобы прилично прожить остаток своих дней.

В другом состоянии Чейза рассмешило бы справедливое негодование деда. Но сейчас он готов был угрохать вслед за Телефоном и компьютер, без которого им потом пришлось бы туго.

- Не скажешь, что за муха тебя укусила?

- Нет! - отрезал Чейз.

- Ага. Что ж, очень плохо. - Джейк пристроился на краешке письменного стола. - А я считал, что имею право знать, в чем дело, учитывая, что это моим телефоном ты только что воспользовался. Мягко говоря. - Джейк ухмыльнулся своей шутке.

- Это Верл Хэндли звонил, из природоохранной службы. Сообщил, что обитатели ранчо Лейзи-Джейка являются подозреваемыми номер один в расследовании всех случаев браконьерства за последние полгода.

Джейк несколько секунд смотрел на него молча, а потом плечи его затряслись, и он разразился хохотом.

- Мы? Мы - браконьеры? - Он продолжал хохотать, держась за бока.

- Смешного мало, дед. - Чейз запустил ладонь в волосы. - Верл по старой дружбе предупредил, что он сам, Карли и четыре федеральных агента направляются сюда с ордером на обыск.

Джейк медленно выпрямился. Все его веселье на глазах растаяло.

- Карли? Ты хочешь сказать, что наша малышка Карли Джейн позволит им приехать сюда и перевернуть здесь все, словно мы какие-нибудь злодеи?

- Ничего подобного, - с едким сарказмом отозвался Чейз. - Наша малышка Карли Джейн ничего не собирается им позволять. Она летит сюда во главе этого отряда копов, и именно она держит в руках тот аркан, что готов затянуться у нас на шее.

Джейк, казалось, был в полном недоумении.

- Нет, тут что-то не так. Это ж полный идиотизм. Кто-кто, а уж Карли должна бы знать, что мы никогда не сделаем ничего противозаконного.