Он криво усмехнулся. Их ни за что не дождешься, этих ангелов, когда в них особенно нуждаешься.

На дне котелка уже шкворчали ломтики бекона. Чейз засыпал туда же нарезанный картофель, лук, перец и кубики чеддера. Карли, в чистой рубашке, причесанная, подошла к нему - так медленно, словно на ней были не джинсы, а брюки из железобетона.

- Могу я чем-нибудь помочь? - спросила она, и Чейз скривился при виде ее белого как мел лица.

Нужно было следить за ней. Ну, хотя бы еще утром поинтересоваться, давно ли она садилась на лошадь. А он, зная, что Карли буквально выросла в седле, решил, что ей и сейчас удается часто ездить верхом.

Не дав себе труда подумать, он гнал вперед, пока они не проехали большую часть пути.

Такую безответственность можно оправдать только тем, что их утренний поцелуй в кабине пикапа совершенно лишил его разума. Стоило лишь вспомнить ее тихий, сонный шепот, ее нежные, открывшиеся ему навстречу губы - и его обдавала горячая волна желания. Чтобы простой поцелуй довел его до подобного возбуждения… такого он, черт возьми, не помнит.

- Садись, Карли, пока не рухнула на землю, - приказал он. И нисколько не удивился, увидев, как в ответ ее взгляд полыхнул огнем, а соблазнительно пухлые губы сжались в ниточку.

- Я в порядке, просто мышцы немного затекли.

- На лошадь давно не садилась? - участливо спросил Чейз.

- Часа полтора.

- Нет, серьезно, Карли. Давно - до сегодняшней поездки?

Она опустилась на раскладной стул даже не поморщившись, хотя боль была адская.

- В последний раз я работала в таких труднодоступных местах… наверное, года два назад. Обычно мы пользуемся добрыми старыми пикапами.

- Так почему ж ты не проглотила свою чертову гордость и не остановила меня?

- Я в порядке, - повторила она.

- В аптечке есть мазь. Она немного облегчит жжение и боль в бедрах. Только скажи - я достану.

- А потом, ясное дело, предложишь натереть меня собственноручно? Благодарю покорно. Я обойдусь.

- Ты слишком высокого мнения о себе, моя радость, если думаешь, что я готов запрыгнуть на тебя в твоем состоянии, - нахально соврал Чейз. - Я предпочитаю женщин, способных раздвинуть ноги больше, чем на три дюйма.

- Поскольку ни на что другое они все равно не способны, - огрызнулась она.

Он беззлобно рассмеялся. Румянец вовсю заалел на ее щеках, а он именно этого и добивался. Его не особенно тревожила их словесная дуэль. Даже слепой заметил бы, насколько напряженным был этот день для нее. Ей необходимо выпустить пар, а лучшей мишени, чем он, поблизости не найти.

И вообще, хоть ее мнение о нем как об отъявленном бабнике очень далеко от истины, Чейз был бы счастлив знать, что в ее глазах это самое худшее его качество. К сожалению, она считала его способным на гораздо более низкие поступки. И возглавляет этот черный список бегство Чейза с любимой девушкой своего лучшего друга.

Усмешка исчезла с лица Чейза, он с мрачным видом захлопнул крышку кастрюли с ужином и поднял глаза на Карли.

Похоже, она и думать забыла об их недавней перепалке. Глядя на нее сейчас, Чейз мог бы поклясться, что она забыла и о своей ненависти к нему. Карли тихонько поглаживала Джексона, тоже уставшего от полного приключений дня, и казалась почти умиротворенной.

- Я и забыла, какая бывает в горах тишина. - Она мечтательно улыбнулась.

Ему вдруг стало трудно дышать. Должно быть, виноват разреженный горный воздух, попытался Чейз убедить сам себя. Но в глубине души он догадывался об истине. В какой-то загадочный момент на пути между прошлым и настоящим Карли околдовала его своими сверкающими глазами, своим неуемным темпераментом. Он и не догадывался, что она заполнила в его сердце место, которое раньше пустовало.

- Теперь у меня не хватает времени ходить в горы или ночевать у костра просто так, ради удовольствия, - с сожалением продолжала она. - Природа ассоциируется у меня с работой, и мне просто некогда наслаждаться ею.

- Ну а рыбалка? В Чейенне ты часто рыбачишь?

Ее улыбка сменилась настороженностью.

- Для этого тоже нет времени.

- Да ты что, Карли? Скажи-ка мне, когда ты в последний раз сидела на заре с удочкой?

- Десять лет назад, - коротко бросила она и отвернулась с таким видом, словно хотела взять свои слова обратно.

Десять лет назад… Когда ей было семнадцать. Когда он уехал из родного города вместе с Джесси. Когда разбился Майк. Господи, сколько же ей пришлось вынести!

- Вот что я вам скажу, мисс Джейкобс, если позволите. Десять лет не закидывать удочку - это слишком долго. Душа страдает, знаете ли.

Она никак не отреагировала на его шутливый тон. Так и продолжала молча сидеть и невидящими глазами смотреть вдаль.

- Ага. Что ж, это многое объясняет. - Чейз поднялся с корточек и подошел к своей палатке, где под непромокаемым тентом были сложены все их вещи.

Он понимал, что крупно рискует, бросая ей вызов. Но у него возникло странное чувство. «Уговори ее спуститься к реке и посидеть на берегу с удочкой, - шептал ему внутренний голос, - и ты сделаешь первый шаг к возвращению вашей былой дружбы и ее доверия».

- Что объясняет? - удивилась она.

- Да так, ничего. Просто мысли вслух. - Он вытащил из одного рюкзака хорошо знакомый ей черный футляр.

Карли с минуту смотрела на футляр, а потом устремила на Чейза полные гневного укора глаза:

- Сейчас же убери. Я не буду с тобой рыбачить.

- Почему? Этот день тебе с непривычки тяжело дался. Тебе нужно как-то расслабиться. Ужин будет готов не раньше чем через час. Твой пес тоже не в настроении играть после такого путешествия, а на ближайшую скалу забраться и полюбоваться окрестностями, как я подозреваю, ты не в силах. Что же остается? Сидеть здесь и смотреть друг на друга. Я бы, конечно, с радостью, но, боюсь, тебя такое занятие не слишком интересует.

- Да ты что, ненормальный? Через час тут будет кромешная темень!

- Вот и отлично. Значит, у нас есть как минимум час. Ну, давай же.

- Чейз…

Он сделал вид, что не услышал, и, раскрыв футляр, вынул свою удочку, верой и правдой служившую ему уже много лет, и запасной складной спиннинг.

Взгляд его упал на сверкающее изумрудно-синее озеро за ее спиной, и Чейз застыл, стиснув удочки в руках.

- Оглянись, - тихонько попросил он Карли.

Огромный шар солнца завис над самыми верхушками гор, окрасив горизонт в ослепительно яркие тона лаванды и пурпура. Горное озеро, как искрящееся лазурное зеркало, отражало эту захватывающую дух, величественную красоту.

Симфония красок в брызгах кристально чистой воды, казалось, создана неземным разумом для оформления космического спектакля. В этих озерах форель всегда охотилась на закате, и сейчас Чейз видел, как рыбины выскакивают из воды в погоне за самыми жирными насекомыми, и последние лучи солнца, отражаясь в каждом серебристом брюшке, рассыпаются фонтаном разноцветных вспышек.

Чейз наблюдал это восхитительное зрелище сотни раз, на других озерах, в других горах, но так и не смог привыкнуть к тому острому ощущению радости бытия, которое оно в нем вызывало. И в такие моменты, вдыхая знакомый аромат хвойного леса и горной свежести, он забывал о горечи расставания со спортом.

Да, конечно, бейсбол, как наркотик, взвинчивал его эмоции, держал в напряжении чувства. Запах кожи и металла защитной маски, благоухание свежескошенной травы, восторг атаки под рев тысяч болельщиков наполняли его бьющей через край энергией.

Иногда он так тосковал без этих головокружительных, пьянящих ощущений, что готов был расколотить себе пальцы в кровь о ближайшее дерево, лишь бы превратить невыносимую душевную боль в физическую.

Но достаточно было одного взгляда на предзакатное горное озеро, изобилующее форелью, чтобы увидеть все в другом свете.

Игра в высшей лиге была всего лишь преходящей, сиюминутной радостью. Уж он-то знал это наверняка. А то, что сейчас окружало его, будет существовать даже тогда, когда последний бейсболист повесит на крючок свою маску и забросит перчатки в самый дальний угол раздевалки.