— Почему же вы ничего не рассказали охранникам или Гаю Бернарду?

— Я хотел сохранить все в секрете, потому что надеялся вернуть себе Анну.

Анна взглянула на него с отвращением.

Рив выглядел мрачным. Он поймал взгляд Пола Бевинса и кивнул в направлении двери. Бевинс подошел к королю и тихо предложил ему и Анне следовать за ним.

Когда все они вышли в коридор, Рив сказал:

— Я ему верю.

— А я нет, — с горячностью заявил король Майкл. — Он виновен и должен отвечать по всей строгости закона Инбурга.

— Но подумай о Джине Луисе, папа, — возразила Анна. — Что он почувствует, когда узнает, что его отец сидит в тюрьме за соучастие в его похищении? Нет, вся вина Фредерика состоит в том, что он плохо управлял своей командой, и в том, что написал эти ужасные письма.

У Рива возникло непреодолимое желание обнять ее, увезти, вырвать из этого кошмара, но это было не в его силах. Он мог лишь высказывать свое мнение, давать советы, но принятие решений оставалось за членами семьи.

Король глубоко вздохнул.

— Да, наверное, ты права. Ты смотришь на вещи более трезво.

— Мы можем продолжить расследование, чтобы выяснить, действительно ли Пиннел должен большую сумму денег и кому именно, — предложил Рив.

— А потом что? — спросил Бевинс.

— Что думает по этому поводу Ее Высочество? — спросил Рив.

Анна бросила на него тревожный взгляд, почувствовав некоторую неловкость оттого, что он обращается к ней так официально. За нее ответил король Майкл:

— У меня была мысль приковать его цепями в подземной темнице. Но потом я подумал, что там иногда играет Джин Луис и может обнаружить его.

— Что-то я раньше не замечала в тебе такой кровожадности, — заметила, улыбаясь, Анна.

Когда напряжение несколько спало, Рив решился внести предложение:

— Так как это дело чисто семейное, я думаю, его нужно решить как можно тише.

— Да, — согласилась Анна. — Лучший выход из положения, по-моему, — заплатить долг Фредерика и отправить его обратно в Париж, под страхом заключения в тюрьму запретив ему общаться с прессой и впутываться в подобные дела.

Рив наблюдал за ней с возрастающим восхищением. Она говорила с высоко поднятой головой, зеленые глаза смотрели прямо и решительно. Именно так должен выглядеть монарх, подумал Рив, внезапно почувствовав острый укол сожаления оттого, что она недоступна ему. У сына фермера и наследной принцессы не может быть общего будущего.

— Хорошо, — согласился король, открывая дверь в комнату, где остались Пиннел и Брэд Стивенсон. — Я скажу ему это.

— Нет! Это сделаю я, — твердо заявила Анна и вошла в комнату, гордо подняв голову. Она жестом попросила Брэда выйти и закрыла за ним дверь.

Четверо мужчин ждали, вслушиваясь в разговор за дверью. Тихие фразы Ее Высочества перемежались громкими протестами Пиннела.

Риву хотелось ворваться в комнату, схватить этого негодяя и долго трясти, чтобы выбить из него все его дутое самодовольство. Но он не сделал этого. Его работа, можно сказать, закончена. Семейство монарха радо, что все, наконец, прояснилось. Ему больше здесь делать нечего. Почему же мысль об отъезде так нестерпима?

Четверка запряженных лошадей вынесла карету из дворца. Алексис и Джейс сияли от счастья. Но если Алексис все время улыбалась толпе, поворачивая голову направо и налево, то ее муж чувствовал себя не слишком уютно в центре всеобщего внимания. Чтобы скрыть это, он часто перебрасывался парой фраз с кучером. Когда этот разговор затягивался, Алексис трогала его за рукав и, улыбаясь, напоминала, чего от них ждут. Тогда Джейс обнимал ее, и они целовались под восторженные крики и аплодисменты довольной толпы.

Монаршая семья наблюдала за этим зрелищем с балкона. Когда влюбленные в очередной раз выражали свою любовь друг к другу, Джин Луис вдруг сунул два пальца в рот и громко свистнул.

— Где ты этому научился? — наклонившись к сыну, спросила Анна.

— Рив научил, — с гордостью ответил мальчик. — Он сказал, что они все время проделывают это на скачках в Южной Дакоте. И еще обещал что-то показать мне, если я без ворчания надену праздничный костюм и не запачкаю его.

— А я-то удивляюсь, почему мой мальчик без звука надел костюм! — улыбнувшись, сказала Анна и погладила сына по голове.

Она оглядела толпу в поисках Рива. Они не виделись со вчерашнего вечера, после ее разговора с Фредериком. Весь вечер он был занят, отдавая своим людям распоряжения, касающиеся выдворения Пиннела из Инбурга. А сейчас он и его команда вместе с дворцовой охраной прочесывали толпу, чтобы предотвратить любую опасность. Анна снова сосредоточила внимание на карете со счастливыми женихом и невестой и вдруг почувствовала сильное желание оказаться в карете на месте невесты, рядом с… Ривом.

Вслед за отцом, Дейдрой и Джином Луисом она вошла во дворец. И направилась в свои апартаменты, чтобы сменить туфли на высоких каблуках на более удобные. По дороге в бальный зал ей встретился Гай Бернард.

Он поклонился и произнес:

— Могу ли я принести свои поздравления Ее Высочеству по поводу свадьбы ее сестры, принцессы Алексис?

Анна, смущенная его формальным тоном, ответила:

— Да… конечно, Гай. Ты ведь придешь на торжественный прием?

Она чувствовала себя очень неловко. Было время, когда им очень легко было общаться друг с другом.

— Я получил приглашение. Мои услуги больше не требуются для охраны вашего семейства, поэтому меня пригласили как гостя.

Улыбнувшись, она сказала:

— Что бы ни случилось, Гай, я всегда рада тебя видеть.

Гай остановился внизу лестницы и взял ее за руку.

— Это правда? То есть вы ведь знаете, как я отношусь к вам?

— Что я должна знать? — она тревожно взглянула на него.

— Согласитесь, было бы очень разумно одному из самых древних знатных родов Инбурга породниться с семьей монарха.

— Породниться? — выдавила она слабым голосом.

— Я знаю, что вам нравится этот американский солдат. Но он скоро уедет, и все закончится. А мы с вами когда-то были очень близки, вы не можете отрицать этого.

— Близки? Дружны — да. Но не близки.

— А, вот ты где! — весело произнесла Дейдра, подходя к ней. — Алексис и Джейс уже вернулись, сейчас начнется прием. Здравствуйте, Гай. — Она взяла Анну под руку и повела в бальный зал.

Анна оглянулась. Гай все еще стоял в проеме двери. Рив оказался прав, утверждая, что тот любит ее. Только выражение лица Гая не выдавало страстно влюбленного человека. На нем читалось разочарование и раздражение.

Впрочем, подумать обо всем этом у нее не было времени, так как к ней подлетел Джин Луис, в восторге кричавший, что Питер Хаммет, как сказала Эстер, может взять его посмотреть на лошадей.

Анна считала, что нужно вернуть сына к нормальной жизни чем быстрее, тем лучше, и, получив от нее разрешение, мальчик помчался к Питеру.

Следуя примеру Алексис и Джейса, гости начали танцевать. Рив подошел к Анне, неотразимый в своем элегантном черном фраке.

— Могу я пригласить вас, Ваше Высочество? — Он поклонился. — Если вы помните, я неплохо танцую.

— О да! — воскликнула Анна, заставив его улыбнуться.

Рив закружил ее в танце, и она почувствовала себя безумно счастливой. Она смотрела в его серые глаза, которые темнели, когда он задумывался, и ярко вспыхивали, когда он собирался что-нибудь сказать, и думала, как сильно она его любит.

Затем всех пригласили к столу. Зал был украшен по-королевски. Во главе стола стоял король Майкл и улыбался дочерям и гостям. Прием был шикарный. Национальный бюджет не выдержит больше трех таких свадеб, подумала Анна.

Когда все тосты были сказаны, напитки выпиты, а блюда съедены, Алексис и Джейс ускользнули из зала готовиться к медовому месяцу. Торжественный прием подходил к концу. Рив предложил Анне подышать свежим воздухом, и они вышли на террасу, захватив два бокала с шампанским.

Спустившись по лестнице, они сели на скамейку в тисовой аллее. Было прохладно, и Рив накинул на Анну свой фрак. Он глотнул из бокала и внимательно посмотрел на нее.