Высота 1 750 м.

7-е.

Прошло одиннадцать месяцев, как мы начали герилью. Они прошли без осложнений, буколически, до 12 часов 30 минут, когда пришла в каньон старушка пасти коз, туда, где располагались мы, и мы вынуждены были задержать ее. Старушка не дала нам никаких достоверных сведений о солдатах. Она только сказала, что не знает и давно здесь не проходила. Дала сведения о дорогах. По ее словам, кажется, мы находимся почти в одном лье от Игерас, в одном лье от Хагуей и примерно в двух лье от Пукара. В 17 часов 30 минут Инти, Анисето и Паблито были у старушки, у которой дочь карлица и страдает базедовой болезнью. Дали им пятьдесят песо, попросив их не говорить ни слова, но без большой надежды, что они его сдержат. При слабом свете луны мы пошли, марш был очень трудным, и мы оставили много следов в каньоне (…) В 2 часа мы остановились отдохнуть, так как не имело смысла двигаться дальше. Эль Чино становится настоящим бременем, когда надо идти ночью.

Армия дала странную информацию по поводу присутствия двухсот пятидесяти человек в Серрано для предотвращения прохода окруженных герильеро в количестве тридцати семи человек, и знающих где мы прячемся, между Асеро и Оро. Информация похожа на провокацию.

Высота 2 000 м.

(Антуан Блондин)

Дневник Че, который он писал иногда на деревьях, часто на ходу, всегда лаконичный, точный, не без присущего ему юмора, обрывается 7 октября 1967 года, начавшись 7 ноября предыдущего года, рассказав седьмую жизнь кошки.

Наихудшее произошло в марте и связано с дезертирством Даниэля [61], который увел с собой Орландо [62]. В Камири Даниэль рассказал армии все, что он знал. А знал он много с поры появления кубинцев, и даже точное расположение подземных складов и гротов, подготовленных около центрального лагеря, фатальный удар, нанесенный Че и его людям.

В этот же день 7 октября в Нью Йорк Таймспоявляется статья с заголовком «Последнее сопротивление Че Гевары». Она дает описание декорации действия:

«Камири, Боливия. Даже для человека, который столько путешествовал, сколько Эрнесто Гевара, этот пустынный тупик, где Анды суживаются в направлении бассейна Амазонки, представляет собой место, по-настоящему удаленное от всего. Весь день солнце висит над пыльной дорогой, нагревая землю и кустарник. В тишине кусают многочисленные насекомые, огромные мухи, комары и пауки. (…) Пыль и укусы насекомых превращают человеческое существо в жалкое зрелище. (…) Переплетающаяся растительность, сухая и покрытая колючками, делает передвижение практически невозможным, если только это не козьи тропы и русла ручьев, которые тщательно охраняются».

«В соответствии с военными рапортами кубинский команданте и шестнадцать товарищей из герильи окружены в долине армейскими силами уже две недели. Боливийские военные утверждают, что команданте Гевара не выйдет оттуда живым.

По многим аспектам положение команданте Гевары, взятого в его интернациональном марше, может служить метафорой вооруженной революции во всем полушарии…»

Инти Передо, который выживет в событиях боливийского красного октября, напишет о себе в своей книге:

«Утром 8-го октября было холодно. Те, у кого были куртки, надели их. Наше продвижение медленно, так как Чино было плохо ночью, а также потому, что состояние здоровья Моро ухудшилось. Мы решились на передышку с двух до четырех утра, прежде чем двинуться вновь».

Когда герильеро останавливаются, чтобы попить из ручья, их обнаруживает молодой крестьянин, который поливал свой квадрат земли и является сыном мэра Ла Игера. Он спешит в поселок предупредить командира поста лейтенанта Карлоса Переса Паньосо. Тотчас по рации командиры армии, расположенной в окрестностях, направляют две роты рейнджеров, насчитывающие по сто сорок пять солдат каждая, и отделение из тридцати семи солдат, то есть триста двадцать семь спусковых крючков в общем, окруженные североамериканскими советниками. Другие роты, базирующиеся в окрестностях, тоже получают приказ направиться к лощине Чуро — выходит к реке Гранде, — где колонна Че будет окружена.

«В 5 часов 30 минут, — пишет Инти Передо, — мы достигли места, где сходятся два склона оврага. Восход солнца позволяет нам тщательно осмотреть местность. Мы искали гребень, по которому могли бы пройти до реки Сан Лоренсо. Меры предосторожности были усилены, потому что ущелье и вершины, которые его окружают, были безлесы, покрыты только низким кустарником и поэтому невозможно в них раствориться.

Че проанализировал ситуацию следующим образом: что нам остается? Мы не можем повернуть назад, дорога, которой мы прошли, очень открыта и сделает нас легкой добычей для солдат. Так же, как мы не можем идти вперед, это привело бы нас прямо к вражеским позициям. Он принимает единственно возможное решение: спрятаться в маленьком боковой каньоне и поискать места, где занять позиции. Было едва 8 часов 30 минут. Все семнадцать, мы распределились в центре и по сторонам каньона. Овраг Чуро был длиной семь километров, шириной максимум шестьдесят сантиметров. Он суживался, оставляя только проход для маленького ручья, который бежал по нему».

Че делает новый быстрый анализ: «Если нас атакуют между двумя часами утра и часом дня, мы будем в очень невыгодном положении, и наши шансы минимальны, так как мы не сможем долго сопротивляться. Если они атакуют между семью часами утра и тремя дня, мы сможем нейтрализовать их. И если бой произойдет после пятнадцати часов, и в наших интересах как можно позднее, наши шансы будут лучшими, так как ночь наступит быстро, а известно, что она естественный союзник герильеро».

Как тактик, который знает в герилье все, Че предусматривает, где перегруппироваться в случае рассредоточения: на маленькой естественной платформе, именно там, где они встретили старую крестьянку. Оборона организуется с помощью Артуро, Пачо, Вилли и Антонио в точке 1, в низине. Точка 2, выше по течению, будет занята Бениньо, Инти и Дарио на высоте, и Че, Ньято, Анисето, Паблито, Чино, Моро, Эйстакио и Чапако в расщелине шестью метрами ниже. Помбо и Урбано будут стоять выше. В общем семнадцать человек с инструкциями: «Если армия попробует проникнуть по оврагу, отходить на левый фланг. Если атака произойдет на правый фланг, вернуться по дороге, по которой мы пришли, и также по ней, если атака будет с вершин. Верная позиция с левой стороны будет служить возможным пунктом перегруппировки».

«Около одиннадцати часов утра, — продолжает Передо, — я заменил Бениньо, но он не спустился, он остался лежать, потому что рана в плечо кровоточила и доставляла ему мучения. Затем втроем мы заняли позицию Бениньо, которому помогли выбраться, Дарио и я. В 11 часов 30 минут Че направил Ньято и Анисето заменить Помбо и Урбано. Чтобы добраться до этой позиции, нужно было пересечь пространство, подвластное врагу. Анисето был первым, пытавшимся пройти, но он был задет пулей. Бой начался.

Бениньо, Дарио и я заметили, что армия владеет частью ущелья, перекрывая нам проход, и из-за этого наши позиции отрезаны одна от другой».

Сопротивление герильеро останавливает продвижение армии. Но возможности уйти в середине дня от тысяч солдат, сконцентрированных в районе, десять тысяч, по мнению Бениньо, практически не существует, по крутым склонам, которые заканчиваются зоной без растительности, где люди будут служить мишенями, как в стрельбе по голубям. Капитан Гарри Прадо, командир роты В, прибывший на место, докладывает в штаб в Валле Гранде, что бой начался и ему срочно нужен вертолет, а также самолеты и подкрепление людьми. Военные самолеты направлены, снабженные напалмовыми бомбами, но они не будут использованы из-за очень большой близости солдат с повстанцами.

Точность рассказа, которой я следую, требует в добавление свидетельствам выживших дать скрупулезное расследование, проведенное кубинской разведкой, которая будет гнаться за информацией, как только новое правительство будет у власти в Ла-Пасе в 1969 году и даст им право на расследование. Они встретятся с солдатами, причастными к захвату и убийству Че, и они вытянут из них свидетельства, которые перейдут в распоряжение к журналистам различных южноамериканских стран помимо Кубы.