От самой высокой «ноги» перевернутой Месы, пика Ла-Ботелла, достигающего около 1 600 м, до дна узкого ущелья всего в десяти метрах над уровнем моря, измеряется благоразумие Че. Он больше не выставляет своих герильеро вызывать ярость у врага на крыше Сьерры, наоборот, он прячет их поглубже, как можно дальше от обстрела авиации — на этот раз по поручению Фиделя Кастро.

Новость из Майами, которая даже Фиделя приводит в ярость. Пакт о союзе кубинской оппозиции с диктатурой Батисты только что подписан с целью создания освободительной хунты. Для руководителя повстанцев с Гранмыэта бумажка свидетельствует об участии бюрократов и бывших союзников Батисты в его государственном перевороте 1952 года. 14 декабря в манифесте, таком же блестящем, как и ударном, Фидель объявляет, что должны быть восстановлены соединения армий Республики и доктор Мануэль Уррутия Ллео должен стать президентом. Подпись: Фидель Кастро Рус. Кому: руководителям Революционной партии, организации аутантиков, Федерации студентов, революционному директорату и Директорату революционных рабочих.

Вот выдержки из манифеста:

«1. Мы хотим реорганизовать армейские части, потому что мы единственные, кто располагает организованной милицией по всей стране и действующей армией, одержавшей двадцать побед над противником.

2. Наши бойцы показывают образцы великодушия, лишенного всякой ненависти по отношению к солдатам противника, с уважением относятся к пленным, оказывая им медицинскую помощь, никогда не подвергают пыткам противника, даже если он располагает важными сведениями.

3. Нужно привить всем военным институтам страны чувства справедливости и великодушия, которое Движение 26 июля воспитало в своих собственных солдатах.

4. Выдержка, которую мы проявляем в этой борьбе, является лучшей гарантией того, что военным, не замешанным в преступлениях тирании, нечего бояться Революции, они не должны расплачиваться за преступления тех, кто своими поступками и преступлениями запятнал честь военного мундира».

И в заключение огненная речь руководителя герильи:

«Победа или смерть! Пусть никогда больше не будет такой трудной борьбы, какую мы вели, когда нас было всего двенадцать человек, когда у нас не было организованных и закаленных бойцов из народа по всей Сьер-ра-Маэстре, когда у нас не было такой мощной и дисциплинированной организации по всей стране, как сейчас, когда у нас не было такой огромной поддержки масс, которая так ярко проявилась в день гибели нашего незабвенного Франка Пайса. Чтобы пасть с честью, не нужна компания».

После редакции этого манифеста Фидель заявляет Че:

— Когда старые бороды от политики начинают интересоваться кем-либо, это означает, что он преуспевает… Теперь моя цель — иметь поддержку рабочих профсоюзов. Мы объявим всеобщую забастовку, подготовим саботаж в городе. Ты должен оказать мне поддержку. Нужно, чтобы ты выпустил повстанческую газету.

— И с кем?

— О, чико, если ты создал школу, если ты оказался способен организовать госпиталь в Сьерре, как можешь задавать мне такой вопрос?

Таким образом в бойо, шлепая статьи двумя пальцами на старой пишущей машинке, с помощью древнего гектографа, нескольких литров печатной краски и бумаги, неизвестно откуда взявшейся, Че выпустил первый номер Эль Кубано Либре,ежемесячной газеты, в которой он впредь будет излагать свои идеи и революционную веру. Скоро экземпляры газеты уже достигают Гаваны, доводя до предела бешенство Батисты и его ищеек.

Распространение газеты и идей, которые она проводит, ускоряет создание рабочего фронта, множащего акты саботажа. Среди прочих саботаж на электростанции Гаваны, который приводит к отключению электричества, газа и телефонов на пятьдесят четыре часа.

Перед лицом этого брожения Фидель предстает как «собиратель» и «объединитель» Движения 26 июля. Он опубликовал свой манифест, чтобы подчеркнуть тот факт, что интеллигент, адвокат, политик, который имеет поддержку одновременно на острове и в других латиноамериканских странах, вплоть до Соединенных Штатов, представляют одно целое с герильей. Это главное, как об этом скажет Че:

«Мы знали, что невозможно диктовать нашу волю с высоты Сьерра-Маэстры, и должны были надеяться на то, как «друзья» будут стремиться использовать нашу военную мощь и огромное доверие, которое уже оказывал народ Фиделю, в пользу своих личных действий».

В этом контексте понятна ярость Кастро, когда он узнал о существовании пакта, подписанного в Майами группами оппозиции — включая и руководителей Движения 26 июля из Долины, — пакт, в соответствии с которым его революционные силы должны быть перегруппированы и стать простым составляющим элементом будущей лояльной армии. Впредь ему нужно развить большую скорость, спуститься с гор и завоевать остров в борьбе.

Кроме того, было приведено доказательство, что Соединенные Штаты играют на двух досках. Американское правительство заигрывает с Батистой на официальных церемониях, дает ему благоприятные условия для закупок вооружения, в то время как ЦРУ стремится исподтишка достичь глубин Движения 26 июля, которое, возможно, не знает подлинного происхождения этой манны. Как бы то ни было, в своем стремлении ускорить события Фидель стремится заручиться поддержкой Соединенных Штатов, обхаживая их и представляя себя как серьезного политического партнера.

В это время Москера прибывает в Эль Омбрито и без труда окружает лагерь, потому что Че уже переместил своих барбудос в Месе. Разбушевавшийся Москера разоряет, сжигает, убивает ни в чем не повинных крестьян. Когда 16 декабря он покидает местность, целой остается только печь для хлеба. Уходя, Москера уносит с собой все, что имеет хоть малейшую ценность, от мебели до кофейных мешков, затем он будет продолжать творить в других местах свое омерзительное террористическое зло.

В то время как политические намерения Фиделя обозначаются все более четко, революционная экзальтация Че не прекращает увеличиваться. Он полностью отдается Революции. Его первая забота: формирование ответственных командиров и солдат, сознающих свои задачи. Он так хочет этого, только по отношению к Кубе, не из-за какой-либо жажды власти — прибывший из далекой страны, он чувствует себя гражданином мира, и в этом качестве сражается и ведет в бой людей. В школе Минае дель Фрио он высказывает свое понимание герильи:

— Она не то, что о ней думают: война в меньшинстве, группками, которые противостоят сильной армии. Нет, герилья — это война всего народа против угнетателя. Герилья — вооруженный авангард, основная масса ее отряда состоит из жителей одного района или одной страны. В этом причина ее силы и того, что рано или поздно позволит ей победить любую превосходящую силу. Народ — это основа и само существо герильи.

Теперь они связаны с крестьянами и экономически. Повстанческая армия покупает у них урожай: фасоль, маис, рис, много, очень много свиней и коров. Теперь можно увидеть целые караваны мулов, карабкающихся по склонам Сьерры, навьюченных разнообразными продуктами. Снова организованы инфраструктуры. 14 января Че докладывает Фиделю:

— Для замены госпиталя, который у нас был в Эль Омбрито, я приказал построить другой в Месе, на горе, вдали от какой-либо тропы. Есть также печь, погреб и обувная фабрика, которая работает с полной отдачей.

К большому удовольствию крестьян, правительство гор понемногу подменяет правительство Гаваны. Появляется зародыш независимого правосудия, например, что касается актов собственности, с прибытием в Сьер-ру юриста Антонио Либре, посвятившего себя Движению в конце 1958 года. До сих пор правосудие барбудос было скорым: ни судьи, ни адвоката, ни кюре, ни, так сказать, тюрьмы, только одна точка зрения — предателей расстреливали так же, как и сто лет назад во время войны за независимость, или вешали на гуасиме, гигантском дереве кубинского леса. С приходом Либре порядок вещей начинает меняться; он здесь для того чтобы заставить уважать закон Сьерры.