Колонна продолжает идти дальше. Обращенные речами Че, откровенные враги превратятся в верных союзников. В десяти переходах от Уверо присоединяются партизаны из Байамо и крестьяне, в общей сложности их уже тридцать. Здесь также два старых военных — Жильберто Каноте и Николас, приведенные проводником Аристидесом Геррой, который станет очень важным герильеро и запомнится как король продовольствия, не имеющий себе равных в добывании еды для отряда. Чудом исцеленный Альмейда снова начинает ходить, но ему еще не хватает сил, чтобы осуществлять командование, и Че продолжает командовать отрядом.

Узнав о присутствии врага в Мар-Верде, который они предполагали пройти, чтобы добраться до Невады, он решает срезать путь по крутым тропкам Туркино. Как только возобновляется быстрый темп — тревожная новость, сообщенная по радио: Рауль Кастро серьезно ранен во время боя в зоне Эстрада-Пальмы. Настроение колонны падает. Че успокаивает людей, обращая внимание, что сведения получены от врага, и им только относительно можно верить. Он прав: новость оказывается провокацией. На ночь останавливаются у испанского баска, беженца времен 1936 года, по прозвищу Бискаино, потому что он из Бискайи, одной из семи провинций, составляющих Эйскади. Он приютил людей и накормил маисовыми лепешками, фруктами и гигантским омлетом. С рассвета колонна возобновляет марш к вершинам. «Мы продвигаемся, как говорится, наугад, — пишет Че. — Моральный дух людей низок: они без оружия или почти что без, нет контакта с руководителями революции, опыта, окруженные врагом, количество которого в воображении крестьян увеличивается до того, что они видят его повсюду».

После тяжелых дней марша, уцелевшие под Уверо достигают Пальма-Мочи на западном склоне Туркино в районе Лас-Куэваса. Гуахиро принимают их с участием, заботясь о раненых, и «зубодер» снова призван поработать клещами. Затем они вновь отправляются в путь, чтобы подняться до Эль Инферно. Наконец, 15 июля крестьянин Кабрера докладывает Че о присутствии в местности неустрашимого Лало Сардинаса.

Соединение с фиделистами происходит 16-го. У Сардинаса нет иного выбора, как вступить в ряды Революции. Отныне его задание — обнаружить отряд жестокого Санчеса Москеры.

— Этот человек — зверь, — утверждает Че. — Он выходит из себя, если обнаруживает, что крестьяне — наши союзники, вешает их, а трупы сжигает.

Фидель приветствует возвращение геваристов, он кричит Альмейде:

— Поздравляю! То, что ты сделал, — великолепно!

Капитан показывает на Че и отвечает:

— Это не я, это все он…

На следующий день 17 июля 1957 года во время совещания штаба Фидель присваивает звание капитана Рамиро Вальдесу, Сиро Редондо, а также Че. Последнему поручено отвечать за новое формирование. Передовой отряд доверен Лало Сардинасу, центр — Рамиро Вальдесу и тыл — Сиро Редондо. И все это разношерстная масса из семидесяти пяти барбудос, растерзанных, одетых и вооруженных кое-как. До сих пор такое состояние нравилось Че, теперь он твердо решает создать из них спаянную, дисциплинированную группу, которая будет достойно нести цвета крови и ночи Движения 26 июля. Это напомнило Эрнесто «Красное и черное» Стендаля, горячность и задор которого ему очень нравятся. Он называет свою колонну с пафосом — «Исход крестьян».

Несколькими днями позже, 21 июля, неожиданное событие. Че рассказывает:

— Мы писали соболезнование «Карлосу» (Хосе Пайс) в связи с гибелью его брата Франка [15]. Мы — то есть все офицеры повстанческой армии, кто был на это способен, так как крестьяне не слишком искусны в такого вида упражнениях. Подписывали в две колонки. Когда я во второй колонке собрался обозначить мое звание, Фидель мне — просто так — приказал: «Ставь «команданте!» Таким неформальным способом, почти между прочим, я оказался команданте второй колонны повстанческой армии, которую позднее будут называть «Номер четыре».

Сцена происходила в бойо, о котором, несмотря на свою непогрешимую память, он не сохранил воспоминания, — на самом деле в поместье крестьянина Рамона Корня. Он, иностранец, аргентинец, возведен в чин команданте даже раньше Рауля, родного брата Фиделя, даже раньше Альмейды, воюющего с Монкады. По просьбе Фиделя Селия Санчес вручает ему «звезду команданте», маленькую позолоченную звездочку, которую она вынула из своего мешка, — звезду Хосе Марти, отца Кубинской революции. Че спешит прикрепить ее к черному берету, который заменил каскетку с козырьком. Таким он будет запечатлен 6 марта 1960 года в Гаване на известном снимке Альберто Корды.

В этот день он получает еще один подарок: черные наручные часы, подаренные Фиделем. Его глубоко трогает неожиданное повышение, ведь он признан непригодным к военной службе из-за астмы. «Доза тщеславия, которую каждый носит в себе, нашла случай вырваться наружу. Могу же я позволить чувствовать себя самым гордым на земле», — признается он по этому поводу.

Отныне независимый и свободный в своих действиях новый команданте решает осесть в Эль Омбрито, чтобы разместить свою базу. Фидель относится к этому без оптимизма. Он находит место опасным для лагеря, слишком рискованным, но все же позволяет своей правой руке взять на себя ответственность.

В соответствии с высоким званием Че также принимает на себя задачу: окружить Санчеса Москеру. К несчастью, последний только что покинул район. Все же Эрнесто надеется нанести удар 26 июля, в памятную дату атаки Монкады, четыре года тому назад. Фидель рекомендует ему проявить осторожность, но оставляет полную свободу действий. Че выдвигает амбициозный план, который состоит в том, чтобы ночью атаковать сначала казарму Эстрада-Пальмы, не нарушая традиции, затем направиться к соседним поселкам — Яру и Вегитасу и там разгромить гарнизон, а потом дойти до базового лагеря. Но герилья, и Че учится этому, не шахматная игра, где принимается в расчет только ум, где против противника двигают фигуры на свое усмотрение: нужно еще считаться и с другими. По радио он узнает, что Рауль Меркадер, который находился в окрестностях Туркино, тоже готовится произвести атаку на Эстрада-Пальму и он уже на месте. Чтобы не идти следом за «вторым Раулем Революции», Эрнесто снова вынужден изменить планы.

Он решает заняться казармой Буэйсито, в тридцати километрах южнее Байамо, гарнизонного города со стотысячным населением Здесь можно ожидать важную тыловую поддержку со стороны жителей: Движение

26 июля глубоко укоренилось в Лас-Минас-де-Буэйсито, соседнем шахтерском городе, где добывается медь, а также немного золота. Вало Сардинас поручает Армандо Оливеру, живущему в Санья-Брава, на границе с Калифорнией, найти машины. Че удовлетворен его работой: грузовик, принадлежащий Рубену Фернандесу из поместья Гуасимилья, в Калифорнии, грузовик, принадлежащий Конрадо Сантиэстебан из Калифорнии, грузовик Луиса Рибейро, управляемый Исраэлем Пардо; два автомобиля, один — Идальберто Герерро (Лас-Минас-де-Буэйсито), другой — Нино Оро из Ортиса Буэйсито плюс джип «виллис» с шахты Ольтон, предоставленный Рейнальдо Наваро из Лас-Минас-де-Буэйсито.

На пересечении улицы и пустыря казарма с толстыми желтыми стенами занята 13-м эскадроном 1-го пехотного полка «Масео». Эта казарма существует с середины XIX века, являясь промежуточным постом между городами Байамо и Мансанильо. Защищаемая испанцами, она была атакована и взята мамбисами [16]под командованием генерала Каликсто Гарсии и Антонио Масеа. В этом приятном городке, где в мирное время сплошная «dolce vita», история встретилась с Великой Историей.

В районе, куда стремятся проникнуть барбудос, им противостоят 31 508 человек под знаменем Батисты (42 ООО человек насчитывала кубинская армия в начале герильи), размещенные вокруг сильной базы Туркино: 16 311 — в регулярной армии, 3 432 приписаны к Службе чрезвычайного положения — горемыки, набранные в спешке и очень плохо обученные, и 11 765 — из других частей, не считая военно-морской флот, полицию военизированных формирований полковника Масферрера. Нападающие — как Давид перед Батистой-Голиафом, 300 более или менее вооруженных людей.