На месте Фиделя Кастро он в Манифесте развернул бы аграрный план и его резоны. Он вспоминает Пачамаму инков, «мать-кормилицу землю, которую мы все должны уважать». От мысли, что крестьяне прекратят работать и обогащать богатых землевладельцев, у него вырастают крылья. В Гаване телефон министра сельского хозяйства звонит без остановки: латифундисты жалуются, что им отказываются платить. Режим дрожит в своем основании, но Батиста не теряет веры, никогда повстанцы не смогут преодолеть Санта-Клару.

А Революция продолжает бушевать на острове. Камило, продвигавшийся параллельно Че, вдруг возникает со своими людьми на Центральной дороге около Диего де Авилы. Центральная является основной линией острова, позволяющей проехать от Гаваны до Сантьяго, и поэтому она особенно охраняется. Привлекая внимание солдат на себя, стреляя в воздух, Камило поворачивает назад и исчезает, чтобы захватить водопровод Диего де Авилы. Он настигает армию, бросившуюся по его следам, с другой стороны Магистрали, с севера, далеко от зоны действия Че, затем тайком возвращается туда, где находится Эрнесто. В ковбойской шляпе и с неизменной банановой улыбкой. Он попадает к Че очень вовремя, чтобы воевать рядом с ним, а также с Виктором Бордоном Мачадо. Гевара и Сиенфуэгос, бок о бок, каждый за своей пальмой, отражают атаку пехоты на базу. Как только батистовская армия терпит поражение, Камило прыгает в «джип» и догоняет свою колонну, назначив встречу с Че в Санта-Кларе. По дороге на Гавану.

В городе Санкти Спиритус, где они, по приказу Фиделя, берут на себя муниципальные функции, Че испытывает видимое психологическое неудобство, издавая следующий декрет: «Продажа алкоголя и лотерейных билетов в настоящее время запрещена». Вопль негодования. Чтобы перекрыть одновременно оба крана: ром и манию, которую представляют собой лотерейные билеты, нужно самому быть трезвенником и врагом всех азартных игр, которые благоприятствуют одному за счет другого. Че вспоминает андннцев, закаленных алкоголем И игрой на деньги, и мечтает о новом человеке, образованном, нравственном, который бы был похож на него, но совершенной, прекрасной модели. Как скажет президент национального банка Режино Боти:

— Че — это бриллиант, который сам себя огранил.

Из-за реакции, вызванной его декретом, он отменяет его на следующий день.

Они еще не в муниципальном управлении, освободительная война еще не окончена.

— Нужно будет изменить систему городской борьбы, — определяет Че. — Для этого нужно подготовить районных милиционеров к саботажу, это оружие будет полезно нам в городе. Впредь постепенно мы перегородим дороги. Капитан Сильва полностью блокирует дорогу Тринидад (на морском берегу) — Санкти Спиритус. Магистраль будет повреждена в свою очередь, как только мы взорвем мост на реке Туинику. Железнодорожные пути будут перерезаны во многих местах, и Камило Сиенфуэгос займется блокировкой дорог на севере.

Как потребовал от Че Фидель, он продолжает свои действия по объединению под эгидой Движения 26 июля, добиваясь от каждой революционной группы, чтобы они отказались от какого бы то ни было сектантства. Соглашение, которое он подписал с Кубелой Секадесом, более высоким ответственным в национальном Директорате провинции Лас-Виллас, является в его глазах ключом к финальной победе. Это соглашение оговаривает в частности:

«Единство существующих воззрений в борьбе против тирании, между Движением 26 июля и Революционным директоратом, гарантия для населения Лас-Виллас, что совершенная координация будет поддерживаться в военных акциях, чтобы достичь объединенных операций двух отрядов, так же как и вместе использовать коммуникационные линии и снабжение, которые находятся под контролем той или иной организации (…).

Движение 26 июля и Революционный директорат представляют наиболее чистые идеалы молодежи, которая выдерживает большую часть тяжести Кубинской революции, которые отдают свою кровь, без которых не было бы ни Сьерра-Маэстры, ни Сьерра дель Эскамбрей, не существовало бы июля в Монкаде, тем более

13 марта в президентском дворце. Мы сознаем наши обязанности перед Родиной, и в честь революционных принципов Франка Паиса и Хосе Эчеварриа мы призываем к союзу все революционные элементы и приглашаем организации, которые имеют повстанческие силы на территории, публично присоединиться к этому призыву, координируя свои положения в пользу кубинской нации».

Большое наступление намечено на 20 сентября, колонны «Сиро Редондо» и Масео при поддержке партизан провинции Лас-Виллас предпримут фронтальную войну. Камило со своей стороны будет вести ее на севере вокруг города Ягуахай. Конец маленьким засадам, рассеянным перестрелкам.

Полковник Дель Рио Чавианио, прозванный «Мясник с Монкады» за руководство репрессиями после атаки знаменитой казармы, приказывает сосредоточить свои части в Санта-Кларе, где, как позволяет себе думать, решится судьба войны. Повстанцы сидят на его пятках и не дают покоя авангарду. При их проходе города падают, как мухи, с заявлением о «национализации» передатчиков на коротких волнах в качестве дополнения. 4 сентября Че использует затишье, чтобы испробовать новое радио, «Радио повстанческой колонны номер восемь». Оно ему позволит разговаривать с Фиделем, сообщить, что с его стороны дела идут хорошо. Он также пользуется случаем, чтобы обменяться с Камило несколькими фразами явного блефа, предназначенного для вражеских ушей, которые, очень может быть, их слушают:

— Если тебе нужны настоящие большие и мощные танки, у меня их много, — бросает Че.

— Спасибо, у меня есть все, что нужно. Но, пожалуйста, не иди слишком быстро. Я хотел бы взять Санта-Клару раньше тебя, — отвечает Камило и добавляет: — С нашими семью тысячами ружей дело быстро будет решено.

Для решительной атаки на Санта-Клару Че очень рассчитывает на свое «отделение самоубийц», состоящее из горячих голов с чистыми сердцами. Им командует Вакерито, и насчитывало оно сначала только десяток добровольцев, среди которых Альберто Кастелланос и Уго Дель Рио Герра, живущие сегодня в Гаване, и его друг Альберто Гранадо. Эти сумасшедшие примут важное участие в будущих сражениях.

С 5 декабря повсюду «круглые каски» все больше и больше загнаны в угол. Военная инициатива принадлежит фиделистам. Население на всем острове поднимается и поддерживает барбудос. Высшие офицеры лояльной армии секретно ведут переговоры с Фиделем. В то время как он готовится захватить Сантьяго, на другом конце острова ему сообщают, что военная хунта готова сместить Батисту. Ждут только его согласия! Этого-то и опасается руководитель Движения 26 июля, отвечая категоричным: «Нет!» Конечно, такой торг не может ему подойти: этот поднимающий голову лев никогда не согласится быть помещенным в клетку. В то же время он не преминет оценить значение этого демарша: если руководители армии приняли решение предать своего президента, это значит, что они должны были почувствовать, что ветер изменился.

Говорят, что лояльные делают ставку на секретное оружие, бронепоезд. Он будет заполнен солдатами и сможет привезти их в изобилии, группами по четыре сотни. Информированный партизанами Гаваны, Че начинает об этом думать. Ему поступают новые сообщения благодаря присоединившимся к Движению 26 июля рабочим, которые принимают участие в создании железного монстра: он имеет два локомотива, один в голове, другой в хвосте, чтобы иметь возможность передвигаться туда и обратно, Гавана — Санта-Клара, как можно быстрее. Он состоит из девятнадцати вагонов, так сказать, без дверей, с множеством амбразур, через которые будут стрелять автоматические ружья. Пулеметы установлены на крыше, оснащенной карнизами, за которыми спрячутся артиллеристы. Преданные Батисте (их остается немного) уверяют, что это абсолютное оружие, которое раздавит Революцию.

В ожидании, пока бронепоезд будет готов, Восьмая занимается мостом, который перекинут через реку Сагуа ла Чика, около Фалькона. Операцией, заключающейся во взрыве этого моста с сильной металлической структурой, руководит сам Че. 15 декабря команда, которой поручена эта миссия, прячется на подступах к дороге, соединяющей Фоменто с Пласетос. После того как маленький гарнизон, охраняющий дорогу, уничтожен, Че наблюдает с окурком сигары во рту, как капитан Рамон Сильва закладывает заряд динамита. Через несколько мгновений взрыв заставляет весь Фалькон выйти на улицу, чтобы созерцать в лучезарном рассвете разрушенный мост.