3-го — первое серьезное препятствие на пути геваристов: переправа на Кауто, самой большой реке страны. Наводнение, спровоцированное «Эллой», еще больше осложняет положение. Как перейти подальше от мостов, охраняемых лояльной армией, через этого кипящего зверя, цвета шоколада с молоком, более двухсот метров шириной? С трудом добывают баржу. Группами по шесть человек, то есть двадцать пять ездок, с возвращением по двадцать минут, перевозчик благополучно переправляет освободителей. Лошади, которых невозможно было погрузить, служат платой перевозчику. Че рассматривает эту переправу через разбушевавшуюся реку как первую победу. Он отправляет Фиделю послание:

«Мало москитов и не видно самолетов. Мы без осложнений преодолели большую дорогу и Кауто. В потопе циклона «Элла», который держит солдат в своих казармах, моральный дух отряда на хорошем уровне».

8 сентября, когда «Элла» смягчается и геваристы радуются сухой одежде, приближается «Фифи». Оставаясь всегда педагогом, Че объясняет людям, что имена циклонов следуют в алфавитном порядке:

— После Э — «Элла», Ф — «Фифи».

Барбудос спрашивают себя, сколько осталось букв у неба.

Переправившись через реку Хобабо, геваристы проходят провинцию Камагуэй, промежуточную между Ориенте и Лас-Виллас. «Мы идем по изобильной земле, страдая от укусов насекомых, которые становятся невыносимыми в часы отдыха, питаясь мало и плохо, используя воду грязных рек, с переправы Хобабо прошла неделя, силы уменьшаются. Уже многие идут босыми по болоту Камагуэй», — пишет Че через несколько дней. «Элла» и «Фифи» наконец истощились. Восьмая, старательно избегая населенных мест с того момента, как покинула «свободную» провинцию Ориенте, проходит по рисовой плантации Бартес, где янки Макгир проводит экспериментальную программу. Будучи джентльменом, североамериканец, родившийся в Пуэрто-Рико, приглашает команданте выпить бренди. Че сопровождает Жоэль Иглесиас, мнением которого он дорожит. После обмена любезностями аргентинец приступает к изложению главного:

— Это точно, что ваше правительство поддерживает Батисту?

Избегая вступать в спор, господин Макгир переходит на банальности. Покинув его, Че спрашивает Жоэля:

— Скажи мне, что ты думаешь об этом субъекте?

— Он мне не нравится, — отвечает молодой капитан.

Помолчав, Че с суровым взглядом комментирует:

— Мы должны бороться против них…

И затем очень быстро:

— Я умру с улыбкой на устах на вершине холма, с ружьем в руке, борясь против подобных индивидов.

Удивительно пророческая фраза.

Восьмая реквизирует два «джипа», грузовик-цистерну, трактор, которые добавляются к шестидесяти уже собранным лошадям. Берут в плен крестьянина, чтобы он указал отряду дорогу на ферму Ла-Федераль, через которую прошел Камило, недалеко от сахарной централи Франциско. 9 сентября в 4 часа 45 минут утра голова авангарда появляется у входа в поместье, которое, оказывается, полно солдат. Геварист Маркос Борреро, пытающийся спрятаться за огромными бидонами возле двери в стойло дойных коров, сражен пулей в голову. У капитана Эрмана задета щиколотка, один из его людей тоже ранен. Между тем прибывает Че и организует контратаку с передовым подразделением маленького рыжего лейтенанта Роберта Родригеса Фернандеса, прозванного Селией Санчес Эль Вакерито (пастушок), потому что он носит сапоги из бычьей кожи. Он один справляется с пятью. Бригадир противника убит, и солдаты в конце концов сдаются. Прибывший на подмогу Камило определяет ситуацию Че и без труда убеждает его в необходимости убраться до прибытия подкрепления, поддержанного авиацией.

Даже если эта устроенная солдатами западня и стоила барбудос некоторых жертв, она показывает, что основное изменилось: теперь очередь лояльных играть в вольных стрелков. Какое отличие между Сьеррой и Долиной!

Двумя днями позднее в Хосинте две фиделистские колонны впервые объединятся, будет и второй раз в этой же отвратительной зоне болот провинции Камагуэй повод закусить и поднять бокал, выпить немного рома, который есть у «коммунистов».

«Посреди нигде, но среди людей, которые знали, куда они идут».

Че решает углубиться в болота, оставив Камило идти к северу, его основной задаче, состоящей в освобождении Ягахай.

«Мы должны были продвигаться с бесконечной предосторожностью, как можно лучше прячась, потому что авиация знала приблизительно нашу позицию. Таким образом через два дня мы прибыли в место, известное под названием «Лагуна Гранде», где догнали Камило, отряд которого был лучше снабжен лошадьми, чем наш. Эта зона запомнилась сверхъестественным количеством свирепствовавших комаров. Совершенно невозможно было спать без противомоскитной сетки, а ни у кого ее не было».

Когда Камило покидает Лагуну Гранде, где две колонны стояли в двухстах метрах одна от другой, и возвращается к централи Франциско, он оставляет своих лошадей Че и продолжает путь на грузовиках. Две колонны не могли идти вместе, они представляли бы очень легкую мишень для батистовских самолетов. Что касается Че, то он следует вдоль побережья, реквизируя грузовики, когда это позволяет местность, используя лошадей, когда машины не могут пройти, и пешком в болотах, когда нет другого выбора. Продвигаются днем наощупь, так как не удалось найти достойного доверия проводника. Четверо солдат, схваченных в Ла-Федераль, растворились в Восьмой и имеют точно такие же права, как и геваристы, этого хочет Че.

11 сентября крестьянин предупреждает, что колонна грузовиков движется по дороге Камагуэй — Санта-Крус дель Сур:

— По меньшей мере пять сотен солдат… — утверждает он.

В такого рода ситуациях Че имеет привычку действовать как гуахиро, он знает, что надо разделиться примерно по двое. Но, очевидно, армия ищет Восьмую, не достигая точной ее локализации. 13-го, находясь на подворье фермы Сан-Мигель дель Хунко, Че узнает от связного, что Камило вынужден был принять бой в деревушке Лас-Куатро Компаньерос, чтобы выйти из засады:

«В семь часов утра, после того как мы прошли мост, пулеметы врага открыли огонь. Отделение нашего авангарда под командованием капитана Герры окружило дом, откуда исходят очереди, и нанесло удар. Этого оказалось достаточно, чтобы каскитос бежали, унося своих раненых», — утверждает бумага, подписанная Камило.

В воскресенье 14-го в 5 часов 45 минут утра, когда Восьмая в свою очередь приближается к Лас-Куатро Компаньерос, «джип» авангарда тормозит. Проводник понял, что он не выполнил приказа Че, который состоял в том, чтобы на километр обследовать окрестности, прежде чем подходить к домам. В свете фар вдруг появляются тени вокруг трактора: это тревога, нужно бросить «джип» и незаметно пробраться предупредить пассажиров первой группы о том, что снаружи засада, и надо выключить фары.

Вдруг голос солдата сверлит воздух:

— Стой, кто идет…

— Хорошие люди, — отвечает Мануэль Эрмандес, командир авангарда.

Слова повторены двумя солдатами, прежде чем они открывают огонь. Это будит барбудос в следующих машинах, которые не ждали такого приема. Че реагирует мгновенно: он передает авангарду приказ сдерживать вражеский огонь и запрещает остальным из отряда вступать в бой, а надо взять курс на юг и достичь возвышенности, которая видна вдалеке. С одного взгляда он производит смотр того, что нужно унести, — по преимуществу оружие, как можно больше подсумок, — и что оставить в машинах.

«Итак, с рассвета началась изнуряющая битва», — запишет он.

С большими трудностями люди берут направление к лесистому холму, указанному их командиром, где деревья — рожковое дерево, зольник, гуасима — спасут их от вражеских выстрелов. В неразберихе, вызванной первыми выстрелами, некоторые геваристы бегут не туда. Вспоминают, что забыли важные документы в одном из грузовиков, но Че запрещает барбудос вернуться за ними, рискуя жизнью. Зато отправляет упомянутого выше Хуана Переса Вилла принести радиопередатчик, который был ему поручен и жизненно необходим. Под градом пуль виновный с успехом выполняет задание.