– Вечер «Золотая осень» состоится 20 октября (пятница) в 17:00 – концерт в актовом зале…

– Достаточно, достаточно – сказал старичок, – я думал, вдруг что-то важное, – а вы, я вижу, вчера праздновали что-то? Хороший повод был?

– Хороший… – пробормотала я, соображая, что освежитель рта можно спокойно выкидывать в помойку, – Просто отличный, помолвку отмечала…

– Да вы на мятную пахучку вашу не грешите, – усмехнулся старичок, будто угадав мои мысли, – а повод и правда отличный… я вот тоже отмечаю… 457-ю годовщину взятия войсками Ивана Грозного Казани и, соответственно, присоединение Казанского ханства к Московии.

При этих словах в моих измученных отнюдь не нарзаном мозгах, наконец, забрезжил свет и я нашлась спросить:

– Погодите… вы ведь наш историк… Сергей Петрович, кажется…

– Совершенно верно. А вы наш новый преподаватель физики, Ирина…

– Владимировна, когда Тимофей Иванович, наш директор, меня представлял, вы ещё стояли слева от него, – вспомнила я, – к сожалению, нам не случилось больше нигде пересечься…

– Ну, это не страшно, думаю, у нас ещё будет время, кстати говоря, если и у вас и у меня есть отличный повод, почему бы нам не отметить их? У меня есть коньяк отличного качества.

– Замечательная идея, – горячо поддержала я, – но у меня сейчас урок у… – блин, у кого же у меня урок? Хотя какая разница? – в общем, у меня сейчас урок…

– Да у меня тоже, никто сейчас и не предлагает. У вас сколько уроков? Шесть?

– Вроде, да…

– Вот и отлично, у меня тоже, вы после шестого урока подходите ко мне, кабинет 70… Кстати, думаю, вам будет интересно узнать, что в этот день 53 года назад в Нью-Йорке был продемонстрирован первый в мире атомный будильник, 35 лет назад произошёл ядерный взрыв «Кристалл» мощностью 1,7 килотонны, а в 2000 году учёные из американской правительственной организации создали новый сверхтвёрдый материал, по твёрдости уступающий только алмазу…

В очень скором времени мне пришлось признать, что историком он был от Бога. По-моему, он знал все даты за весь период существования Земли. Ну а как же, русскому человеку, да праздник не отметить? Тем более, если он в день не один. Учил меня пить на работе. Давал подробную классификацию работающих в школе выпивох:

Перед первым уроком заливают глаза только самые пропащие алкаши и пьяницы, которые не могут ни поработать с пользой, ни день культурно провести, ни родине долг отдать.

Перед вторым уроком закладывают за воротник люди слабовольные, ибо выдержки у них хватает только на один урок, то есть не хватает даже на час, а в нашем тонком деле, требующем точного расчёта, такая нетерпеливость не только недопустима, но даже опасна.

В первую большую перемену принимают на грудь братки настоящие, так как и поработать успели, теперь и отдохнуть себе позволить могут.

Во вторую большую перемену заправляют баки люди чрезвычайно уравновешенные, так как это золотая середина рабочего дня.

Перед пятым уроком опрокидывают стопку-другую магистры нашего дела – у этих чрезвычайно отважных людей выдержки хватает на целых четыре сумасшедших урока.

Перед шестым уроком наступает время гроссмейстеров – просто китов бухалова, настоящих гигантов мысли и отцов русской демократии, которые с честью отводят все положенные им уроки и уж только в самом конце заслуженно позволяют себе немного расслабиться.

Ну а после шестого урока (в случае, если он был последним) начинают пить только зануды, скучные люди, не способные понять всю прелесть и получить удовольствие от экстрима употребления алкоголя в течении рабочего дня.

Естественно, тут же отмечал мой Учитель, лишь не многие придерживаются строго распорядка выпивания, да и странным это кажется в деле сугубо индивидуальном, и, казалось бы, прямо противоположным дисциплинарному режиму работу, но это, – тут он хитро усмехался, – это лишь на первый взгляд, так как стоит лишь вспомнить первый закон марксизма о единстве и борьбе противоположенностей как двигателе исторического прогресса, как тут же становится абсолютно ясно и понятно, что такое нарушение распорядка характерно лишь для новичков, только недавно вступивших на стезю нашего благородного дела. А в случае матёрых и стреляных воробьёв в преобладающем большинстве случаев можно заметить строгую схему, по которой с большой долей вероятности можно судить о характере исследуемого нами киряльщика.

Конечно же, как и в любом правиле, здесь существуют исключения – например, поправить здоровье после вчерашней весёлой гулянки перед первым уроком – святое дело, как для новичка, так и для гроссмейстера.

– Подождите, профессор, – останавливала я его, – а как же насчёт преподавателей высшей школы, ведь в вузах одна пара равна двум урокам, что же, все те, кто начинает пить после третьей пары – самые настоящие задуны?

– И много у вас было тех, кто пьёт только после третьей пары? – хитро щурился он на меня.

Я задумывалась, а он продолжал.

– Ну, во сколько заканчивается третья пара?

– Полвторого… без пятнадцати два…

– Ну, вот… как же ещё назвать человека, который, солнце в зените, а он только удосужился до стакана добраться. Правда, – тут он задумывался, – для преподавателей вузов следует сделать скидку – им можно пить, начиная с шести утра и даже не останавливаясь с прошедшей ночи, – студенты всё-таки сколько крови отсасывают, да и за негативное влияние на подрастающее поколение им, счастливчикам, можно не опасаться, не то, что нам, горемыкам…

Себя профессор справедливо причислял к гроссмейстерам и ревностно отстаивал право называться этим почётным званием…

В пятницу меня в коридоре отловил директор:

– Ирина Владимировна, как раз хотел с вами поговорить

– Внимательно вас слушаю, Тимофей Иванович.

– Вы ведь в курсе, что Лариса Михайловна с понедельника уходит в декрет?

– Да, что-то подобное я слышала…

– Ну вот, а у неё классное руководство в 11-А, и нам, кроме вас, совершенно некому его передать…

– Да?… И что, совершенно некому?

– Представьте себе, все учителя заняты, завучи не имеют права вести классное руководство, так что остаётесь только вы. Как, возьмётесь?

– А у меня есть выбор?

– Всё-то вы понимаете… Давайте-ка, после уроков зайдите ко мне, я вам всё подробно объясню.

11-А был у меня шестым уроком. Тяпнув на перемене 100 грамм коньяка, после звонка я всех посадила и сказала:

– Как, я надеюсь, вы уже знаете, ваш классный руководитель, Лариса Михайловна, уходит в декрет, и сейчас выяснилось, что заменять её буду я. Так что в понедельник в 8 утра я жду вас здесь на классный час, и там я вас всё поподробнее расскажу.

Суббота… При ближайшем рассмотрении причудливый узор из стрелок часов сложился, а точнее, разложился в 8 часов и 2 минуты, правда, непонятно чего, утра или вечера. Обнаружила себя лежащей на коврике у кухонного стола в соседстве с наполовину пустой бутылкой коньяка… два добрых глотка, долг выполнен, можно опять ложиться на уютный коврик:

– Оля… Олечка… сука, ах какая же ты сука… бросила меня… Оля… Олечка, милая моя… приди, ну, пожалуйста, мне так плохо без тебя… – шептали в пьяном угаре непослушные губы…

Понедельник. Классный час.

– Всем здравствуйте. Так, ну знакомиться нам не надо, правда, напомните мне, кто староста? Игорь? Хорошо. Тут мне сказали, наш класс должен приготовить номер к вечеру «Золотая осень»… Я не знаю, вы уже что-нибудь готовите?

Ребята покачали головами.

– Ну вот… вечер двадцатого октября, сегодня уже девятое, у нас меньше двух недель… Я просто всю эту художественную самодеятельность со школы терпеть не могу, но делать что-то надо… Ну, девчонки, давайте поактивнее, кто сможет организовать?