Уверившись в том, что серебряный бубенчик остается всего лишь бубенчиком, срезанным с шутовского костюма, и не спешит раскрывать своих тайн, Виг принялся размышлять о несправедливости судьбы вообще. Ведь столько сил он приложил, чтобы его Рыжик, отрада старческого сердца, выиграл гонки в Пустыне, так старался, чтобы создать самого сильного, выносливого, быстрого зверя, так изворачивался, чтоб сохранить тайну появления грифона…

Стоит сейчас вспомнить обо всех этих ухищрениях — вдвойне обидно становится. Ох уж этот Кадик! Не мог выбрать другой момент, чтоб сводить старые счеты! Чтоб ему на том свете демоны задницу прижгли раскаленными сковородками — столько замечательного зверья, птиц, ползучих многоножек и даже бегающих травок угробил Ветер-со-Свистом ради своих амбиций!

— Кстати, о загробной жизни, — вдруг спохватился Виг.

Он прошаркал до стеллажа, вытянул на белый свет бутылку плотного зеленого стекла (как утверждают специалисты, непроницаемого для призраков) и стал удалять воск, запечатавший горлышко. Некоторое время спустя пробка с шумом выскочила, за ней из бутылки вылилсяплотный серебристый сгусток и со всей энергией рассерженного потустороннего существа попытался придушить престарелого мага.

— Эй, а ну, брось шалить!

— Брось шалить? Я тебе покажу шалости! Я тебе покажу шуточки! Специалист хренов! Маг недоделанный! — завопил призрак.

— Это я-то недоделанный? — рассердился Виг. Он щелкнул пальцами, и нематериальное создание оказалось заключенным в весьма прочную клетку, составленную из насыщенных энергией прутьев. — Я тебе покажу — «недоделанный»! Я, между прочим, величайший специалист Кавладора по магии Крыла и Когтя! Правда, абсолютный профан в том, что касается Шуток Судьбы…

— Мэтр, выпустите меня отсюда-ааа! — заплакала Касси, убедившись, что клетка может удерживать ее столь же прочно, что и надоевшее коварное стекло. — Что я вам плохого сделала, что вы меня обижаете?! Почему на меня все ополчились?! Я ведь хорошая-аа… а меня убили-иии…

— Ну-ну, брось реветь, — строго погрозил пальцем Виг. — Давай лучше рассказывай, кто ты и откуда. Как призраком-то тебя стать угораздило, болезная моя?

— Ну, меня убили, — в доказательство своих слов Касси ткнула в кровавое пятно, портившее ее модное, хотя и прозрачно-нематериальное платье. — Почти год назад, в Аль-Миридо.

— Нет-нет, начинай с самого начала. Как зовешься, чьих родителей, откуда родом…

— Меня зовут Касси, — утирая слезы, поведала девушка. Волшебник все-таки выпустил ее на свободу, и теперь она уселась на краешек лабораторного стола.

— Касси — кличка для собаки, в крайнем случае — для комнатной пичуги, — отрезал Виг. — Ты давай не стесняйся, полное имя говори. Я ведь не просто так интересуюсь, а с дальним прицелом. У меня у самого вон, внук в беду попал… Хотя, скорее, правнук, вернее… — волшебник попробовал на пальцах подсчитать количество поколений, разделяющих его, Ванессу и непутевого современника, сбился и махнул рукой на точность. — Короче, я помогаю тебе, очищаю карму, и Судьба подсказывает мне, где искать мою кровиночку. Давай, милая, не стесняйся. Как, говоришь, тебя зовут?

— Кассандра-Аурелия, — чуть смущаясь, ответила Касси. — Мамочка говорила, что происходит из старого иберрского дворянского рода, но я, признаться, ей никогда не верила. Родилась я в Ла-Фризе, девятнадцать… хотя теперь уже двадцать лет назад, и всегда, с того времени, как себя помню, мечтала стать лучшей воровкой на свете…

— Достойная цель для достойной донны, — усмехнулся старик, и Касси не смогла понять, шутит ли он, или говорит серьезно.

Кёр-Роэли, Замок

— Ты вернулся, вернулся! — обрадовалась Тия-Мизар, увидев, как засыпанный снежной пургой Цогобас входит через парадные двери Замка.

Карлица-экономка бросилась по ступенькам вниз, смешно подпрыгивая, колыхаясь многочисленными рюшами и оборочками; она подскочила и стала отряхивать камзол Цогобаса от снега.

— Ну что, тебе удалось?..

Вместо ответа радостно ухмыляющийся Цогобас предъявил свинцовую коробочку и щелкнул крышкой, показывая ее волшебное содержимое. Голубой алмаз засиял яркой звездой, отражая свечи и магические фонари, которыми освещался просторный и мрачный холл Замка.

— Ой, как обрадуется Госпожа! — всплеснула ручками экономка.

— Где она? В лаборатории или в библиотеке?

— Она в лаборатории, но, понимаешь… понимаешь…

Цогобас не слушал причитаний Тии, поспешил к большому зеркалу, за которым скрывался волшебный потайной ход, ведущий прямиком в башню-лабораторию. Экономка испуганно всхлипнула и выпалила:

— Понимаешь, у Госпожи гость!

— Вот как? — карлик замер, не зная, как поступить. Вообще-то, Госпожа не любила, когда ей мешали, с другой стороны… с другой стороны… — А где та человеческая девчонка, которую я привел в Замок прошлый раз?

— Ты привел? — Тия-Мизар недоверчиво округлила глаза. — Вообще-то, я думала, это она тебя принесла — ты так ослаб от потери крови, ведь ты чуть не умер, Цогобас! Если бы не доброта Джои, ты бы так и потерялся между-мирами, и не смог бы вернуться в Замок!

— Ладно, ладно, — отмахнулся Цогобас. — Не надо мне напоминать, что я обязан этой человеческой девчонке жизнью! Просто скажи, где она, я хочу обрадовать ее — сегодня, когда Госпожа узнает, что я все-таки справился с ее поручением, она отпустит Джою домой. Так где сейчас девчонка?

— Тоже в лаборатории, — ответила Тия-Мизар. — Госпожа попросила ее играть на лютне, пока она и ее гость ужинают.

— Вот как? — удивился карлик. — А я и не знал, что Джоя умеет играть на лютне.

— Не умеет, — подтвердила карлица-экономка. — Именно это Госпожу и забавляет…

Они перешагнули тяжелую раму, за которой переливался магией потайной ход, и оказались в нужной башне.

Свою лабораторию госпожа Кёр обставила со свойственным ей вкусом — в белых, серых, черных и синих тонах, и с истинно королевским размахом. Круглая башенка, примыкающая к центральному донжону, была разделена на три яруса — самый верхний представлял собой смотровую площадку, средний был заставлен тяжелыми столами, полками, каменными плитами, скелетами, чучелами, коробами, ларцами и прочими необходимыми волшебнице в ее занятиях предметами. А нижний ярус Лаборатории госпожа Кёр приспособила для отдыха и медитаций. Каменный пол здесь устилал пышный ковер, на котором кружили черные снежинки; на стенах красовались гобелены, изображавшие сцены зимних забав; белый мрамор камина был покрыт искусной резьбой. Сейчас посреди залы стоял обеденный стол, покрытый белоснежной скатертью; свечи сияли теплыми желтыми огоньками, перемигиваясь с ярко пылающим камином. На ступеньках, ведущих к очагу, возлежал царсари — любимец Госпожи, Альбинос. Учуяв приближающихся карликов, хищник выразительно оскалил огромные клыки, глухо зарычал. Сидящая рядом с царсари Джоя перестала терзать лютню и обернулась посмотреть, что вызвало беспокойство животного.

Похоже, Госпожа не так уж и сердится, что я привел в Замок Джою, — решил Цогобас, оценив наряд девчонки. Раньше она носила какое-то линялое черное платьице, а теперь — бархат и меха. Короткая черная курточка с большими серебряными пуговицами, узкие черные штаны, заправленные в сапожки, короткий меховой плащ из белых и черных квадратов, на руках — митенки с изящной вышивкой. И лютню ей Госпожа разрешила взять едва ли не самую дорогую, которая есть в Замке — эльфийской работы, серебристую; жаль, правда, что играть девчонка нисколько не умеет…

Сама Госпожа была одета в белое и серебристое. Тонкий шелк платья дополняли изящные украшения из белого золота и легкая накидка, опушенная мехом белого соболя. Ее гость, сидящий на противоположном конце стола, был в черном — длинная мантия, украшенная тонким темно-зеленым кантом, и тяжелая цепь из черепов, лежащая на плечах.

— Что-то случилось, Цогобас? — хрустальным голосом спросила Госпожа, увидев самого преданного, самого верного своего слугу.