Мириться с однообразным существованием, разделенным между уроками и попытками вникнуть в судебные разбирательства господина Иолинари, Раджу помогало весьма здравое для восьмилетнего мальчишки соображение, что злодеев не существует — они все благополучно побеждены великими героями древности.

Открытие, что его старый знакомый, и даже дальний родственник (кажется, со стороны четвертой маменьки), господин Кадик ибн-Самум, оказывается, и является таким злодеем, было для Раджа как дождь среди засухи.

Сжавшись в комок, обнимая невесть откуда взявшегося кота, Радж расширившимися глазами от страха следил за тем, что происходит сейчас в Пустыне.

Около шестидесяти существ-претендентов упрямо продолжали бежать по маршруту, который им объяснили их создатели. Они прошли середину пути — добрались до Абу-Кват, повернули к Старому Руслу Дхайят, и со всей скорость врезались в гущу невесть откуда взявшегося сражения.

В первый момент Раджу показалось, что воины в серых мундирах, с черно-золотистыми эмблемами на плащах, специально поджидали магических тварей — и он велел позвать господина Иолинари, чтоб тот разобрался, кто и ради чего осмеливается вмешиваться в ход состязаний, которым патронирует, как уверял дядя Кадик, сама Судьба. Но через несколько минут, хорошенько всмотревшись в хаос, царящий в ущелье, мальчик понял, что не всё так просто. Вид Кадика, читающего заклинание перед огненными столбами, точно соответствовал картинке, виденной Раджем в одном старом свитке; а стоило появиться уродливым монстрам, похожим на оживший огонь, свирепым и страшным…

— Это же демоны, — прошептал господин Иолинари, который, оказывается, пришел на зов своего начальника и стоял рядом, бледный и покрывшийся холодным потом.

— Мне кажется, мы должны кому-то сообщить. Вызвать войско из Омара. Или что полагается делать в подобных случаях? — попросил Радж совета.

— Мы должны известить эмира, но… Но, господин, как вы не понимаете? Ведь вы же судья Ильсияра!

— Мне об этом восемьдесят раз в день напоминают. И что?

— Получается, что виноваты в том, что старый Кадик сошел с ума и вызвал этих чудовищ — вы! Вас же накажут, господин!

Радж перепугался так, что даже нашел в себе силы оторваться от волшебного зрелища. Посмотрел на Иолинари, разом постаревшего на полсотни лет, на застывших в панике слуг, с открытыми ртами следящими за тем, как мечутся по Пустыне твари и люди, на кота — откуда он здесь взялся? Черно-Белый Кот, наряженный в смешные и одновременно вполне соответствующие духу момента доспехи, сурово посмотрел на мальчика золотыми глазами.

— То, что последует после, не столь важно, господин Иолинари, — справившись с приступом страха, сумел ответить Радж. — Если Кадик ибн-Самум призвал демонов, повинуясь велениям Судьбы, ни Ильсияр, ни ближайшие деревни всё равно не сумеют избежать своей участи…

Господин Иолинари, казалось, покрывался сединой и морщинами на глазах. Он коротко поклонился судье и убежал выполнять приказ. Сам Радж обнял Кота покрепче, — тот уютно зарокотал, одновременно грозно и успокаивающе, — и продолжил наблюдение за Пустыней.

Слуги метались по дворцу, то ли собирая вещи, то ли грабя бывшего хозяина; из женской половины дома спустя несколько минут донесся громкий визг, возвещающий, что маменькам и их служанкам тоже передали о разговоре, который состоялся между сиятельным судьей и его помощником. Отгородившись от людской суеты стеной из подушек, Радж напряженно следил за тем, что происходит у Львиного Источника.

Обогнавшие Золотого Жука скакуны врезались в неровные ряды воинов, заставив их то ли испуганно, то ли сердито выругаться и повернуться лицом к набравшим на открытом пространстве ущелья существам-претендентам. Грозный и мощный, как ослепший слон, поток пушистых и чешуйчатых спин натолкнулся на выставленные копья; верткие лисы, хорьки и прочая мохнатая мелкота рванула вверх, по панцирям и каскам пикинёров. Последний принимающий в гонке верблюд упал с пронзенной шеей. Птицы отчаянно работали крыльями, стараясь подняться как можно выше над сошедшими с ума людьми и не-людьми, вовлеченными в битву.

Вот только — где враг? Он со всех сторон и нигде конкретно…

Самоходное дерево фносских друидов врезалось в ряды воинов, раскидывая мощными ветвями всех подряд. Оно прорвалось в первые ряды атакующих (или обороняющихся?) серых мундиров, выскочило на открытое пространство, еще сохраняющееся между Кадиком ибн-Самумом и армией, и запылало, подожженное искрами, разбрасываемое одним из демонов… Раджу показалось, что дерево кричит от боли и страха, но он не смел зажмуриться, опасаясь пропустить решающее событие, способное вызвать перелом в ходе битвы.

Битвы? Педантичный Иолинари назвал бы происходящее хаосом.

И он был прав. Всё смешалось — люди, лошади, гномы, звери, огненные искры, раскаленные пушечные ядра, клубы пороха, сполохи молний, черный дым, песчаные статуи, вдруг вырастающие между сражающимися и опадающие фонтанами сухих брызг; валуны, покатившиеся от легкого удара демонического существа…

Тускло светящийся панцирь Золотого Жука вдруг возник на левом фланге рассеявшейся по ущелью армии. Или..? Радж прищурился и, еще раз всмотревшись в фигуры, окружающие иберрского чемпиона, понял, что ошибся. Это были гномы — плотно сомкнув ряды и прикрываясь тяжелыми щитами, они ровно, как единый организм, наступали на отброшенного в их сторону скачком джорта волко-змееподобного демона. Железноголовые коротышки двигались столь быстро, что существо-из-другого-мира не успело отреагировать на их приближение — а может быть, было ранено резким движением ллойярдской твари. Какая разница? Через несколько секунд по ущелью, разбрызгивая огненные брызги, покатилась его уродливая голова, заставляя людей — отпрыгивать, а рыцарей — натягивать поводья лошадей.

Настоящий Золотой Жук появился… Кот даже зашипел от удивления, и Радж последовал его примеру, издав протяжное «О-оо»… Жук появился сверху. Раскинув жесткие надкрылья и балансируя прозрачными крыльями (которых вполне хватило, чтобы прикрыть от песчаной бури всех обитателей дворца судьи Раджа), гигантское насекомое каким-то чудом преодолело четверть лиги, разделяющие Львиный Источник и ближайшую к месту сражения разбитую землетрясением пирамиду. Возможно, создатели Жука задумывали что-то другое, но их творение сумело обмануть всех и вся, добравшись до разрушенной мраморной беседки и рухнув на одного из демонов.

Брызнувшие в разные стороны капли лавы долетели до неподвижно стоящего Кадика, опалив его одежду; серым мундирам тоже перепало изрядно. Сам Золотой Жук, должно быть, обезумел от боли (хотя Радж искренне не знал, могут ли волшебные создание чувствовать хоть что-нибудь) — его роскошный панцирь наполовину оплавился, насекомое лишилось двух ножек, и теперь ползало кособоко и быстро, подкашивая щелкающими жвалами всё, что попадалось на его пути…

Прибежала маменька, за ней вторая, третья и четвертая. Собравшись полным квартетом, они загалдели над головой Раджа, мешая ему следить за ходом сражения и морально осуждая друг дружку за то, что "ты посмела взять мои жемчуга, бесчестная воровка! — Лучше вспомни, как ты наговаривала на меня нашему мужу, ехидна!"

Радж крепче прижался к Коту, на что тот недовольно мявкнул, и продолжил всматриваться в хаос сражения. В какой-то момент мальчику показалось, что воздух над полем битвы затянул белесый туман… Тут его стали тянуть в разные стороны маменьки, убеждая друг дружку, что именно она и никто иной больше всех любит их единственного ребенка, наследника и продолжателя подвигов папеньки на почве управления Ильсияром и окрестностями, и что она спасет сиятельного Раджа во что бы то ни стало…

Кот ловко царапнул одну женскую ручку, тянувшую мальчика, укусил вторую и испугал пикой своей каски третью. Маменьки погалдели еще немного и убежали спасаться.

Мама осталась. Она упала рядом с Раджем на колени, обняла его крепко-крепко — мальчик не стал отстраняться, позабыв о том, что считает себя взрослым и сильным, способным справится с неприятностями, — и заплакала.