Отель приятно удивил его своим уютом и весьма умеренными ценами. Улыбающийся, одетый в белое слуга внес чемодан лейтенанта в номер. Помощник управляющего, который проводил голландца до номера, выразил надежду, что лейтенант найдет в отеле все необходимое. Если что-либо понадобится, лейтенанту стоит только позвонить.

После отличного обеда ван Джост направился в зал, откуда доносилась танцевальная музыка. Управление отеля позаботилось о партнершах для одиноких молодых людей, вроде лейтенанта, но не о таких, которые бы докучали просьбами купить для них напитки. Время проходило в очень приятной атмосфере. Спокойное веселье рассеяло воспоминания о казармах и утомительном однообразии военной жизни на Яве.

Когда ван Джост на несколько минут покинул зал, ему встретился помощник управляющего.

— Все ли у вас есть, что нужно, лейтенант? — спросил японец с улыбкой.

— Благодарю вас, все.

— Как вам, нравится у нас?

— Очень.

— Вы могли бы развлечься еще больше, если бы, например...

Помощник управляющего отвел лейтенанта в сторону и что-то начал говорить ему шепотом.

— Но это, наверно, дорого? — спросил ван Джост.

— Это входит в ежедневную плату. Единственное, что вы должны сделать...

И он опять понизил голос.

Когда в полночь оркестр перестал играть, ван Джост выпил у стойки последнюю рюмку и направился в номер. Он чувствовал себя отлично, хотя и был настроен несколько скептически. После того как он открыл дверь, номера, скептицизм исчез...

В конце отпуска ван Джосту казалось, что он давно знает свою веселую, умную и всегда довольную компаньонку. Он не сомневался, что в последние дни отпуска, перед разлукой, она будет с ним особенно нежна.

И она как будто искренне увлеклась им. Она хотела знать, что он делает в голландской армии на Яве, сколько времени пробудет в Восточной Индии, практиковался ли он в стрельбе из своего орудия, хорошее ли это орудие, что это за орудие, заставляют ли и его ходить на учения, как это делают с военнослужащими на Суматре? Вот бедняги!!! Что они делают на учениях? Собираются ли прислать еще солдат в Восточную Индию?

Интерес, который она проявляла к нему и его делам, побуждал его чувствовать себя важной личностью. А это так приятно, когда ты всего-навсего скромный офицер.

Был ли он наивен? Возможно.

А его компаньонка была очень искусной собеседницей. Она умела выбрать удобный момент для своих вопросов. Она делала это так ловко, что у собеседника не возникало никаких подозрений.

К несчастью, в военных и гражданских голландских органах безопасности было очень мало работников, обладающих такой же настороженностью, какую проявил молодой сыщик Петерс. Все, что происходило с офицерами и солдатами, находившимися в отпусках, очевидно, полностью ускользало от внимания властей.

Активно действовали также различные шантажисты и вымогатели, которые оказывали давление главным образом на преуспевающих китайских эмигрантов, имеющих родственников в районах Китая, контролируемых японцами. Эти японские агенты, особенно усилившие свою деятельность с возникновением китайского инцидента, для получения информации использовали связи шантажируемых ими богатых дельцов-китайцев с голландцами.

Если бы голландские власти знали о том, чем еще занимались японские агенты, они, возможно, проявили бы больше интереса к деятельности японцев. Но в случае, о котором пойдет речь ниже, голландцы имели оправдание, так как врач-шпион был совершенно новым явлением в шпионаже.

В Восточную Индию было послано несколько специально обученных офицеров-врачей военно-медицинской службы японской армии. Подвизаясь в качестве рабочих, официантов и мелких конторских служащих, они в служебное время и на досуге изучали санитарные условия островов. Делалось это для того, чтобы с момента высадки японских войск уберечь их от эпидемических заболеваний. Главной фигурой в этом виде шпионажа был некий доктор Цубота.

Время приближалось к началу вторжения в Восточную Индию. Знать военные планы Голландии стало для японцев настоятельной необходимостью. Но когда они, испытывая во время войны с Китаем острую нужду в сырье, начали дерзко требовать его у Восточной Индии, голландцы проявили твердость: они усилили меры по поддержанию безопасности. Для японского шпионажа создалась серьезная угроза.

Голландские офицеры и солдаты не пользовались больше услугами японских отелей. Даже шпионки-проститутки неожиданно обнаружили, что их клиенты совершенно не осведомлены о происходящем.

Через семь месяцев после того, как всеми уважаемый торговец Томэгоро Ёсидзуми был бесславно выслан с Явы, сыщик-сержант Петерс бесцеремонно ворвался в кабинет своего начальника.

— Они поймали его! — крикнул он.

— О ком вы говорите?

— Разумеется, о Ёсидзуми.

На лице начальника появилась улыбка:

— Где?

— Здесь, в Батавии!

После приезда в Токио, желая восстановить свой престиж, Ёсидзуми попросил разрешения вернуться в Восточную Индию, и его просьба была удовлетворена. Теперь он приехал на острова не как торговец, а под видом местного жителя. В этой роли он продолжал собирать, шпионские сведения, правда немного изменив свои приемы.

Через несколько недель после приезда Ёсидзуми голландская полиция узнала о его дерзком возвращении. Об этом сообщил один рассерженный знакомый торговца. Хотя вся полиция была поднята на ноги, Ёсидзуми долго не удавалось найти.

Но, наконец, его задержали.

При нем обнаружили солидную сумму — 57 тысяч гульденов, остаток денег, выданных ему в Токио. Ёсидзуми под давлением улик вынужден был назвать себя.

На этот раз дело не ограничилось деликатной высадкой, а состоялся суд, вслед за которым последовало тюремное заключение.

Это один из очень немногих успехов, одержанных слабой голландской контрразведкой. Очевидно, ее не стоит винить во многом, поскольку острова Восточной Индии были опутаны такой сетью японского шпионажа, какую редко расставляла какая-либо другая нация.

А на противоположной стороне Тихого океана эта же самая нация одновременно плела другую сеть, правда, поменьше. Предназначалась она для стран, чья система контршпионажа была почти такой же слабой, как и у голландцев, — для Соединенных Штатов и стран Центральной Америки.

Нападение на североамериканский континент для японцев резко отличалось бы от нападения на азиатский материк, хотя бы потому, что Японию от Америки отделяли почти восемь тысяч километров океана. Для нападения на Россию и на Китай Япония сочла необходимым иметь базу, где можно было сосредоточить в достаточном количестве людские силы и материальные ресурсы, чтобы обеспечить успех с самого начала войны.

Содержание такой базы определяется некоторыми условиями. Если страна, намечаемая к использованию в качестве базы, не расположена пойти на соглашение, то в этом случае она должна быть достаточно слабой, чтобы не иметь возможности эффективно возражать, когда вы решите обосноваться на ее территории без разрешения. Она также должна граничить со страной, нападение на которую является вашей конечной целью. В стране, избранной вами в качестве базы, должны быть такие пути сообщения, которые бы облегчили ваше продвижение в сторону цели и позволили ускорить его. Конечно, это идеальные условия. Но иногда боги создают подобные условия. Поскольку они не только благосклонно относились к японскому плану «подведения всего мира под одну крышу», но и возложили выполнение этой миссии на японцев, то было бы странным, если бы японцы не обеспечили себе такие базы.

Для нападения на азиатский материк у них имелись Маньчжурия и Корея. Первую они захватили, почти не встретив сопротивления; вторая тоже не могла противиться их хитрому проникновению.

У японцев были базы и для нападения на американский континент. Взглянув на карту, вы без труда определите, что по своему расположению для этой цели пригодна Мексика. Калифорнийский залив — прекрасно укрытое внутреннее море длиной приблизительно в 1500 и шириной в 200 километров, сравнительно свободное от рифов и скал. В его центральной части проходит полоса шириной около 100 и длиной в 1300 километров, глубиной до 2000 метров. Это превращает залив в естественную гавань для стоянки крупного флота. Такую гавань можно было бы сделать неприступной, как и любую другую базу, если укрепить Сан-Габриэль на южной оконечности полуострова Калифорния и Масатлан на мексиканском материке против Сан-Габриэля.