Я посмотрела на Рекса: его умный, грустный взгляд говорил, что он все понимает.
Через минуту за спиной Игоря Анатольевича возникла аккуратная фигурка Алены — администраторша ходила за ним, как ниточка за иголочкой.
— Девочки! Объявление про Жуку надо повторить! Не берет ее никто! — капризно сообщила Алена, надувая ярко накрашенные пухлые губы.
— Как со своими крепостными разговаривает! — недовольно пробурчала сзади меня Зоя и добавила громче: — Повторим!
У меня зазвонил мобильный. Лиза.
— Полина, ты мне говорила про больную собачку.
— Жучка, что ли, или как ее там?
— Жука…
— Привози ее к нам, нашлись для нее хозяева… А вы им сказали, что она совсем плохо ходит? А то мы сейчас потащим ее через весь город… — начала я.
— Знают. Везите. — Лиза отсоединилась.
— Жуку забирают, сейчас ее в офис повезем, — сказала я.
Алена хмыкнула, а Игорь Анатольевич засуетился:
— Ага, девочки, я вам корзинку дам для кошек, она туда как раз поместится…
Корзинка была как нельзя кстати. Жука ходила медленно, вести ее по улице по такой жаре было бы пыткой. Мы посадили собачку в корзину и пошли к метро. Выходя из лечебницы, я тихонько вздохнула — это было единственное место, где я чувствовала себя комфортно и спокойно. В городе любая мелочь могла вызвать воспоминания о Саймоне. Я никогда не знала, в какой момент меня настигнет острая боль и что станет ее причиной — пластмассовый дельфинчик в руках у девочки, сидящие на лавочке влюбленные, парень, умывающийся в фонтане. Иногда мне казалось, что это невозможно выдержать…
В офисе волонтеров как всегда царила неразбериха. Навстречу нам вывалились две толстые тетки, нагруженные картонными коробками с надписью "Гуманитарная помощь", на улице их ждала новенькая "Газель". В одной из комнат шло совещание — решали, как помочь погорельцам из деревни Малая Касьяновка. И только на кухне было относительно спокойно: там пили чай Лиза и… тот самый Антон Кинарь, с которым я встречалась по поводу Грасини. От неожиданности я плюхнула корзинку с Жукой прямо на стол, рядом с их чашками.
Зоя и Анечка завороженно уставились на гостя: такие парни в офисе обычно не появлялись.
Антон был одет в "жатую" белую рубашку и синие джинсы и выглядел, если честно, здорово. Сегодня он показался мне моложе, чем при нашей первой встрече Может быть, потому что тогда он держался уверенно и строго, а сейчас, похоже, был растерян не меньше меня. Он встал, потом снова сел, пригладил торчащий из прически упрямый хохолок и смущенно улыбнулся.
— Знакомьтесь — Антон Кинарь, — представила его тем временем Лиза. — Между прочим, Антон работает на Первом канале и делал передачу о нас!
— Я Зоя, а это Аня, мы продюсеры бездомных псов! А Полина — наша начальница! — пробасила моя коллега. — А вы нас тоже будете снимать? Мне тогда надо переодеться…
— Нет, девочки, Антон приехал за собакой! — разочаровала ее Лиза.
— С Полиной мы уже знакомы, — сообщил вдруг Антон. — Рад, что ты нашла себе нормальное занятие! — добавил он и заговорщицки подмигнул мне.
Я почувствовала, как щеки заливает румянец.
— Так это ты берешь Жуку? — быстро проговорила я, лишь бы что-нибудь сказать.
Собака, услышав свое имя, тихонько гавкнула.
— Да. Это мой пес? — кивнул на корзину Кинарь.
— Это Жука! — торжественно объявила Зоя, и мы открыли корзинку.
Жука радостно отряхнулась, потом чихнула.
— Зоя, опусти ее на пол — посмотрим, как она ходит! — сказала Лиза.
Внутри у меня все сжалось. "Как Лизе вообще пришло в голову, что этот холеный телевизионщик возьмет беспородную больную собаку?" — подумала я. Оказавшись на полу, Жука завертелась на месте, оглядываясь и принюхиваясь. Потом села и уставилась на нас, склонив очаровательную головку. "Сиди так! Не вставай!" — мысленно заклинала я ее.
— Жука! Ко мне! — энергично скомандовала Лиза.
Собака послушно поднялась и засеменила передними лапками. Но задние плохо поспевали за ними, неловко подворачиваясь и скользя по линолеуму. Зрелище было жалкое, я не решалась взглянуть на Антона, боясь увидеть на его лице разочарование.
— Ах ты, Жучара! Молодец! — услышала я его голос. — Мама у меня ходит медленно, ей как раз такой компаньон и нужен…
— Ура! Жука будет компаньоном! — радостно завопила Зоя и, встретившись взглядом с Антоном, густо покраснела.
Антон наклонился, чтобы взять Жуку, но та вдруг зарычала и даже клацнула в воздухе зубами. Такого поведения я за ней еще ни разу не замечала.
— Фу, Жука! Фу! — истошно завопила Зоя. Антон помрачнел и отошел от собаки.
— Не кричи на нее, не надо… — остановил он Зою. — Она ко мне не пойдет.
Но упрямая Зоя схватила Жуку на руки и поднесла к Антону:
— Пусть привыкает… — начала было она, но собака издала такой истошный вой, словно ее рвали на части.
— Не надо! — почти закричал Антон. Зоя испуганно прижала к себе пса, а Анечка смущенно сказала:
— Жука к вам не хочет…
— Да уж вижу! — через силу улыбнулся Антон. Вид у него был огорченный.
На кухню заглянули две заплаканные женщины:
— Лиза, мы с вами на пять договаривались… — сказала одна из них.
Лиза посмотрел на нас рассеянно:
— Девочки, вы уж сами с псом разберитесь, ладно? А мне работать надо.
Мы посадили собаку в корзинку и вышли из офиса.
— Я пока Жуку к себе возьму, чтобы в приют ее обратно не тащить, — пробасила Зоя, и они с Анечкой направились к метро.
Мы с Антоном стояли друг напротив друга. Похоже, он не спешил уходить.
— Что, Полина Романова? Как твоя курсовая? — усмехнулся он.
— Ладно, я соврала, — честно призналась я. — Мне нужны Грасини по другой причине.
Антон показал жестом на лавочку.
— Садись, времени у меня сегодня полно…
Я набрала воздуха в легкие и выпалила на одном дыхании:
— Я думаю, что Грасини проводили эксперименты над парнем, которого я люблю…
Антон так и впился в меня взглядом:
— Ты хочешь сказать, что он теперь не такой, как все? — спросил он очень тихо. Я похолодела — неужели он знает о Морских?
— Ты что-то знаешь об этом? — хрипло спросила я.
— О том, что они могут делать с людьми? Немного. Я снимал передачу о них. Наши редакторы выкопали интересную информацию об этой семейке. У них огромная частная лаборатория в Турции. Было что посмотреть и о чем рассказать, сюжет вышел неплохой. И они действительно гениальные ученые, я сам в этом убедился…
— Что они могут? — теперь я уже допрашивала его.
— Грасини предложили мне поучаствовать в эксперименте. В общем, они кое-что во мне изменили…
Я замерла, услышав это, сердце билось где-то в горле.
— Я хотел повысить работоспособность, и мне ввели какой-то препарат. В общем, все почти законно, я сам их об этом попросил. И я теперь действительно могу работать по двадцать часов в сутки и совсем не устаю… Только одна проблема: я перестал спать…
Я едва сдержала разочарование. Мне хотелось крикнуть: "И это все?" Но я смолчала, и телевизионщик продолжал:
— Об этом они меня не предупредили. Я теперь как дурак лежу всю ночь, уставившись в потолок… Или книги читаю, или за комп сажусь… Вообще забыл, что такое сон!
Мне это показалось сущей мелочью по сравнению с тем, что происходит с Морскими, которые лишены чувств и не могут прожить без воды несколько часов.
— Ну, может, это и не так страшно? При твоей профессии, наверное, много приходится тусоваться, так что даже здорово, когда не хочешь спать… — равнодушно протянула я.
Антон как-то странно на меня посмотрел — в его взгляде была беспомощность. Потом пригладил упрямый хохолок на голове и вздохнул:
— И собаки на меня плохо реагируют!
Мы оба рассмеялись. Это было неожиданно для меня самой, ведь я не смеялась уже несколько недель.
— А что они сделали с твоим другом? — вдруг спросил Антон. Но после того, что я услышала, речи не могло быть о том, чтобы сказать ему правду.
