Карточные игры появились лишь в конце XIV столетия. В шансон де жест описывались также и настольные игры и игры в классы, диаграммы которых, представленные в миниатюрах, часто изображались на камнях, стенах и скамьях монастырей.

В отсутствие военных действий праздные аристократы играли с увлечением и не скрывали этого, принимая участие в народных развлечениях во время ежегодных праздников и карнавалов.

Гражданские власти во имя сохранения общественного порядка, нарушаемого конфликтами между сторонами по поводу окончания партий, безуспешно пытались запретить игры. Боролось с ними и духовенство, но встречая сопротивление со стороны общества, решило, в конце концов, ввести запрет на игры только для лиц духовного звания.

В предложенной церковью типологии игр различались спортивные (разрешенные), интеллектуальные игры (допускаемые) и азартные (запрещенные). Людовик Святой пытался своими мерами вести борьбу с играми: он запретил изготовление игральных костей и даже выбросил в море шахматную доску своего брата во время первого крестового похода.

Существующие в средневековую эпоху границы между личным и общественным, проявляющиеся в обустраивании пространства, структурировании времени и организации трудовой деятельности, отличались от современных. Приведем лишь один пример: близость к жилищу постоянно посещаемых общественных бань мешала бы нормальному существованию человека XXI века.

Идентификационными признаками личности той эпохи были имя и герб. Этот последний был культурным явлением, свойственным средневековому Западу, и получившим распространение во всех классах и слоях общества. Гербы фигурировали на оружии, одежде, в манускриптах, на посуде и на целой серии других предметов домашнего обихода. Отношение к собственному телу проявлялось в пищевых пристрастиях, гигиенических навыках, способах лечения и сексуальной жизни. Мировоззрение же наших предков частично восстановлено по дошедшим до нас проповедям, в которых с одной стороны бичевались и подвергались осмеянию различного рода предрассудки и пороки, а с другой – распространялись варианты фольклорной культуры в христианской обработке. И в этом смысле вера в пришельцев с того света – показательный пример религиозного окультуривания.

Христианской религией признавалось одно-единственное даваемое при рождении имя. Начиная с тысячного года имена германского происхождения начали отступать перед христианскими именами, то есть вписанными в святцы именами святых и великомучеников: Мария, Мартин, Мишель, Пьер и Гильом становятся популярными (с любыми возможными вариациями: Гильемет, Гильемина и т. д.) Имя Филипп, широко распространенное в Византии, было введено во Франции королевой Анной Киевской (Анна Ярославна, супруга Генриха I). Капетинги заимствовали у своих каролингских предков имена Карл и Людовик (отвергнув Карломан и Пипин), добавив к ним имена, распространенные в их собственной династии: Роберт, Гуго и Эд. В больших феодальных семьях некоторые имена переходили из поколения в поколение: принцы Гаскони отдавали предпочтение имени Санш; графы Анжуйские – имени Фульк, а графам Тулузским нравилось имя Раймонд. В Латинских государствах на Востоке считалось престижным носить имя Бодуэн. Передача имен от отца к сыну или от матери к дочери практиковалась и в скромных семьях, что привело к необходимости образования уменьшительно-ласкательных имен для различения представителей разных поколений. Сына Пьера звали Перрен или Перринэ, после смерти отца он, наконец, получал право ношения имени, данного ему при рождении. Марион, Жаннэ, Гильемэн были также именами, стоящими «на листе ожидания», хотя их носители иногда сохраняли уменьшительные формы до конца своих дней. Начиная с IX столетия для отличия носителей распространенных имен в некоторых регионах вводится присоединение к первому второго имени (фамилии), в качестве которого использовалось имя отца (часто уменьшительное). Так, в семействе герцогов Гасконских сыновей Санша Лу звали Азнар Санш и Санш Санксьон. В XIII столетии эта практика получила повсеместное распространение как в городах, так и в деревнях. В аристократических семьях второе имя было названием главного фьефа (Матьё сир Монморанси становился Матьё де Монморанси). В семьях попроще второе имя образовывали от имени отца, причем использование уменьшительного имени было предпочтительнее: Перрэн, Перро, Пейр. Географическое название места рождения или профессия часто служили вторыми именами: Жан де Бург-ля-Рэн или Буше (от boucher – мясник). Характерные физические особенности (Шов – лысый, Брэн – темноволосый) часто использовались в качестве вторых имен. Названия животных также часто фигурировали в качестве вторых имен, хотя следует отметить, что «птичьи и рыбьи» (Pinson – зяблик, Goujon – пескарь) имена присваивались довольно редко, но часто использовались названия домашних животных или хорошо знакомых млекопитающих: Шеваль – лошадь, Сэр – олень, Кок – петух, Мутон – баран, Льевр – кролик.

Анна Киевская

До XII в. библейские имена носили как христиане, так и евреи. Но постепенно евреи стали чаще присваивать своим детям имена, заимствованные из Ветхого Завета, к которым они добавляли географические названия мест, откуда они были родом. Приняв христианство, многие из них сохраняли упоминание об их первой национальной принадлежности, например Эрман ле Жюиф (Эрман – еврей).

Графическое изображение одних и тех же имен часто не совпадало, так как секретари судов писали их на слух, допуская искажения. Понятие индивидуальной подписи не существовало. К тому же большинство людей Средневековья были неграмотны. Даже короли подписывались только своими инициалами, сплетая их в сложные узоры, называемые подписью. Авторы подписывали свою интеллектуальную собственность акростихом или какой-либо оригинальной формулировкой. Количество авторских рукописей, очень незначительное в период раннего Средневековья, постепенно увеличивалось. Начиная с XII столетия нотариусы различали два вида подписей: сложную, называемую «большой» для скрепления торжественных актов и важных документов и именную, ставшую прообразом современной подписи.

Печати средневековой Франции

Но не только имена идентифицировали человека Средневековья. Существовали еще два признака, получившие большое распространение в тот период: печать и герб. Для засвидетельствования подлинности акта или документа пользовались печатью, оттиск которой, представлявший символический образ или буквы, выгравированные на металлической матрице (серебро), наносился на мягкий материал (воск или свинец).

Гербы были характернейшим идентификационным признаком, свойственным средневековому Западу, и являлись официальными эмблемами личности, семьи или коллектива граждан (братства, корпорации, города, ордена и т. д.). Композиция гербов подчинялась строгим правилам, касавшихся выбора цветов и символов. Первые эмблемы появились в XII в. на щитах рыцарей, участвующих в турнирах и битвах, и ставших неузнаваемыми в военных доспехах (кольчуга, каска). Носимая в течение долгого времени одним и тем же рыцарем эмблема, цветовое решение которой и образы не менялись в течение долгого времени, постепенно становилась гербом.

Наряду с родовым именем гербы становились наследуемым признаком, способствующим формированию идентичности и родовой памяти. В течение XIII столетия собственные гербы появились у женщин, духовенства, горожан, ремесленников и даже у крестьян (в Нормандии и Фландрии). В следующем веке обладателями гербов становятся юридические лица: города, цеховые корпорации, религиозные объединения, различные государственные и административные структуры. Вопреки хотя и укоренившемуся, но неверному представлению, согласно которому право владеть гербом предоставлялось только верхушке общества, эта привилегия была доступна любому гражданину и не зависела от его социального происхождения. Единственным условием было не посягать на цветовые и графические решения уже существующих гербов.