— Даже там Рурк умудрился пожаловаться, каким гонениям подвергаются его родственники в Ирландии по вине британского правительства. Конечно, ему пришлось сделать вид, что он не одобряет все эти взрывы. Но чем, черт возьми, занимается «Норейд», как не финансированием этих бандитов из ИРА.

Все молчали. Пэтси живо представила себе Энни Джолифф, вылезающую из машины, припаркованной на Лорд Норт-стрит, и захлопывающую за собой дверь. Ян думал о Джордже Джолиффе в тот момент, когда полиция доставила того из палаты к обломкам, лежащим перед его домом.

Сара брала по одной тарелке и относила их на другой конец стола, где Джорджи наливала каждому еще черепахового супа из старинной фарфоровой супницы.

— Не забудь положить Пэтси яйца, — сказал Джеми.

Джорджи и Пэтси, обе полуодетые, лежали на широкой двуспальной кровати — Джорджи на своем месте, Пэтси — на месте Хьюго. Мужчины пошли к пирсу взглянуть на собак.

Окна были закрыты, чтобы сохранить прохладу. Комната была затемнена. Хьюго не хотел ставить кондиционеры. Он говорил, что это напрочь испортило бы Райкрофт Лодж. Для него главным было не утратить простоту, напоминавшую ему о детстве.

— Ян гордится твоими успехами на литературном поприще? — спросила Джорджи.

— Да, конечно. Мои литературные занятия оставляют мне меньше времени на то, чтобы беситься из-за того, что Ян все время проводит в этом дурацком комитете или в Палате общин.

— У тебя всегда были сложные отношения с членами парламента, — улыбнулась Джорджи.

— Вообще-то, я очень даже уважаю некоторых из них, но такие типы, как Джеймс Арден (ты его не знаешь, тебе крупно повезло), жутко меня бесят.

— Как тебе наша с Хьюго перебранка за ленчем? — спросила Джорджи.

— С чего это вы вдруг? — ответила вопросом на вопрос Пэтси.

Джорджи задумалась, прежде чем ответить. А действительно, почему они вдруг поссорились?

— Трудно сказать определенно, видимо, просто потому, что мы женаты уже восемь лет.

Пэтси промолчала — она и Ян были женаты еще дольше.

— Ну и еще, конечно, работа. Мы делаем совершенно разные вещи. Хьюго — ведущий политический комментатор, а я — редактор еженедельника, и тем не менее между нами существует некое соперничество.

— А он не завидует? Ведь когда вы познакомились, Хьюго был знаменит, а ты нет. Теперь же ты так же известна, как и он, а может, даже и больше.

— Как же, не завидует. С месяц назад, после одной вечеринки Хьюго закатил мне жуткий скандал. Я сказала, что он просто завидует мне и почувствовала, что еще немного — и Хьюго ударит меня.

— Хьюго?!

— Да, Хьюго. Нет, он, конечно, не ударил.

— Почему ты назвала его Преподобный Хьюго? — спросила Пэтси.

— Вообще-то, не надо было. Видишь ли, у Хьюго репутация педантично честного человека. Но зачем он намекает, что я не такая благородная, как он. Я поместила интервью с Рурком, чтобы привлечь читателей. Я, черт возьми, не церковную газету выпускаю.

— А как вам удается жить всю неделю в разных городах? — спросила Пэтси.

— Ты имеешь в виду, не изменяем ли мы друг другу? Нет. По крайней мере пока. Ты же знаешь Хьюго. Любовницу он не заведет. Это неправильно, это может разрушить наш брак. Он ведь романтик. Для него не существует разницы между увлечением и любовью.

— А ты?

— Я? — Джорджи на секунду задумалась. — Я всегда понимала разницу между одним и другим. Я хочу остаться женой Хьюго. Не то, чтобы я очень его люблю, но он нравится мне больше, чем все, кого я знаю. У нас общие интересы. Я горжусь тем, что я его жена. Он обычно очень неплох в постели, хотя, честно говоря, иногда я думаю, что это потому, что мы не каждый день спим вместе. К тому же у меня столько дел в редакции, что все равно не нашлось бы времени для чего-то на стороне. Самое смешное, что как раз недавно мне пришла в голову мысль изменить Хьюго.

Подруги смотрели на лучик солнечного света, пробившийся сквозь ставню.

— Я много раз встречалась с ним, но только недавно узнала поближе, — продолжала Джорджи. — Думаю завести с ним интрижку, просто так, чтобы развлечься. Может, ты заметила его на приеме у посла? Он похож на гангстера.

— Ты имеешь в виду Джока Лиддона? Он ведь должен быть на коктейле сегодня вечером?

— Да. Хьюго ничего не говорит, но он не переваривает Джока. Хочешь скажу, зачем Джок напросился на выпивку? Чтобы говорить потом, что он знаком с Яном Лонсдейлом — не просто видел его на приеме у посла, а провел с ним вместе уикэнд у Хьюго Кэррола и Джорджи Чейз. Обычно таким образом он и устанавливает связи. Мне нравится в нем неприкрытая грубая сила.

— Могу себе представить, — засмеялась Пэтси. Откинувшись на подушки, она накручивала на палец непослушную прядь волос. — А ты хорошо знаешь эту девицу, что приедет с ним?

— До приема у посла я видела ее всего один раз. Здесь. Они с Джоком гостили у кузена Хьюго и заехали сюда.

— Она — подружка Джока?

— Смотря что понимать под словом «подружка». Если тебе интересно, трахается ли она с Джоком, когда тому приспичит, то, думаю, да. Но это не путь к сердцу Джока. Его по-настоящему заводят только удачные сделки. Если Лиза может помочь ему в работе, замечательно. Если нет, то она значит для него не больше, чем резиновая кукла. — Джорджи поморщилась. — Может, мир и стал бы счастливее, если бы у каждого была резиновая кукла или резиновый мужик в натуральную величину, но мне нужно другое.

— Я не знаю, изменяет ли мне Ян, — откликнулась Пэтси. — Думаю, что нет. Не знаю, где он нашел бы время. Но никогда не знаешь наверняка. Был один телефонный звонок. Какая-то женщина хотела узнать, дома ли Ян.

— Черт бы побрал этих подлых баб с их анонимными звонками. Они звонят специально, чтобы поиграть на нервах. Никогда не показывай, что они могут тебя расстроить. Бьюсь об заклад, она никогда не видела Яна, кроме как по телевизору, — успокоила подругу Джорджи. — Но если даже он и захаживает к какой-нибудь проститутке, неужели ты очень расстроишься? Проститутки не опасны. Если вспомнить, сколько времени провел Ян в чужих постелях до того, как женился на тебе, не удивлюсь, если узнаю, что иногда он кое-что себе позволяет. Кого это волнует?

— Меня, — ответила Пэтси.

— Что ж, конечно, это укол самолюбию. Но для Яна все это значит не больше, чем для Джока. Все знают, что Ян обожает тебя, Пэтси. Это видно за километр. Для него мимолетная интрижка значит не больше, чем партия в сквош. Если бы это как-то отразилось на твоей жизни, Пэтси, тогда другое дело. Но этого Ян никогда не допустит.

Она повернулась и посмотрела на Пэтси. Та улыбалась.

— Ты говоришь совсем как Ян, когда он объяснял мне, прежде чем сделать предложение, почему он не может гарантировать, что никогда не загуляет. Помнишь, что ты мне всегда говорила? «Не давай мужикам влиять на твои чувства». Хотела бы я этому научиться!

Джорджи, мягко улыбнувшись, поменяла тему разговора.

— Расскажи поподробнее, как поживают твои родители.

— Все как всегда. Думаю, так оно и будет. Всегда восхищалась, что даже на людях они как бы наедине, но это никого не отталкивает. Ты бы поглядела на Сэма и Нину, когда они ожидают приезда бабушки с дедушкой, словно боги должны сойти на землю.

— Я думаю часто о них, — задумчиво протянула Джорджи. — Они — одна из немногих пар, где каждый, оставив в стороне свою индивидуальность, сумел стать частью единого целого. Для меня они всегда были воплощением всех «за» и «против» настоящей любви. Я знаю, что я никогда не была способна на подобные отношения, но меня никогда не раздражало, что у них все именно так. Так прекрасно, что они все время вместе, даже когда находятся в разных комнатах.

— Я с ужасом думаю о том дне, когда с одним из них что-нибудь случится, — сказала Пэтси. — Не знаю, сможет ли второй это пережить.

Подруги замолчали.

После минутной паузы Джорджи сказала:

— Ты, в отличие от меня, сложила все яйца в одну корзину. Я никогда не буду так страдать, если вдруг обнаружится, что в корзине есть дыра. Но ты никогда не хотела быть такой, как я, отстраненно-равнодушной, разве не так?