— Я не хочу потерять этого человека, — решительно сказал Каллимах.

Он поднял и опустил руку. Этот сигнал был быстро передан на западную башню ворот. Когда человек внизу прыгнул в воду, чтобы доплыть до ворот, они с громовым лязгом цепей, сотрясаясь и скользя, всем весом грохнулись вниз, раздавив и перерезав галеру пополам почти посередине, и затем застыли в своих пазах на месте. Курьер Воскджара не сможет убежать.

— Поджигайте бомбы! — крикнул Каллимах. — Подайте сигнал нашим людям в болотах! Поднимите флаги атаки!

На стенах раздались крики одобрения. Люди поднялись на стены, зажигая пропитанные смолой тряпки, опущенные в наполненные маслом глиняные сосуды. Высоко над болотами взвилась запущенная со стенной катапульты дымовая бомба, оставляя след красного дыма. Алые флаги атаки, рвущиеся по ветру, заколыхались на наших тросах. Глиняные сосуды, разбрызгивая широкие дорожки горящего масла, полетели на палубы судов, стоящих в морском дворе. Солдаты Ара, поднявшись из болот, расположенных слева и справа, крича, кидали в корабли, стоящие вдоль канала, горящие снаряды.

Наши люди выбежали из железных ворот крепости, чтобы взять под контроль аллею, обрамляющую морской двор. Затем они начали карабкаться на палубы кораблей, стоящих на якоре. Завязался рукопашный бой даже на горящих палубах. Наши люди, находившиеся на стене, побежали вниз по ступеням, чтобы помочь своим товарищам.

— Смотри за ним, — приказал я человеку, указывая на Клиоменеса.

— На живот, урт, — приказал мой товарищ, — и скрести руки за спиной.

Клиоменес быстро повиновался. Я поспешил вниз. Разоруженные пираты уже становились на колени перед нашими воинами. Я пошел по аллее недалеко от больших ворот.

— Ты, там, — приказал я, указывая мечом, — спускайся на аллею и становись на колени.

Курьер Воскджара, испачканный, без оружия, все еще в маске, встал на колени передо мной.

Каллимах, спустившись со стены, подошел ко мне.

— На болотах все идет успешно, — сказал он. — Корабли подожжены. Пираты пытаются убежать.

Он посмотрел на человека, стоящего на коленях под острием моего меча.

— Итак, ты — курьер Рагнара Воскджара, — сурово произнес он. — Теперь ты там, где тебе положено быть, на коленях перед честными людьми.

В голосе Каллимаха звучал гнев. Я боялся, что он собирается пронзить этого человека насквозь.

— Это ему или его агенту, — продолжал Каллимах, — нас выдала Пегги, вероломная шлюха с Земли, рабыня, подающая пагу у Тасдрона.

Я молчал.

— Как ты думаешь, каково должно быть ее наказание? — спросил Каллимах у меня.

— Если она виновата, — сказал я, — то любое, как ты захочешь, потому что она — рабыня.

Это было в полном соответствии с горианским законом. На самом деле с рабыней можно сделать все, что угодно, по любой причине или вовсе без причины.

— Если она виновата? — повторил Каллимах.

— Земная красавица, — сказал я, — прислуживая нам, редко была достаточно близко от нас, чтобы подслушать наши обсуждения.

Обычно мы держали ее у дальней стены комнаты, где она не могла слышать нас, но могла немедленно подойти, если бы мы этого захотели.

— Хотя то, что мы задумывали, конечно, не было для нее загадкой. Но подозреваю, что она мало знала о деталях наших планов.

— Тогда кто же это мог быть? — спросил Каллимах.

— К тому же, — продолжал я, — не думаю, что она могла предать тебя, поскольку в глубине своего сердца она — твоя рабыня.

— Невозможно, — отрезал Каллимах.

— Купи ее у Тасдрона, — посоветовал я, — надень на нее свой ошейник и увидишь.

— Кто же тогда это мог быть? — повторил Каллимах.

— Другой, — ответил я.

— Но кто?

— Он, — сказал я, сдергивая маску с головы курьера Рагнара Воскджара.

Человек злобно глядел на нас, его лицо было перед нами.

— Каллистен! — в изумлении вскричал Каллимах.

— Точно! — подтвердил я.

— Как давно ты знал это?

— Я подозревал его какое-то время. Он напал на меня на причале. Защищаясь, я ранил его. В ту ночь, на нашей встрече, он появился с перевязанным плечом, утверждая, что упал. Несмотря на то, что он был похож на курьера Рагнара Воскджара, я отбросил мысли о возможности его вины. Он был хорошо известен тебе, и ты поручился за него. К тому же он был одним из нас и офицером высокого ранга из Порт-Коса. Затем, когда мы были преданы, мне снова казалось, что это должен быть он: во-первых, что мало кто знал о наших планах, во-вторых, он напоминал курьера Рагнара Воскджара, в-третьих, из-за его раны. Но потом я снова отбросил это предположение, ведь он занимал такой высокий пост, и ты был так уверен в нем. Я решил, что предательницей, должно быть, была Пегги, девушка-рабыня с Земли. Только она и могла это сделать. Но позже, когда южный флот из Порт-Коса не поддержал нас во время битвы, постоянно отказывая нам в поддержке, несмотря на нашу отчаянную нужду в ней, я окончательно убедился в правильности своих подозрений. И тогда все стало на свои места.

— Почему ты не поговорил со мной? — спросил Каллимах.

— На тебе лежало тяжелое бремя командования, — объяснил я. — Мало что могло измениться, если бы я возложил на тебя груз жестоких и недоказанных предположений.

— Ты оказался мудр, — грустно заметил Каллимах. — Мне и в голову все это не приходило.

— И мне бы, без сомнения, не пришло, будь я на твоем месте, — уверил я. — Но теперь неопровержимое доказательство стоит перед тобой на коленях.

— Что произошло с кораблями из Порт-Коса, с твоим флотом? — задал вопрос Каллистену Каллимах.

— Они целы, — ответил тот. — Я перегнал их в Порт-Кос, объяснив это необходимостью отразить возможную атаку на город. Далее под предлогом разведки я присоединился к флоту Воскджара.

— Где сам Воскджар? — продолжал допрос Каллимах.

— Он плавает в восточной части реки на своем черном корабле «Игольчатый тарларион», чтобы встретиться с Поликратом и затем принять командование объединенными силами по контролю на реке.

— Капитан, — сказал офицер, пришедший с докладом к Каллимаху, — битва в болотах закончена. Пятнадцать пиратских кораблей разрушены. Пираты убиты или захвачены в плен. Около двенадцати или пятнадцати кораблей ушли. К тому же много пиратов скрылось в болотах.

— Это твоя победа, — обратился я к Каллимаху.

— Если бы у нас было больше сил, — сказал Каллимах, — наша победа стала бы более полной.

— Не поднимайся на ноги, — предупредил я Каллистена.

Он смотрел на Каллимаха, улыбаясь.

— Не забывай, что мы друзья, Каллимах, — проговорил он. — Привязанность, которую я испытываю к тебе, остается неизменной. Детьми мы играли вместе в Порт-Косе. Мы были братьями-офицерами.

— Ты плачешь, — обратился я к Каллимаху.

— Это ветер, — ответил он, затем обратился к стоящему рядом офицеру, указывая на Каллистена: — Надень на него цепи.

Мы наблюдали, как Каллистена уводят двое солдат, за ними шел офицер.

— Ты все еще считаешь, что предателем была рабыня Пегги? — спросил я.

— Нет, — ответил он.

Я подумал, что все это любопытно, но у меня не было времени поразмышлять.

— Флот Поликрата! — услышали мы крик со стены. — Флот Поликрата в устье канала!

— Уведите наши силы и пленников внутрь крепости, — приказал Каллимах.

— Поликрат не может отбить владения, — сказал я. — Мы будем удерживать их против десяти тысяч человек!

Вслед за Каллимахом я поднялся на стену. Конечно, у нас не было возможности обмануть Поликрата, как мы проделали это с Алкиброном, Реджинальдом и другими. Сбежавшие пираты очень быстро поведают ему, что произошло. К тому же дым горящих кораблей с морского двора и канала поднимался высоко в небо.

Каллимах и я, стоя на стене, обозревали флот Поликрата в устье канала. Он вернулся со своей работы в восточной части реки. Он возвратился, чтобы встретиться с Воскджаром.

— Нам нечего бояться Поликрата, — сказал я.

— Ты не знаешь его, — ответил Каллимах.