Мне вспоминаются Тельма и Луиза [5]. Мы, как и они, пытаемся уехать от проблем на машине. Правда, у нас еще и водитель, бедняга Лукас. Он не понимает, от кого и почему мы убегаем. Впрочем, здесь мы с ним в равном положении: я тоже ни черта не понимаю.

Кстати, мне здорово повезло, что я оставила в машине сумку. В ней все мои наличные, а они нам еще очень понадобятся. На Лилиан только брюки и лифчик — ее майкой мы затыкали себе рты и носы, пока сидели в дыму.

Мы останавливаемся на заправке недалеко от аэропорта. Я быстро захожу в туалет, чтобы умыться и рассмотреть ссадины на лице и руках. Потом в туалет идет Лилиан. Пока она изучает собственное изображение в зеркале, я вхожу в супермаркет и делаю покупки: свободную футболку с надписью «Калифорния» для актрисы, две пары темных очков, три йогурта, три кофе, пачку чипсов, упаковку поп-корна, шоколадку, три яблока, жевательную резинку, коробку апельсинового сока, клубничные снеки и пачку «Мальборо лайтс». Под конец приобретаю билет национальной лотереи: мне должно повезти еще раз, если я без последствий выбралась из такой передряги.

Отдав футболку Лилиан, сажусь в машину.

— Про нас говорят, — возбужденно тычет пальцем в радио Лукас.

— Что бы ты там ни говорила про Палм-Спрингс, — поворачиваюсь к Лилиан, когда она занимает соседнее место, — мне кажется, стоит позвонить Скайлеру Престону. — Протягиваю актрисе сигареты. — Судя по всему, ты знаешь, кто он.

Лилиан кривится, распечатывая «Мальборо».

— Да. Вся эта заваруха из-за него. — Она кивает на бормочущее радио, взахлеб рассказывающее о пожаре.

— Ты хочешь сказать, что это дело рук федералов?

— Нет. Но если бы они работали осторожней, ничего бы не произошло. — Лилиан прикуривает сигарету и открывает окно.

Смотрю на часы.

— Если мы поспешим в аэропорт, еще можем попасть на рейс до Нью-Йорка.

— Я туда не еду, — отрезает актриса. — Я хочу домой.

— Уж не в Огайо ли ты собралась?

— В Ларкенсбург, — отвечает она, глубоко затягиваясь. — Это на востоке Спрингс.

— А, ну да, Ларкенсбург! — Я зубами разрываю пакет с поп-корном. — И что там тебя ждет?

— Выезжай на десятую трассу в восточном направлении, — обращается Лилиан к Лукасу.

— Эй, постой!

— Тихо, слушайте. — Лукас прибавляет звук.

— Особняк на Бэль-Эр, в котором проживала актриса Лилиан Мартин, сегодня днем был разнесен в клочья, — вещает радио. — Неизвестные люди подвергли дом обстрелу. Очевидцы происшествия говорят, что над домом пролетел вертолет, и сразу же вслед за этим раздался оглушительный взрыв, в результате которого была почти полностью разрушена крыша здания. Несколько секунд спустя раздался второй взрыв. Оба снаряда попали в цель, нанеся огромный урон и явившись причиной пожара.

Женский голос:

— Знаете, я сначала подумала, что это был вертолет для грузовых перевозок. Тут часто такие летают. А потом он так завис над домом, словно собирался приземлиться прямо во дворе. И тут послышались выстрелы, а секунду спустя грохот взрыва. У меня голова чуть не лопнула! Крыша дома словно содрогнулась. А потом второй взрыв, прямо у стены! И столько пламени вырвалось, оно прямо лизало все здание!

— Два человека получили сильнейшие ожоги и травмы и были госпитализированы. Никаких следов актрисы Лилиан Мартин в здании не обнаружено. Полиция утверждает, что в момент обстрела ее не было в доме.

— Кому был нужен этот налет, и какую цель преследовали нападавшие? ФБР и полиция изучают все версии, не исключая и возможности терроризма.

— Останови машину! — кричу я Лукасу, готовому отъехать от заправки.

— Нам надо уезжать, — протестует Лилиан.

— Я должна позвонить.

Почти выпрыгнув из машины, бегу к платному автомату и набираю номер «ДБС».

— Это Салли Харрингтон. Я не могу долго говорить. Просто хотела сообщить, что я была в доме Лилиан Мартин в момент обстрела. Со мной все в порядке. Как только смогу, я свяжусь. — Вешаю трубку, затем опять набираю номер. — Позвоните, пожалуйста, моей матери и скажите, что со мной все нормально. — Снова вешаю трубку.

Вернувшись в машину, застаю Лилиан в гневе.

— Куда ты звонила? Своим драгоценным коллегам, да?

— Да. Я должна была сказать, что я в порядке. О тебе я ни слова не говорила, понятно? Ни слова! Никто не знает, была ты в доме или нет.

— Вы, репортеры, все одинаковы! Вечно треплете языком направо и налево!

Я бросаю на нее злой взгляд:

— Боже, Лилиан, с тобой так приятно иметь дело! Самовлюбленная эгоистка!

Некоторое время мы едем молча, пока я не успокаиваюсь и не извиняюсь за грубость.

— Руководство «ДБС» обещало мне помощь и поддержку. Я должна была позвонить, если не хочу злоупотреблять их добротой. На меня и так вся полиция Нью-Йорка ополчится, когда я вернусь, потому что я ничего им не сообщаю. Я даже не знаю, что там этот Скайлер Престон решил насчет меня.

— Слушай, — раздается с водительского места голос Лукаса. — Я вот тут обо всем этом поразмыслил и понял, что эта история мне не нравится. Я был не против того, чтобы помочь вам выбраться из огня и оторваться от полиции, но мне совершенно ни к чему знать, кто за вами гонится и зачем. — Он многозначительно смотрит на нас в зеркальце. — Вы понимаете, к чему я клоню?

— Лукас, мы что-нибудь придумаем, — отвечаю я. — Обещаю тебе.

Пятнадцать минут спустя передают очередной выпуск новостей с кучей дополнений к нашей истории. Сообщают, что репортер «ДБС» Салли Харрингтон также находилась в районе пожара и бомбежки, и теперь местные власти объявили ее в розыск.

— Вот вляпался, вот вляпался… — твердит Лукас скороговоркой, словно это магическая мантра.

— Лукас, можно мы позаимствуем твою машину? — озаряет меня. — Как видишь, события разворачиваются таким образом, что тебе опасно сопровождать нас. А так ты сможешь сказать полиции, что мы взяли тачку без твоего ведома.

— Да вы что! Она совсем новая, ей меньше года! — возмущается Лукас. — Мне на работе за нее голову оторвут!

— Я работаю в «ДБС». Сам понимаешь, канал с легкостью возместит твоему начальству потерю, — продолжаю убеждать шофера. — Кстати, Лилиан скоро получит «Оскара». Так что ей в недалеком будущем будет по карману десяток таких машин, как эта. — Посылаю актрисе кривую ухмылку.

— Спасибо за оказанное доверие, — холодно комментирует Лилиан. Она снимает очки и наклоняется к Лукасу. Теперь она само обаяние: — Лукас, ведь тебе не нужно, чтобы твое имя засветилось в новостях в связи со столь некрасивой историей? Зачем тебе лишние неприятности?

— Ладно, договорились, — не слишком уверенно соглашается Лукас.

Кстати, машина у него и правда что надо!

— Все началось еще в 1978 году, — произносит Лилиан, затянувшись сигаретой. Теперь мы обе сидим на передних сиденьях, я за рулем. Лукаса мы высадили на обочине, оставив ему солидную сумму. Кстати, в ответ на эту любезность он заправил нашу машину с помощью собственной кредитки, опасаясь, что нас узнают на станции или отследят при снятии наличных со счета. — Это длинная история, — добавляет актриса.

— У нас полно времени. Так что можешь раскатываться надолго. — Бросаю на нее короткий взгляд. — Открой бардачок, вдруг там есть карта.

— Я знаю дорогу, — уверяет меня Лилиан, но все равно роется в бардачке. — Ого! Смотри, что нам досталось в наследство от Лукаса.

Она сжимает в руке черный пистолет.

— Лилиан! — У меня руль вырывается из рук от неожиданности.

— Кстати, он заряжен, — сообщает Лилиан, как ни в чем не бывало разглядывая пистолет.

— Убери эту чертову штуку!

— Да он на предохранителе, не волнуйся. Правда, прицел чуть сбит и предохранитель немного заедает. — Она прячет пистолет под сиденье.

— Ты разбираешься в оружии? — Тяжко вздыхаю. Ну еще бы! Конечно, она разбирается в оружии! Она вообще многое знает и умеет. Она знает, куда прятаться при бомбежке, как получить «Оскар» и каким образом соблазнить чужого мужчину.