Но и этим обстоятельством было трудно объяснить просто-таки рабски покорное поведение Селии. Что произошло за последние пять лет? Отчего из энергичной самостоятельной личности она превратилась в безгласное существо, которое сверх всякой меры беспокоится, как бы чем не задеть золовку?

Рейчел ободряюще улыбнулась сестре через стол. Если Селии нужен союзник в доме, который поможет ей пережить следующие несколько месяцев — ради этого Рейчел была готова остаться. Кроме того, здесь ей наверняка представится возможность не раз встретиться с Люсьеном де Фонтенаком; а ей так хотелось с ним поквитаться за его высокомерное поведение сегодня.

Назавтра Рейчел сказала Селии, что подумала над ее предложением и что, если Пьер согласен, она готова остаться здесь на несколько месяцев и попробовать немножко позаниматься с Хэрри кое-какими элементарными уроками.

Пьера не пришлось уговаривать.

— Замечательно! — заявил он Рейчел. — Селия, естественно, скучает по своей семье. Мы очень рады, что ты останешься с нами подольше.

— Пьер! — строго предостерегла Селия. — Пока ничего не говори ни Франсин, ни кому другому. Еще успеется.

Пьер ласково улыбнулся жене:

— Я все понимаю. Мы будем молчать, пока ты сама не решишь, когда пора объявить новости.

Он поцеловал Селию в щеку и макушку и вышел из комнаты.

— У тебя замечательный муж, — заметила Рейчел.

— О да, мы с Пьером очень счастливы.

— Если б еще его родственнички жили не в одном доме с вами, верно?

Селия широко улыбнулась:

— Ничего не поделаешь, здесь всем хватает места. Снять квартиру или дом и самим переехать — немыслимо. Разве что можно ненадолго отправиться куда-нибудь на отдых. У Пьера есть вилла на побережье Средиземного моря недалеко от Нарбона. Мы уезжаем туда на недельку-другую покупаться и поваляться на солнышке, а Пьер — еще и порыбачить.

В тот вечер Рейчел с нетерпением ждала новой встречи с Люсьеном. Она убедила себя, что одевается, причесывается и подкрашивается с особым тщанием для того, чтобы чувствовать себя спокойно и уверенно.

Селия подарила ей флакончик французских духов с очень тонким запахом, и Рейчел слегка коснулась пробкой за ушами. Тут нельзя переусердствовать.

Однако ее спокойствие исчезло, стоило ей только войти в темный салон мадам Бертелль, и лишь частично вернулось после того, как зажгли свет и подали напитки. Внезапно Рейчел ясно поняла назначение заведенного ритуала. Он был призван не только подчеркнуть авторитет мадам Бертелль, но и поколебать уверенность в себе остальных членов семьи, вернее, подавить любые ростки непокорности.

Хорошо, что она согласилась остаться с сестрой.

Когда ее наконец формально представили Люсьену, он сделал вид будто не встречался с ней прежде — ни пять лет назад, ни вчера днем. Рейчел подмывало сказать, что его скороспелый вывод насчет должности гувернантки оказался близким к истине, но, уважая желание Селии, она смолчала.

Изанна Дювиньи сегодня тоже присутствовала. Это была живая девушка лет двадцати, со сверкающими серыми глазами и массой вьющихся, длиной до плеч, каштановых волос.

— Люсьен — мой опекун, — с искренней простотой сообщила она Рейчел. — Но не слишком строгий. Иногда он мне кажется вполне симпатичным пожилым человеком из когорты аристократов, идущих на гильотину с гордо поднятой головой.

Рейчел рассмеялась, но тут же одернула себя, поскольку в салоне мадам Бертелль смеяться было не принято. Однако то, что Люсьена отнесли к разряду пожилых, очень ее позабавило. Ему определенно было немногим более тридцати.

За столом Валантен сумел сесть между Рейчел и Изанной. Несколько раз, когда Рейчел бросала взгляд на сидевшего напротив Люсьена, девушка замечала, как он пристально смотрит на нее и почти не уделяет внимания своей соседке Франсин, хоть и поддерживает с ней разговор.

После обеда Валантен завел речь о том, куда он хочет свозить Рейчел в ближайшие несколько дней.

— Пойдем к краю террасы, я покажу тебе, где можно побывать.

Пробормотав какие-то извинения, Рейчел направилась за ним, чувствуя на себе взгляд Люсьена.

Они с Валантеном спустились на открытую площадку перед террасой, откуда открывался далеко внизу фантастической красоты пейзаж. Тут, как назло, упали первые капли дождя.

— Ты вымокнешь! — забеспокоился Валантен.

— Не растаю, не сахарная.

Молодой человек поглядел на спутницу долгим пристальным взглядом.

— Рейчел, может, ты и не сахарная, но такая сладкая! — Он ласково взял ее за руку.

В этот момент точно разверзлись хляби небесные, и ливень хлынул сплошной стеной.

Валантен с криком потянул ее за собой, а затем решительно подхватил на руки и бегом направился к террасе.

От дождя стало зябко, но Рейчел пылала от смущения. Валантен освободил ее из объятий лишь у самых дверей большой гостиной.

Она моментально обратила внимание на несчастный вид Изанны, заметила пристальные взгляды Франсин и Люсьена, но что они при этом думали на ее счет, понять было невозможно.

Возникшую напряженность сняла Селия. Она предложила сестре немедленно переодеться, чтобы не простудиться, и Рейчел тотчас поспешно ушла.

У себя в комнате она достала сухое платье, однако заколебалась: стоит ли возвращаться в гостиную. Решив в конце концов, что ее отсутствие покажется невежливым, она спустилась по лестнице и присоединилась к остальным.

Валантена и Изанны однако здесь не оказалось; до Рейчел донесся звук отъезжающего автомобиля.

Франсин улыбнулась ей:

— Может, было бы лучше отправиться прямо в постель, чем рисковать заболеть?

— Спасибо за заботу, но со мной ничего не случится, — поспешно ответила Рейчел. — Мое платье намокло только на плечах и то чуть-чуть.

— Что ж, прекрасно, — проговорила Франсин, хотя у Рейчел создалось впечатление, что, заболей она пневмонией, это скрытное злобное существо ничуть не пожалело бы о случившемся.

Люсьен слегка ухмыльнулся:

— Давненько не приходилось видеть Валантена таким кавалером. Мадемуазель, вы очаровательны; остается лишь пожелать, чтобы летом дождей было как можно меньше, иначе Валантен будет то и дело носить вас на руках.

Рейчел больно укололи как слова, так и тон, каким они были сказаны.

— Каким бы ни был летний сезон, кроме зонтика мне ничего больше не нужно.

Ей было неприятно, что столько внимания уделяется такому пустяковому событию, пожалела, что Валантен действовал так импульсивно, что, судя по всему, расстроена чем-то Изанна.

Теперь Рейчел стало ясно, с какой осторожностью нужно вести себя в доме Бертеллей, если она хочет избежать неприятных сцен.

Следующие несколько дней Рейчел старалась как можно реже принимать приглашения Валантена, если их не сопровождал кто-нибудь еще. Не было смысла настраивать Бертеллей против себя хотя бы ради Селии.

Несколько раз сестры ездили вдвоем, захватив с собой мальчугана Хэрри. Им было о чем поговорить. Рейчел даже посмеивалась над Селией, когда та именовала себя будущей узницей.

— Надеюсь, все будет не так страшно, — подбадривала ее Рейчел. — Но на этот раз ты должна оказать сопротивление.

— Там будет видно, — обещала Селия сестренке, стараясь ее не расстраивать.

Маленький Хэрри редко доставлял им хлопоты, видимо, его хорошо вышколила французская «bonne». [5]Он чинно семенил за ними вокруг церквей, в огромных количествах поглощал булочки со сливками и собирал букетики из диких анемонов и фиалок, растущих по склонам гор.

Со дня приезда Рейчел прошло около недели, когда однажды за обедом Франсин милостиво спросила:

— Вы еще не были в Исуаре?

— Нет пока.

— Мы собирались съездить туда завтра, — моментально вмешался в разговор Валантен.

— Превосходно. Сегодня мне позвонила Изанна. Она сказала, что с радостью поедет с вами.

— Изанна? — Валантен сердито сверкнул глазами. — Она может побывать там в любое время. Слава Богу, машину водить умеет.