— Франсин использует эту трагедию в своих целях. С тех пор как я вышла замуж за Пьера, она постоянно тем или иным образом провоцирует меня. Я вынуждена раболепствовать перед ней, хотя бы ради мужа и сына… Теперь, как видишь, грозит вывести всех на чистую воду, будто мы преступники.

Рейчел обняла сестру:

— Не плачь. Тебе нельзя волноваться, дорогая. И скажи Пьеру, что во всех его уклончивых разговорах о «призраке» или «старом слуге» больше нет необходимости. Меня ему опасаться нечего…

В течение нескольких следующих дней Франсин пребывала в более благодушном настроении, даже мурлыкала себе под нос популярные мелодии. Но сердце Рейчел переполнялось жалостью к Люсьену при мысли, что эта двуликая стерва может стать его женой. Как он не раскусил ее? Или тоже оказался в капкане, искусно для него расставленном? Что ж, он быстро почувствует хватку Франсин, как только та благополучно выйдет за него замуж…

Однажды днем Селия и Рейчел сидели в тени кедра в саду замка, а Хэрри играл с игрушечной лодкой прямо в воде небольшого фонтанчика. Лодка то и дело переворачивалась, и Рейчел, пытавшаяся помочь мальчику, не сразу увидела, как Пьер подошел к жене, шепнул ей что-то, повел к дому, сделав рукой знак, чтобы Рейчел и Хэрри тоже следовали за ними. Когда она поравнялась с Пьером, тот тихо сказал:

— Произошел побег… Селия сказала, ты поймешь, о ком идет речь… Вы все должны оставаться в доме в безопасности, особенно жена и сын. Для обоих волноваться опасно.

— Понимаю, — ответила Рейчел. — Я присмотрю за ними.

Из короткого разговора с сестрой Рейчел поняла, что Бертран покинул замок Фонтенаков и, вероятно, скитается где-то поблизости.

— К сожалению, Пьер не может привлечь к поискам много людей, — вздохнув, добавила Селия. — Только тех, кому мы доверяем…

Рейчел подумала: она именно из числа тех, кому доверяют, но вслух эту мысль не высказала, а, улучив момент, потихоньку покинула спальню сестры. Она сменила сандалии на более надежные туфли, надела жакет и направилась через парк, отделяющий замок Люсьена от Соснового замка, к лесу, простиравшемуся севернее горы со старыми развалинами.

Собственно, с вершины горы она и увидела однажды этот лес. Собиралась побродить по нему, но собралась лишь теперь.

На опушке росли березы, дубы и клены, но в глубине только сосны — высокие, с мощными ветвями. Среди белого дня солнечный свет скудно просачивался сквозь верхушки деревьев, и Рейчел подумала, что не хотелось бы ей оказаться здесь одной темной ночью или даже при свете луны, когда тени могли сыграть с тобой «шутку».

Она бродила, петляя среди деревьев, и порой в отдалении слышала голоса мужчин, окликающих друг друга, но в той сумрачной части леса, где она оказалась, даже птицы не щебетали. Она решила, что нет, наверное, смысла продолжать здесь свой поиск, и побрела назад, к тропинке.

Как раз тут-то Рейчел и заметила чей-то силуэт. Сверкнувший на мгновенье луч солнца осветил седые волосы мужчины, и, хотя девушка не видела его лица, оно было в тени, она поняла, что это, должно быть, Бертран. До сего мгновения Рейчел не задумывалась, что станет делать, если встретится лицом к лицу с этим искалеченным судьбой человеком, вот теперь ей стало до отчаяния страшно. Девушка собрала все свое мужество, чтобы не повернуться и не броситься бежать куда подальше, взяла себя в руки и застыла на месте, ожидая, когда тот сам приблизится. Бертран озирался по сторонам, как будто потерялся, словно собака, которую оставили в незнакомом месте.

Рейчел вздохнула и улыбнулась ему. Его покрытое шрамами лицо больше не пугало ее, так как сердце ее переполнялось состраданием к человеку, который в свои тридцать шесть лет трагически превратился в полную развалину.

Тот слегка поклонился ей и спросил дорогу к больнице. Вспомнив слова Селии, что он совершенно глухой, Рейчел указала рукой в сторону горы с развалинами на вершине.

— Я вышел на прогулку и заблудился, — виновато сказал он ей.

Взяв его за руку, она повела его к тропинке. Рейчел надеялась, что он принял ее за сиделку. Затем ей пришло в голову, что когда они выйдут к дому-замку Люсьена, который Бертран, вероятно, воспринимает именно как больницу, ей придется искать какую-нибудь боковую дверь, иначе какое это произведет впечатление на посторонних, которым неизвестна трагическая тайна двух стариннейших в округе семей.

Она замедлила шаг, поняв, что от напряжения у нее вдруг застучало в висках, в ушах зазвенело и все поплыло… поплыло… перед глазами. Она только ощущала, что по-прежнему держит руку своего спутника. Потом раздался неясный гул голосов, люди заговорили все разом, и, прежде чем погрузиться во тьму, Рейчел различила вдруг лицо Люсьена и расслышала его слова: «До чего же ты смелая, Рейчел, дорогая моя!»

Когда Рейчел очнулась, то обнаружила, что лежит на каменной скамье, а Люсьен, склонившись над ней, осторожно подкладывает ей свою куртку под голову. Прикосновения его заботливых рук были волшебны.

— Рейчел, откуда в тебе столько храбрости? — ласково спросил он.

— В первый раз, увидев этого человека случайно, я пришла в ужас, но, с тех пор как узнала о его печальной жизни, перестала бояться.

— Он бывает опасным. Вот что всегда вызывало у нас тревогу, — сказал Люсьен. — Бертран не отвечает за свои поступки, поэтому нам, к сожалению, приходится держать его взаперти, как в тюрьме. Если бы он погиб вместе с остальными, то был бы избавлен от этого жалкого подобия жизни.

— Где он сейчас? — спросила Рейчел.

— Им занимается Пьер. Наверное, уже отвел его домой.

— Назад, в его тюрьму…

— Это единственно возможный для него способ существования, — ответил Люсьен, затем крепко прижал ее к груди. — О, моя дорогая, когда я увидел, как ты идешь рука об руку с Бертраном, то сразу подумал о риске, которому ты себя подвергаешь.

— Разве имело бы для тебя какое-то значение, если бы Бертран действительно причинил мне вред?

Он отстранил ее от себя и спросил:

— Неужели ты думаешь, что не имело бы?

— Откуда мне знать? — вызывающе ответила Рейчел, хотя сердце ее радостно забилось. — Ты обдаешь меня то жаром, то холодом.

— Холодом?! — воскликнул он. — Разве мог кто-нибудь проявить большую холодность, чем ты в Милане? Я решил, что Селия ошиблась, посоветовав мне поехать туда.

— Ты хочешь сказать, что появился в Милане только для того, чтобы увидеться со мной?.. У тебя не было никаких дел?..

Он улыбнулся, и его темные глаза засветились нежностью.

— Единственным моим делом было желание узнать, сможешь ли ты когда-нибудь полюбить меня.

— О, Люсьен!

Она подняла лицо, отвечая на его поцелуй. Внутри нее что-то дрогнуло, горячая сладкая волна затопила тело, ей не хотелось, чтобы это блаженное состояние вдруг кончилось. Она наслаждалась его губами, запахом его волос и впервые ощущала себя счастливой…

Некоторое время спустя, словно очнувшись от опьянения, они решили, что Рейчел пора показаться в Сосновом замке.

— Франсин обязательно заметит, как у меня и у тебя от поцелуев припухли губы, — рассмеялась Рейчел.

— Наплевать! — решительно заявил Люсьен. — Никогда больше не встанет она между нами со своими уловками и ложью. О, дорогая, стоит только подумать о тех днях, которые я потратил впустую, причиняя боль себе и тебе…

Рука об руку они направились к замку. Селия, когда они появились в гостиной, сразу отметила про себя, каким счастьем светятся их лица. Пьер даже отвел глаза в сторону, чтобы не смущать их.

— Все в порядке? — безразлично спросила Селия.

Рейчел поняла, сестра имеет в виду не только поиски Бертрана. Подбежав к ней, она воскликнула:

— Хитрая сводница! Бросить меня в руки Люсьена, словно фунт чаю.

— Поймать тебя оказалось труднее, чем фунт чаю, — проворчал Люсьен, а Пьер ободряюще похлопал его по плечу.

Когда мужчины ушли — им было что обсудить по поводу сегодняшнего происшествия с их несчастным подопечным, — Рейчел обняла сестру за плечи и восторженно произнесла: