Снова и снова прокручивая в памяти те страшные моменты, как замедленную пленку, я все больше и больше убеждалась, что эта трагедия вовсе не была несчастным случаем. Скорее всего, это было хорошо спланированное заказное убийство. Убийство. Чувства отчаяния смешивались со злобой, боль потери – с ненавистью. Два имени  пульсировали в моем подсознании – Паулин и Изольда. Сердце мне подсказывало, что это они повинны в смерти моего сына и любимого человека. Но как они могли позволить умереть Елисею? – я плакала, не сдерживая рыданий.

 Аленка пыталась меня утешить, но я никак не могла успокоиться. Подозрения в причастности Паулина к недавнему драматическому инциденту заставляли меня винить во всем себя. Я изменила 42-летнему мужу с красивым молодым мужчиной, и вот он час расплаты пришел. Паулин не захотел меня ни с кем делить и решил избавиться от своего конкурента.

 Неужели он нанял убийцу?  – я задала себе вопрос и сама же ответила, – он не просто решил избавиться от Люсьена, он еще и хотел все обрисовать, как несчастный случай, чтобы его никто не обвинил в убийстве. Возможно так и было. Он мог вполне нанять человека не только для слежки за нами, но и заплатить ему, как киллеру, лишь с той разницей, что со стороны все должно походить на несчастный случай на воде.

 Река, – как же неприятно было об этом думать, – идеальное место для мести. Вот только готов ли был Паулин пожертвовать и жизнью своего сына только ради воздаяния и удовлетворению своего «Я»? Как по мне, так нам обоим пришлось заплатить высокую цену за свои грехи. Но я низачто не прощу Паулину этот опрометчивый шаг,  – поклялась я, глядя на волны.

 Байдарки приближались к причалу, а я все еще размышляла о случившемся, пытаясь определить какую роль сыграла Изольда Бенедиктовна во всей этой истории. Сомнений у меня больше не осталось. Я была готова выдвинуть обвинения против бывшего мужа, и отстаивать свою точку зрения в суде. Но мог ли Паулин сам додуматься пасть так низко, преследуя аморальные цели отмщения? Нет, и в этом деле он явно не обошелся без советов мамочки «ледяное сердце», – рассуждала я.

 В подавленном состоянии я ступила на деревянный причал. Похоже, парень, выдавший нам лодки, даже не заметил бы, что вместо 10 человек, отправившихся в сплав по реке, вернулись только 8, а двое – бесследно исчезли, если бы не Евгений, потребовавший немедленно сообщить в МЧС о несчастном случае на реке…

 Вскоре к берегу подъехала черная Alfa-Romeo. Я сидела на горячем песке, поджав ноги к подбородку, и смотрела вперед на синие волны, лишившие меня радости. Со мной рядом были Аленка, Лиза и Надежда. Они обсуждали моё горе, выдвигая свои предположения и пытаясь как-то приободрить. Надежда принесла рюмки и бутылку пятизвездочного коньяка «Жан-Жак Эйфелева башня». Я отказалась с ними пить, не смотря на их убеждения, что так мне станет легче. Девочки же осушили по рюмашке крепкого виноградного напитка. Я смотрела на их встревоженные лица, и думала о своем. Паулин тоже любил коньяк, и неприятный пряный запах снова возвращал меня к мыслям о бывшем супруге, хотя в наших паспортах все еще не стоял штамп о расторжении брака.

 С авто вышли трое мужчин и женщина в форме. Сердце подсказывало, что эта дама идет именно ко мне. Её черные туфельки, надетые на тонкие колготки телесного цвета, проваливались в песок.  Сама же особа в темно-синей юбке строгого кроя и голубой рубашке с пагонами, на которых точно поблескивали звездочки, как лебедь по воде, плыла в нашу сторону.

 — Здравствуйте. Кто из вас Валенсия Викторовна Перольская? – мягкий голос, к моему удивлению,  назвал моё полное имя.

 Я приподнялась,  собираясь с мыслями. Глаза женщины были серыми с зеленцом, как у кошки, четко подрисованы черными тонкими стрелками, а взгляд пронзительный, как у Лары Крофт  – расхитительницы гробниц, роль которой прекрасно сыграла Анжелина Джоли (американская актриса). Красивая женщина, и в форме, – подумала я.

 — Разрешите представиться, – доброжелательная улыбка озарила её лицо. – Екатерина Степановна Иванова, следователь по особо важным делам следственного управления Следственного комитета донецкой прокуратуры. Со мной оперуполномоченные следователи, – жестом леди в синем указала на своих спутников.

 — Екатерина Степановна, а вы здесь случайно мимо проезжали или ваша Alfa-Romeo,  как волшебный ковер-самолет, доставила вас за 10 минут из самого Донецка?  –  я недоверчиво наблюдала за последовавшей реакцией.

 Леди-следователь с абсолютно спокойным лицом достала из кармана желто-голубое пластиковое удостоверение и протянула его мне со словами «нам нужно поговорить, это очень важно». Опера стояли молча, как телохранители молодой и красивой особы, которая, судя по документу, была капитаном милиции. Я еще раз обратила внимание на звезды на погонах, у Екатерины их было по 4. Значит, она, действительно, капитан.

 — Возьмите, – я вернула назад удостоверения. Руки все еще дрожали, все вокруг казалось кошмаром, и мне хотелось скорее проснуться.

 — Эти люди свидетели несчастного случая с французом Люсьеном Дюжесиль? – Екатерина вопросительно взглянула на стоящих у меня за спиной девушек.

 — Да, мы всё видели, – Аленка сделала шаг вперед, – и наши мужья тоже были с нами. Нам не удалось найти тела, – с сожалением в голосе произнесла Аленка, опуская глаза.

 — Меня там не было, – заявила Надежда, – я сейчас позову мужчин. Вы ведь хотите со всеми свидетелями поговорить?

 — Да, со всеми, – коротко ответила Екатерина. – Ребята, можете приступать к процедуре. А вы Валенсия Викторовна, пройдемте со мной.

 Следователь грациозно развернулась на невысоких каблуках и, покачивая бедрами, направилась к машине. Сквозь затуманенный от переживаний взгляд я видела, как Надежда машет рукой Алексу, а один из оперуполномоченных щелкнул ручкой, приготовив широкий блокнот для записей.

 Мысли путались. Я не могла понять, что же происходит. Как следователи из Донецка оказались в Житомирской области за столь короткое время? Они знали, что должно произойти убийство? – предположила я.

 — Екатерина Степановна, вы мне так и не ответили, как вы могли так быстро преодолеть сотни километров за столь короткий промежуток времени? 

 Я побежала за ней следом, и догнала уже у самого автомобиля, поблескивающего в солнечных лучах идеальной чистотой. Леди-следователь открыла дверцу и жестом пригласила меня присесть, так и не ответив на мой вопрос. Я покорно повиновалась, не спуская глаз с красивой капитанши, которая присела рядом со мной на заднее сидение, обтянутое серой плотной тканью очень гладкой на ощупь.

 — Валенсия Викторовна, успокойтесь, – Екатерина хлопнула дверцей, – и, пожалуйста, закройте дверку.

 — Вам легко говорить «успокойтесь», не вашего же ребенка засосало под воду, не вашего любимого человека, – хотелось плакать, да только слезы словно все уже были выплаканы.

 Я закрыла дверку, и мы остались в полной тишине, спрятавшись ото всех собравшихся на пляже за затемненными стеклами Alfa-Romeo. В холеных ручках следователя оказалась толстая папка с документами, которую она аккуратно достала с переднего сидения.

 — Прошу прощения, Валенсия Викторовна, что нам не удалось своевременно поставить вас в известность. Ситуация вышла из-под контроля. И мы должны были помешать преступнику совершить задуманное, – говорила следователь Екатерина.

 — Вы знали, что Люсьена хотят убить? Тогда почему не помешали этому? – я все еще до конца не понимала, откуда кто-то мог знать, что Паулин решил ликвидировать своего соперника и таким образом наказать меня за измену.

 — Но мы то как раз и помешали.

 — Помешали? – перебила я следователя. – На моих глазах и Люсьен, и мой сын пошли ко дну. Это ведь мой муж Паулин организовал этот «несчастный случай»? Да?

 —Ваш сын и Люсьен Дюжесиль не погибли, они живы! – как гром среди ясного неба звучали эти слова.

 — Как? Но я сама видела… Мы ныряли… Это правда?!! – я вся дрожала от переизбытка противоречивых чувств, и боль утраты и радость приобретения, все смешалось.