«Больница Ребекки Мор» полнилась слухами. Бывший сенатор Мор, внук основательницы, оставил клинике большую часть своего состояния в память о любимой бабушке. Сотрудники ликовали. Это означало новое, более современное здание, оборудованное по последнему слову техники, кроме того, можно будет пригласить ассистирующего хирурга — в больнице давно мечтали об этом, но не могли себе позволить: слишком дорого. У мисс Моррисон, главной медсестры, глаза горели, она летала по коридорам, словно на крыльях, и стала похожа на девочку, хотя ей было уже далеко за пятьдесят. Ветер перемен пьянил и будоражил, и даже пациенты почувствовали его животворное дыхание.
Клиника была совсем небольшой — всего двести мест, но и городок Гарсден тоже не отличался огромными размерами. На верхнем этаже главного четырехэтажного корпуса располагалась операционная, часть крыши была занята солярием. Родильное отделение примыкало к главному корпусу и соединялось с ним длинным неотапливаемым коридором. Детское и инфекционное отделения, так же как и общежитие медсестер, располагались в отдельных корпусах. Теперь появилась возможность объединить все эти здания под одной крышей, что будет более удобно и для пациентов, и особенно для персонала.
Все занимались реконструкцией и переоборудованием здания без отрыва от своих основных обязанностей. Мечты доктора Холмса медленно, но верно воплощались в жизнь. «Больница Ребекки Мор» превратилась в одно из самых чудесных и полезных заведений в стране.
Дни летели один за другим. В июне Роберта ездила в Коринф на свадьбу брата. Сразу после церемонии Нейл с Вирджинией улетели в Сан-Франциско, а оттуда — на Восток. Мир бурлил, словно огромный паровой котел, и Нейлу непременно надо было находиться в самой гуще событий. Роберта провела свой отпуск в Мэне и вернулась отдохнувшей, посвежевшей и загорелой. В ноябре жена доктора Холмса скоропостижно скончалась, и старик стал днями и ночами пропадать в больнице. Его научные достижения потрясали воображение, и со всех уголков мира к Холмсу начали стекаться врачи. Научные журналы пестрели его статьями, и ни один медицинский конгресс не проходил без его участия. Приезд ассистирующего хирурга становился насущной проблемой, и доктор Холмс пообещал правлению, что вскоре таковой обязательно появится. Правление целиком и полностью положилось на него в этом вопросе, потому что все понимали, что никто лучше его не справится с задачей поиска великолепного мастера.
Примерно полтора года назад Роберта прочитала в газетах о женитьбе Стэнли Николса, и с тех пор от него не было ни слуху, ни духу. Девушка убедила себя, что позабыла его, что сердце ее целиком и полностью излечилось от этой заразы, и впредь была не намерена открывать его кому бы то ни было. Жизнь приобрела для нее новый смысл. Работа ей нравилась, и все до единого считали Роберту выдающейся медсестрой. Мисс Моррисон во всем полагалась на нее, а доктор Холмс зачислил ее в список любимчиков и уже не мог обходиться без ее помощи.
Синтия Купер без ума влюбилась в торгового агента и даже познакомилась с его родителями, после чего наступил период временного затишья и неопределенного ожидания. Роберта считала эту ситуацию несколько странной. Чтобы Синтия ждала какого-то там мужчину! Она решила, что любовь странная штука и может вертеть людьми как захочет.
В январе по больнице поползли слухи: к ним приезжает новый доктор, но не долгожданный ассистирующий хирург, а кто-то другой. Вскоре открылось, что это муж племянницы доктора Холмса. Доктор как-то упоминал о своей племяннице, но Роберта не знала, что та вышла замуж за доктора. Вновь прибывающий должен был ассистировать старенькому доктору Вартону, который давно уже мечтал работать с молодым помощником. Предполагалось, что новичок вместе со своей женой будут жить в особняке Холмса. После смерти жены старику стало слишком одиноко в огромном доме, кроме того, он хотел приглядывать за племянницей, которая, тоже по слухам, была чуть ли не инвалидом. Имени нового врача никто не знал, и Роберта испытала настоящий шок, когда в маленькой не отапливаемой комнатке, куда на ночь выносили цветы из палат, столкнулась лицом к лицу со Стэнли Николсом.
Стэн схватил ее за плечи и развернул лицом к свету.
— Берта! — воскликнул он с придыханием. — Я знал, что ты здесь. Док говорил о тебе вчера за обедом. Старик от тебя без ума, это сразу видно. Я все думал, как бы застать тебя где-нибудь в укромном уголке, но был слишком занят. — Голос его стал глубоким и томным. — Почему ты от меня сбежала?
— Сбежала? — обескуражено поглядела она на него.
— Да ладно тебе, Берта, — улыбнулся он. — Всю ночь я не спал и мучился, а с утра понесся к тебе, но мне сказали, что тебя нет дома, уехала к кому-то погостить. Почему ты так поступила? Ты же понимаешь, что мне просто необходимо было повидаться с тобой.
— По-моему, нет ни одной причины, по которой это было бы так уж необходимо. Мы же все обсудили, — напомнила ему Роберта.
— Как это не было?! Очень даже была. Видишь ли, я много думал и решил не следовать твоему совету — жестокому совету. Господи, какое же счастье видеть тебя вновь! Теперь жизнь моя станет намного лучше. Один твой вид успокаивает мое измученное сердце, ты сильно похорошела с тех пор. Если бы ты только знала, как мне хотелось увидеть тебя снова, хоть одним глазком взглянуть…
— Успокойся! Ну, пожалуйста… — умоляла Роберта, чье сердце готово было выпрыгнуть из груди. Она попыталась отвернуться от него.
Но Стэн продолжал гнуть свое, будто не замечая ее слов.
— Это было очень нелегко, Берта, — с чувством говорил он, страстно поблескивая глазами. — Я впал в отчаяние, когда ты сбежала от меня. Потом посмотрел на вещи твоими глазами и, бог свидетель, изо всех сил старался позабыть тебя. Пытался сделать Сильвию счастливой. Надеюсь, что у меня получилось. Даже бросил ради нее работу у Масси, приехал сюда, к ее дядюшке, чтобы он мог приглядывать за ней. Теперь я рад, что согласился. Это судьба, Берта, судьба. Разве ты сама не видишь? Где бы нам поговорить? Я должен увидеться с тобой наедине… но только не здесь, не в больнице.
Роберта пребывала в таком замешательстве, что не смогла вымолвить ни слова, и вздохнула с облегчением, когда в комнату вошла еще одна медсестра. Доктор тут же покинул комнату, бросив на ходу какое-то ничего не значащее замечание. У Роберты голова шла кругом, и, стараясь не выдать своих чувств, она занялась цветами своего пациента. Надо бежать из больницы. День за днем видеть Стэна, разговаривать с ним, может, даже работать бок о бок, слушать его проникновенный голос — это слишком для любой девчонки, и совершенно не важно, избавилась ли она от напасти, называемой любовью. А ведь всего несколько часов назад она была уверена, что излечилась, что ей все равно, но одно его прикосновение — и тщательно выстроенные крепостные стены рухнули.
Всю ночь Роберта проворочалась в постели, стараясь найти подобающий предлог для увольнения, такой, чтобы не вызвал у шефа никаких подозрений. В итоге она решила, что просто заявит, будто нашла новое место и переводится туда. В конце концов, кому какое дело, почему она вдруг решила уехать из Гарсдена?
Мисс Моррисон ужасно расстроилась. Такие талантливые медсестры — большая редкость. Ей ужасно не хотелось отпускать Роберту, и поэтому она направилась прямиком к доктору Холмсу.
Шеф послал за Робертой и засыпал ее вопросами. Почему она решила уволиться? Из-за зарплаты? Но ведь она прекрасно знала, когда устраивалась, какое в их больнице жалованье. Может, случилось что-то такое, что повлияло на ее столь скоропалительное решение? Холмс с несколько грубоватой откровенностью заявил, что не желает ее увольнения, и это польстило Роберте. «Больница Ребекки Мор» гордится своим персоналом и не приветствует перемен. Может быть, мисс Камерон еще передумает? Может, ей надо съездить отдохнуть? Ненадолго, конечно, она же знает, что сейчас каждый человек на счету. В это время года больница, как обычно, переполнена.
