— И что??!! — чуть не закричал Кубрин. — Причем здесь я?! Для чего Вы мне все это рассказываете? Чего Вы от меня вообще хотите?! Можете Вы, в конце концов, внятно мне объяснить?!!

— Ну, Вы же сами все вчера уже сообразили! — укоризненно покачал головой мужчина. — Ну, Николай Борисович? Как же так?.. Ну, вспомнили?.. Грешные души... Излучение смерти... Ну?..

— Постойте, постойте! — потер лоб Кубрин. — Ну, да... Излучение смерти... Вы что, хотите сказать..?

— Да-да-да, Николай Борисович! — мягко подтвердил Кубрину его собеседник. — Именно! Именно так. Лишняя жизнь или смерть завтра может решить все. Будет на Солнце вспышка или нет. А вспышка — это тысячи и тысячи новых смертей. Магнитные бури, всякие хронические больные, чутко на них реагирующие, и пр. и пр. Да Вы и сами все это прекрасно знаете.

— Ну, хорошо, хорошо! — попытался сосредоточиться Кубрин. — Положим, я все понял. От меня-то Вам что надо?! Зачем Вы мне все это все-таки рассказываете?

— Как зачем? — совершенно натурально удивился мужчина. — Разве Вы не хотите спасти тысячи ни в чем не повинных людей? Сохранить им жизнь. Стать героем! Завтра Вам представится такая возможность. Правда, тайным героем, тайным.., — уточнил он и опять усмехнулся, проницательно глядя на Кубрина. — Никто об этом никогда не узнает. Но какая, в конце концов, разница? Вы же не для славы это сделаете.

— Что я сделаю? — с еле сдерживаемым бешенством прошипел Кубрин. — Можете Вы мне сказать, наконец, толком, что Вы от меня хотите? А?.. В конце-то концов?

— Хорошо! — сугубо деловым тоном заговорил мужчина и шевельнулся в своем кресле. — Я предлагаю Вам завтра стать спасителем человечества. Героем. Спасти для начала одного человека. Ребенка. Оплатить ему операцию. 15 тысяч долларов. Это сохранит ему жизнь. А, возможно , заодно и жизни многих тысяч других людей. Поскольку, возможно , предотвратит вспышку на Солнце. Микроскопическая флуктуация, происшедшая в «нужный момент».

Оба слова «возможно» собеседник Кубрина в своей речи явно намеренно выделил. Произнес оба раза с чуть большим нажимом и ударением.

— Вы это что, серьезно? — в величайшем изумлении уставился на своего визави Кубрин. Он всего ожидал, но только не этого! — Вы хотите сказать, что я, ради каких-то солнечных пятен, должен потратить все свои деньги?! Неизвестно зачем и на кого? И неизвестно еще, что из всего этого получится! Вы же сами говорите все время: «возможно!.. возможно!..» Значит, никаких гарантий нет и быть не может, и Вы это прекрасно знаете. Да и вообще!! — в полном смятении и растерянности закричал он. — Даже причем здесь это?! Что вообще за бред!! Что за чушь! Гарантии, не гарантии!.. Да не собираюсь я свои деньги тратить! И с чего я вообще должен Вам верить? Кто Вы??!! Что это все вообще за комедия?! Все это мне только снится!

— Николай Борисович! — сказал мужчина и встал. Кубрин машинально последовал его примеру. — Завтра в газете Вы найдете объявление: «Помогите!! Срочно требуются деньги на операцию ребенку!» Это и есть тот самый человек, которому надо помочь. Этот больной ребенок. Вам решать. Всего хорошего.

— А... — начал было Кубрин — и проснулся.

Да, на этом самом дурацком «А...» я и проснулся, — поморщился Кубрин. — Герой и гений. Два «Г». «Г» в квадрате. В проруби, бля! Спаситель человечества от солнечных пятен... Герой, ага!.. Да только не моего романа!!.. Ну и бред! Приснится же вообще такое!

Кубрин, кряхтя, встал с постели, повертел затекшей шеей и пошел в ванную. Умывшись и приняв душ, он сел завтракать. О своем сне он старался не думать и не вспоминать и всячески гнал его из памяти. Всеми силами! Но это плохо получалось. Тот упорно, снова и снова, лез ему в голову. Как тот самый знаменитый розовый слон, о котором ни в коем случае нельзя думать. Наконец, Кубрин сдался и с какой-то удивившей его самого злобой принялся размышлять.

Ну хорошо! Что мы имеем? Мне приснилась какая-то хуйня! Привиделась, блядь! Которая просто ни в какие ворота не лезет!! Бред какой-то! Ахинея!! Так почему меня все это так волнует? А? Ну, приснилась и приснилась.

Потому что никакая это не ахинея, — тут же ответил он сам себе. — И я это прекрасно знаю. Слишком для ахинеи было все связно и логично. «Неравновесная термодинамика»!.. Твою мать! Да я слов-то таких не знаю! Или все-таки знаю?.. Что-то мы там, действительно, в университете изучали такое... Были какие-то лекции... Не помню я уже, конечно же, ничего, но что значит: не помню? Кажется только, что не помню, а на самом-то деле!.. В подсознании...

Так значит, я сам мог себе все напридумывать. Про все эти вселенские катаклизмы. Начитался вчера Чижевского, перевозбудился, вот и..! Подсознание со мной злую шутку и сыграло, — он остановился, перевел дух и с тоской посмотрел по сторонам, будто ожидая помощи. Дальше думать не хотелось. — Да, а ребенок? — наконец, нехотя признал он. — Объявление в газете? Если это мой собственный личный бред, не в меру разыгравшееся воображение, то никакого объявления, естественно, там нет и быть не может. Если только не вообразить, что помимо этой ебаной гениальности я обладаю теперь еще и даром предвидения. Могу, блядь, трепетной рукой приподымать завесу будущего. Угадывать объявления в газетах. Прямо, блядь, Кассандр какой-то, в натуре! — он невесело усмехнулся. — Еб твою мать! Ебать мой хуй! Ну почему это все именно со мной происходит??!! Миллионы же людей живут своей нормальной, растительной жизнью, и никаких им снов вещих не снится! Никакие монстры им во сне не являются. Никаких веток на голову не падает, — Кубрин тяжело вздохнул и опять с тоской обвел глазами кухню. — Одному мне всегда так везет. Ну, и что теперь делать? А? Объявление искать?.. На хуй оно мне нужно!! Если оно есть, конечно, — тут же поспешно поправился он. — Нет же там наверняка никакого объявления! Это же все мои собственные фантазии и сказки! — Кубрин встал и, тяжело ступая, бесцельно подошел к окну. Посмотрел в окно, потом подошел к холодильнику и, сам не зная зачем, открыл его. Постоял, глядя внутрь, перед ним некоторое время, захлопнул и снова сел. — Ну, что, что??! Читать газету или нет?.. Не буду! — решил он.

— Все, я убегаю! — быстро затараторила жена, вихрем влетая в этот момент на кухню. — Обед на плите. Газета вот, — она кинула на стол газету. — Все, пока!

Жена исчезла, а Кубрин остался сидеть, тупо глядя на лежащую перед ним газету. Потом обреченно вздохнул, протянул руку и придвинул ее к себе. То, что объявление там будет, он уже практически не сомневался. Да, вот оно. «Помогите!! Срочно требуются деньги на операцию ребенку!» Слово в слово, как этот... из сна и говорил. Кто он, кстати? Демон, что ли? Или наоборот, архангел какой-нибудь?

Да-а... На архангела-то он не больно похож.., — вяло усмехнулся Кубрин, вспомнив сардоническую ухмылочку своего ночного гостя. — Хотя пес их знает, архангелов этих! Какие они в жизни. В миру и в быту. Может, вот такие вот канальские рожи у них как раз и есть. Добрых людей смущающие и каких-то совершенно немыслимых добрых дел от них требующие. Демон-то от меня бы добрых дел-то, наверное, никаких требовать не стал. На хуй ему это надо! Чтобы я спасал кого-то. Ему наоборот, наверное, по кайфу, что парочка-другая миллионов дебилов в результате солнечной вспышки кони двинут. И к нему в лапы, в ад прямиком отправятся. На солнышке жариться. Греться, блядь.

Хорошо с демонами дело иметь. Удобно. Полное взаимопонимание. Потому что я и сам такой же демон! — вдруг пришло ему в голову. — Дьявольского во мне гораздо больше, чем божественного. Злого, чем доброго. Поэтому с ангелами мне и в лом общаться. С чертями проще. Легче общий язык находить. «Ребенка? Какого еще ребенка? Рехнулся?.. Всех не переспасаешь! Тоже мне, спаситель нашелся!.. Христосик. О себе лучше думай!» Во! Все просто и понятно. Доходчиво. Э-хе-хе!.. — Кубрин сморщился и почесал пальцем голову. — Надо же! Ангела или демона сподобился чуть ли не наяву, воочию увидеть и лицезреть и даже не удивляюсь почти. Н-да... Так чего ж все-таки делать-то? Звонить-не звонить?..