— Если цель охоты на мужчину в том и состоит, чтобы окрутить тех, кто в принципе может приударить за мной, то почему всякий раз, когда вблизи меня оказывается какой-нибудь мужчина, ты вмешиваешься и сам предъявляешь на меня права?

Джеймс задумчиво посмотрел на нее, однако собрался с ответом не сразу. Вопрос был серьезен и заслуживал такого же серьезного ответа. К сожалению, в тот момент у него не было ответа, потому что в его голове роились одни вопросы.

Отчего так выходит, что он не желает успешного завершения им же объявленной охоты на мужчину? Почему его столь беспокоит, когда мужики не сводят с Кирби взглядов при ее появлении в откровенных нарядах? Какой смысл в этом фарсе, ведь именно он обуреваем стремлением уложить ее в постель? Неужто он и вправду считает, что ему захочется остаться с ней в той постели на всю оставшуюся жизнь?

А ведь дело к тому и шло. Чем больше времени Джеймс проводил с Кирби, тем неохотнее с ней расставался.

Джеймс Неш, этот космополит, кумир желтой прессы, гуляка, самый желанный мужчина в Америке, распутный повеса и извращенец, буквально потерял голову из-за Кирби Коннот, девственницы, провинциалки со Среднего Запада, трезвенницы, учительницы воскресной школы, милого ребенка.

Прежде мистер Неш ни разу не сходил с ума от любви. И, если честно, сейчас не знал, как ему поступить. Поэтому он прибег к старому испытанному способу: решил не предаваться раздумьям на сей счет.

— Джеймс?

Однако оклик, полный напористости и страсти, вернул его к действительности. И тут до него дошло: хочет он того или нет, но Кирби не отступит от него, пока он не разберется в себе.

— Что?

— Почему ты всякий раз отпугиваешь мужчину, когда тот начинает проявлять ко мне интерес? — снова осведомилась мисс Коннот.

О, боже. Опять.

— Гм, — начал он свою речь, — потому… э… Ну, видишь ли…

— Разве смысл нашей затеи не в том, чтобы отыскать для меня мужчину, который будет любить меня до гробовой доски? — вновь вопросила девушка, явно не желая отпустить его душу на покой, пока он не объяснит своего поведения.

Фу-ты! Как бы ему хотелось дать ей хоть какой-нибудь ответ. Или, коли на то пошло, себе самому. К несчастью, в последнее время у Джеймса было туго не только с ответами на некоторые вопросы, но и с объяснениями. Поэтому он, пропустив ее слова мимо ушей, прислушался к игре оркестра.

— Слышишь? — осведомился Джеймс, беря ее за руку. — Исполняют одну из моих любимых песен. — Он легонько потянул ее за пальцы. — Пошли потанцуем.

Но Кирби, казалось, не желала идти с ним. На какой-то миг он испугался, что она заупрямится и не тронется с места, пока он не даст ей исчерпывающий ответ. Джеймс затаил дыхание. Прошло пять секунд… десять… потом еще… Наконец Кирби, показывая всем своим видом, что не желает больше затрагивать эту тему, улыбнулась ему и осторожно шагнула вперед.

Однако ее улыбка обеспокоила мистера Неша. Он понял: абсолютно счастливой ее улыбку не назовешь. Покорной — может быть. Так улыбается тот, кто просто осознал, что мучительные переживания остались позади.

«Какая странная, грустная улыбка, — подумал он. — С чего бы ей грустить?» Почти все эндикоттцы ныне только и судачат о Кирби, чего прежде не было. Бегли разнюхал все сплетни в гостинице «Росинка» и в пончиковой. Он же и сообщил: все холостяки в городе не перестают изумляться переменам, произошедшим с их приветливой, невинной девой. Более того, они гадают, являются ли эти перемены следствием естественных или неестественных причин.

Естественная причина — это, разумеется, Боб. Ходило много слухов, будто комета не только сбила с толку многих горожан, но и, очевидно, не обошла стороной и Кирби. Вот почему она так говорит, так поступает и так наряжается. До сих пор девушка не позволяла себе подобного поведения. Дело, должно быть, в Бобе, болтали горожане, ибо если не так, то тут кроется другая, неестественная причина. «И этой неестественной причиной является, — с гордостью подумал Джеймс, — не кто иной, как Джеймс Неш».

Так или иначе, добродетель девушки подверглась сомнению. Спала она с ним или нет? Или уже все в прошлом? Никто ничего не знал, однако каждому до чертиков хотелось выяснить это. Местные парни и шагу не давали ступить Джеймсу, ловя брошенные им намеки.

Полгода. Год от силы. Спустя это время, считал мистер Неш, Кирби пройдет по проходу к алтарю в свадебном пышном платье, под руку с одураченным местным малым, который так никогда и не догадается о причине, побудившей его жениться.

«И как раз об этом, — с ужасом понял Джеймс, — мне и не хочется думать». Он вновь бросил взгляд на девушку и не смог оторвать взора от ее ясных синих глаз, блестящих белокурых волос и словно выточенных резцом скульптора черт лица.

Понемногу придя в себя, мистер Неш лишь сумел промолвить:

— Пошли танцевать.

В ответ мисс Коннот сделала шаг ему навстречу, затем другой, третий. Спустя несколько мгновений они подошли к разгоряченной танцами толпе и затерялись в ней, прижимаясь друг к другу телами. Они томно покачивались, следуя собственному ритму, ибо та музыка, что исполнял оркестр, требовала большей затраты сил.

Кирби не знала, заметили ли их появление и следят ли за ними. Впрочем, ей было все равно, хотя ради того, чтобы на нее обратили внимание, девушка и пришла сюда. Она понимала одно: Джеймс здесь, рядом, и он — ее. По крайней мере, сегодня вечером. А если удача не отвернется, да и Боб ей поможет, то у нее еще целая неделя таких вечеров.

«Пожалуй, Джеймс не всегда будет любить меня, — признала она собственное поражение, — но, быть может, Боб настолько расщедрится, что отдаст его в мое распоряжение на неделю».

Обвив руками ее талию, Джеймс что есть силы прижал Кирби к себе, и она почувствовала, сколь возбудил его танец. Кирби тоже обняла его, а затем, преисполнившись небывалой отваги и страшась самой себя, потерлась бюстом о его грудь. Слева направо, справа налево. Мисс Коннот, словно распутная девка, пришла в восторг от сорвавшегося с его губ стона удовольствия.

— Кирби… — тихо проговорил Джеймс. В его голосе послышались предостерегающие нотки.

Но она не вняла им и снова провела сосками по его груди. Ее руки скользнули вниз по его спине к талии и бедрам.

— Кирби… — предостерегающе повторил он — на сей раз сдавленным голосом.

— Гм? — произнесла девушка, и ее ладони вновь пришли в движение. Опустившись вниз, ее пальцы сжали его упругие ягодицы — всего лишь на краткий миг, но с каким вожделением, а в следующее мгновение они уже снова покоились на его талии.

— О, Кирби…

— Да, Джеймс? — спросила она, поражаясь тому, как ей удалось притвориться спокойной, хотя ее всю трясло.

— Ты… э… не желаешь сказать мне, чем сейчас занимаешься?

Девушка, отстранившись от него, посмотрела прямо ему в глаза.

— Тискаю твой зад, — без тени стыда промолвила мисс Коннот, едва удержавшись от смеха при виде его ошарашенного лица. Ее ресницы кокетливо затрепетали. — Прости. Я что-то делаю не так? Я ведь в этом деле новичок. До сих пор мне не приходилось тискать мужские ягодицы.

— Тогда, пожалуй, тебе следует повторить. Так, на всякий случай.

Вновь расплывшись в улыбке, Кирби впилась ногтями в его теплую, крепкую спину. Жар его тела обжигал ее пальцы, и она млела от удовольствия. Потом ее руки — ох, как медленно! — скользнули вниз, на мгновение задержались на талии, а затем опустились ниже.

— О, да, — порывисто вздохнув, прошептал Джеймс, — ты просто класс. Ого, я бы никогда не подумал, будто тебе прежде не приходилось проделывать этакое.

— Ну, должна сознаться… меня поднатаскали.

В ответ мистер Неш увлек ее в танце к двери, приветливо распахнутой и словно предлагающей прогуляться по ночному знойному городу. Мисс Коннот не имела ни малейшего представления, куда он ведет ее, однако ей не терпелось оказаться там. Они продолжали, шаг за шагом отступая к выходу, медленно кружиться в танце даже после того, как смолкла музыка. Когда разноцветные огоньки вновь ярко засверкали в спортивном зале и оркестр заиграл быстрый танец, они с мистером Нешем уже выскользнули через дверной проем на окутанную ночной мглой улицу, под дружелюбный покров темноты. К счастью, рядом никого не было.