Со временем и при наличии доброй воли он, может быть, и прижился бы. Но пройдя через пытки, он не испытывал желания жить здесь. Впрочем, это государство было обречено на потерю самостоятельности или даже должно было прекратить свое существование. Пока он находился здесь, бои шли на северо-западе, в тридцати или сорока километрах от города. Если не произойдет никакого неожиданного поворота событий, Эстоква падет в течение ближайшей недели. Весьма возможно, что это приведет к уличным боям и значительным разрушениям.

Взглянув в небо над городом, он увидел три блестящие точки, появившиеся в безобидной голубизне. Они приближались, и скоро стали видны воздушные корабли. Три серебристые сигары скользили по воздуху, а под ними расцветали маленькие черные облачка дыма. Они игнорировали не причиняющий им вреда защитный огонь и двигались прямо к цели. Над центром города они выстроились друг за другом в ряд и из их нижней части посыпались маленькие черные предметы. Секундой позже стекла в окнах задрожали. Ту Хокс услышал взрывы бомб и увидел облака дыма. Деревянные дома охватило пламя. Один резервуар с газом и одна фабрика взлетели в воздух.

Ту Хокс услышал, как позади него приоткрылась дверь, и увидел служанку Ильмики Хускарле, просунувшую голову в дверь. Это была красивая девушка, блондинка из коренного населения, которое после столетнего рабства совсем недавно получило статус свободных граждан с ограниченными правами. Девушку эту в распоряжение Ильмики Хускарле предоставило правительство. Обычно ей поручалась доставка сообщений из Блодландии в Эстокву. Вероятно, она шпионила в пользу Готинозонии.

Девушка робко спросила, не стоит ли ее госпоже спуститься в подвал, пока бомбардировка не прекратится. Ильмика побледнела, однако принужденно улыбнулась и ответила, что здесь, на окраине города, может быть, не так опасно, как в центре. Девушка оставалась в комнате, пока ее не выпроводили. Только когда служанка закрыла за собой дверь, Ильмика снова раскрыла рот. Из этого Ту Хокс заключил, что она не доверяет своей служанке.

— У моего правительства есть основания считать, что ваш рассказ может быть правдой, — сказала Ильмика Хускарле приглушенным голосом.

— Им известно о падении моей машины?

— Да. Но это не все. Перкуния тоже знает об этом. Перкунцы даже нашли вторую летающую машину, а также человека, который прилетел на ней. Они держат свое открытие в тайне, но у нас свои пути получения информации.

Ту Хокс был поражен. Его собственные дела так занимали его, что он ни разу не вспомнил о немецком истребителе, который появился так внезапно, после того как “Гайавата” пролетела через Врата. Конечно! Немецкий истребитель тоже должен был попасть в этот мир!

— Вы в опасности… — сказала Ильмика. — Точно так же, как мы знаем об этом… немце, так перкунцы знают о вас. И они верят в то, что вы явились из другой Вселенной. Несомненно, перкунцы планируют знания, полученные от немца, использовать для создания превосходящего все известное оружия и новых машин. И они не хотят, чтобы знания об этом оружии и о машинах получили враги Перкунии. Итак…

— Итак, они попытаются или купить нас, или убить, — сказал Ту Хокс. — Удивительно, что они еще не сделали этого. Мы были бы чертовски рады, если бы нас забрали отсюда еще до допроса.

Лицо Ильмики Хускарле выразило неудовольствие.

— Может быть, они колеблются потому, что убеждены в неудаче агентов правительства Готинозонии, но они вполне могли сообразить, что ваш рассказ может и не быть бредом сумасшедших. Теперь же, когда город вскоре будет захвачен, агенты Перкунии могут использовать всеобщую неразбериху. Они могут попытаться сделать это сегодня ночью. Или даже сейчас, во время бомбардировки.

— В таком случае, вы тоже подвергаетесь опасности, — сказал Ту Хокс. — Ваше правительство, должно быть, считает меня очень ценным, если оно так упорно пытается перетянуть меня на свою сторону.

Ту Хокс выглянул из окна и стал наблюдать за воздушными кораблями. Теперь над городом кружилось пять дирижаблей. Если перкунцы намерены убить его и О’Брайена, им лучше разбомбить сумасшедший дом. Но воздушные корабли не подлетали ближе. Возможно было также, что перкунцы намеревались установить с ними контакт или похитить его и О’Брайена. С другой стороны, они могли без промедления убить двух чужаков, если бы увидели, что те не хотят с ними сотрудничать.

Было также вероятно, что блодландцы исходят из тех же соображений. Чтобы не позволить перкунцам захватить чужаков, они могли сами убить их.

“Никому мы не нужны”, — подумал Ту Хокс. Он улыбнулся. Их было только двое против враждебного мира, и он подумал, что надо действовать не теряя времени и в то же время осмотрительно. Что бы ни произошло с ним и с О’Брайеном, другие должны будут за это поплатиться.

Ту Хокс повернулся к девушке:

— Почему ваше правительство не информировало правительство Готинозонии о том, что им известно? Здешние власти могли бы охранять сумасшедший дом или отправить нас в безопасное место.

К его удивлению, она покраснела. Очевидно, она не была профессиональным агентом. У нее было чувство чести. Вероятно, теперь правительство использовало ее потому, что она их знала и могла посетить сумасшедший дом на законных основаниях.

— Я этого не знаю, — сказала она. Поймав его недоверчивый взгляд, она поколебалась, покраснела еще больше и вдруг взорвалась: — Нет. Я знаю. Мне сказали, что правительство Готинозонии не позволит вам уехать. Они хотят оставить вас и вашего друга у себя, и это будет непростительным расточительством. У этих людей нет времени, чтобы развивать то, что вы им дадите. Им придется очень много сил и средств вкладывать в сражения за свою собственную территорию, но они все равно потеряют ее. Самым лучшим для вас будет исчезнуть отсюда. Вас должны переправить в Блодландию. У нас есть технические знания, материалы и время, чтобы что-то предпринять. А Готинозония долго не продержится.

— Я не так уверен в этом, — сказал Ту Хокс. — У них за спиной еще много земли. Потеря Эстоквы еще не будет значить, что они полностью разбиты, — он некоторое время подумал, потом сказал: — Если я отправлюсь в Блодландию, то не в качестве пленника. Я не могу и не буду работать по принуждению.

— Конечно, нет. Вы получите все льготы — дом, машину, все что захотите, и будете работать как свободный человек. Я уполномочена обещать вам это от имени своего правительства. Само собой разумеется, мы должны охранять вас, чтобы защитить от возможного нападения.

— Я согласен, — сказал он. — Я отправляюсь в Блодландию. Вопрос заключается в том, как мы туда попадем?

— Будьте наготове, — сказала она. — Сегодня в полночь, может быть, немного позднее, — она поднялась. — Ваш друг О’Брайен достаточно здоров, чтобы идти без посторонней помощи?

— Ходить долго и быстро он еще не может, — сказал Ту Хокс, наморщив лоб. Он подумал, о том, что блодландские агенты оставят О’Брайена в больнице или поступят с ним как-нибудь по-другому. Во всяком случае, они не оставят его в живых.

— Если вы или ваши люди намереваетесь убить моего друга, я не буду иметь с вами никакого дела. Тогда вам придется убить также и меня.

Она, казалось, была шокирована. Он спросил себя, разыгрывает ли она возмущение или она действительно даже не допускала такой возможности.

— Я… я уверена, что мои люди не сделают этого. Мы блодландцы, а не дикари.

Ему вспомнилось выражение ее лица, когда Дзикозес уничтожал раненых пленных. Он сказал со скептической улыбкой:

— Тайные агенты все одинаковы, даже если они принадлежат к той же нации, что и вы. Если речь идет о государственной безопасности или так сочтут эти агенты, они пойдут на все, в том числе и на убийство. Скажите своим людям, что без О’Брайена я не пойду. Позаботьтесь о том, чтобы не было никаких глупостей, если вы не хотите вернуться домой с пустыми руками.

— Как вы смеете говорить со мной таким тоном? — воскликнула она. Лицо ее покраснело и глаза превратились в щелки. — Вы… вы обыкновенный…