Теперь же он был беспомощен, так как руки его оставались связанными за спиной, и он не мог ни встать, ни помешать Чаковилли подняться на ноги. Социниец выстрелил снова и попал в правую переднюю лапу драконихи. Перезарядив пистолет, он повернулся, чтобы перебежать через ручей. Джек сделал ему подножку, и он упал. Мар-Кук схватила Чаковилли и высоко его подняла, чтобы швырнуть о ствол дерева, как вдруг ее тело обмякло, и она рухнула наземь у самых ног Джека Земля задрожала от падения этой громады…

Р-ли и Полли продолжали стоять. Руки сирены были связаны.

— Полли! — крикнул Джек. — Развяжи меня!

Полли, однако, не пошевелилась. С превеликим трудом он поднялся и стал оглядываться. Все солдаты были либо мертвы, либо тяжело ранены. Чаковилли был без сознания. Трое драконов лежали мертвыми, но Мар-Кук еще дышала. Глаза ее были открыты, она смотрела на Джека. Кровь хлестала из ее брюха и из нижней части хвоста.

Полли подняла лук, приладила стрелу и остановилась в нерешительности.

В течение нескольких секунд она напряженно размышляла. Затем пожала плечами и положила лук на землю. За три минуты она собрала все оружие и патроны и сложила под деревом. Затем сняла с одного из трупов пояс с кобурой и нацепила его на себя. Она проверила пистолет, попробовала его зарядить, сделала один выстрел в воздух и опять положила в кобуру.

Чаковилли наконец пришел в себя. Застонав, он сел спиной к Мар-Кук и стал наблюдать за Полли.

— Военные трофеи, а? Что же теперь? — спросил он.

— Позволь нам идти своей дорогой, — сказал Джек. — Мы не причиним вам вреда. Вы двое делайте, что хотите.

Ответ Полли утонул в отчаянном вопле умирающего дракона.

— Мой палец! Отдай мне мой палец!

— Я обещал ей, Полли, — сказал Джек.

Полли нерешительно пожала плечами.

— А почему бы и нет? Драконы помогали нам, колдуньям, и раньше. Мне нечего терять.

Она открыла кожаную сумку и вынула палец. Мар-Кук разжала лапу, чтобы взять его, прижала палец к своей груди и испустила дух.

К этому времени Чаковилли удалось подняться на ноги.

— Пусть уходят, Полли. Такие, как они, не представляют угрозы Социнии. Они еще пожалеют, что отвергли мое предложение, когда мы вступим в те места, где они собираются укрыться. Но до тех пор они испытают малую толику счастья. В списке они будут значиться последними.

— Ваше слово для меня — закон! — произнесла Полли.

Она развязала веревки, связывающие руки пленников, затем, не сводя с них глаз, отступила назад, подняла флягу одного из мертвых солдат и напилась. В ручье вода все еще была алой от крови упавшего в нее дракона.

Джек начал растирать руки, чтобы восстановить кровообращение.

— Надеюсь, вы не отпустите нас без оружия? — спросил он.

— Разумеется, — кивнула Полли. — Я не настолько мстительна, как ты думаешь. Вам, конечно, понадобится оружие и по дороге в кадмус, и в самом кадмусе.

— Что-то я тебя не понимаю, — удивился Джек.

Полли показала на Р-ли.

— Ты плохо знаешь вийров, Джек. Ей нужно возвращаться домой. Отец ее, брат и дядя погибли. Это означает, что она теперь глава кадмуса. И будет ею, пока не умрет или не родит сына. Это ее обязанность.

Джек повернулся к Р-ли.

— Это правда?

Она попыталась что-то сказать, но только кивнула головой.

— Черт возьми, Р-ли! Тебе же некуда возвращаться! А если бы было куда, то — нельзя! Ради тебя я пренебрег своими обязанностями в отношении семьи, когда ушел от своих соплеменников. И ты должна сделать то же самое!

— Пока были живы мой отец, дядя, Морн, я могла поступать так, как мне заблагорассудится. Я могла даже выйти за тебя замуж, хотя отец отговаривал меня от этого и даже говорил, что я тогда не смогу оставаться в нашем кадмусе, поскольку это вызовет осложнения в наших взаимоотношениях с вами, таррта. Мне пришлось бы уходить с тобой в Тракию.

Я могла еще это сделать, пока был жив Морн. Но теперь…

Ее душили рыдания. Не сразу ей удалось овладеть собой, чтобы продолжать говорить.

— Я должна. Таков обычай. Я не имею права забывать… мой кадмус.

— Теперь ты начинаешь понимать, Джек? — вмешался Чаковилли. — Ведь они живут традициями и обычаями и не позволяют никаких отклонений от этого. Они настолько погрязли в тине столетий, что она засохла на них и, точно камень, сковала и омертвила их общество. Мы, социнийцы, намерены сломать эту каменную оболочку.

— Мне это надоело, — произнес Джек, повышая голос. — Ты понимаешь, от чего я отказался ради тебя, Р-ли?

Она вновь кивнула. Ее лицо стало суровым и приняло хорошо известное ему выражение. Обычно ласковая и податливая, Р-ли временами становилась твердой, как гранит.

— Ты должна пойти со мною! — вне себя выкрикнул он. — Я — твой муж! Ты обязана повиноваться мне!

Полли рассмеялась.

— Твоя жена — гривастая, Джек. К тому же она дочь Слепого Короля.

— Может быть, мы не пробудем там долго, — умоляюще произнесла сирена. — Если бы нам удалось уговорить сына О-Рега из другого кадмуса принять пост короля, я могла бы уйти в почетную отставку.

— Как можно рассчитывать на это? Ты ведь отлично знаешь, что в любой момент может произойти черт знает что! Сомневаюсь, что хоть один из гривастых в такое время осмелится покинуть кадмус, когда там будет нужен каждый способный держать в руках оружие.

— Тогда я должна идти!

— Ты хочешь, чтобы мы увели ее силой? — обращаясь к Джеку, сказал Чаковилли.

— Я не хочу принуждать эту женщину! — воскликнул Джек. Внезапно ему в голову пришла страшная мысль. Как может Чаковилли позволить Р-ли или кому бы то ни было вернуться в Дионисию? Он не имеет права рисковать — ведь Р-ли может уведомить правительство Дионисии об угрозе со стороны Социнии. Что же делать? Несмотря на охватившую его нерешительность, он чувствовал, что любит Р-ли. Даже ее отказ пойти за ним не повлиял на это чувство. Будь по-другому, ему было бы все равно, убьют ее или нет! И все же в их содружестве мужчиной был он, и она должна идти туда, куда идет мужчина!

Будто прочитав его мысли, Чаковилли сказал:

— Если ты думаешь, что я хочу убить Р-ли, чтобы она не смогла рассказать обо всем, выкинь это из головы. Она даже не заикнется, да люди и не поверят сирене.

Говорить было больше не о чем, а дел у них было предостаточно. Чаковилли показал им, как собрать маленькие складные лопаты, которые были у солдат. С их помощью они выкопали неглубокую могилу, подтащили к ней трупы и забросали землей. Ушло немало времени, чтобы собрать достаточное количество крупных камней и валунов, чтобы прикрыть могилу от диких животных. Драконов оставили лежать там, где они были, за исключением того, который упал в ручей. Его с трудом вытащили на берег.

Р-ли настояла на том, что она сама выкопает могилу для брата. Прежде чем поместить туда его тело, она отрезала ему голову. Тело она забросала камнями и землей. Затем, невзирая на возражения Ча-ковилли, сложила костер и сожгла голову. Когда языки пламени пожирали плоть, она молилась на детском наречии и пела гимны на взрослом. После этого она разбила камнем непрогоревший череп на мелкие кусочки и бросила их в ручей.

Солнце уже начало клониться к западу. С каждой минутой Чаковилли все больше нервничал. Он смотрел на поднимающийся дым, и его мысли были ясны для Джека и Полли. Каких угодно врагов мог привлечь этот столб дыма, хорошо видимый по всей долине!

В конце концов он не выдержал:

— Мы не можем здесь больше оставаться!

Он дал Джеку и Полли ружья, револьвер и патроны и показал, как обращаться с оружием. Оставшееся оружие они обернули кожей и закопали под приметным деревом.

Джек в последний раз посмотрел на Р-ли. Она стояла возле ручья спиной к нему и смотрела на уплывающие по течению останки брата. В какое-то мгновение он подумал о том, что надо попытаться уговорить ее. Но ее поза заставила его отбросить эту мысль.

— Прощай, Р-ли, — тихо сказал он и поспешил вслед за Чаковилли и Полли.