— Если что, звоните в любое время.

Эмме в порыве благодарности захотелось его поцеловать, но она только крепко пожала ему руку.

Войдя в квартиру, Эмма сразу распахнула балконную дверь, подняла деревянные жалюзи и вышла на балкон. Вид не обманул ее ожиданий, она может завтракать и ужинать на балконе, любуясь цветами, зеленью, игрой детей на лужайках и у пруда.

Сами апартаменты тоже ее удовлетворили. Спальня была одна, но софа в гостиной вполне пригодна в качестве кровати, так что можно приглашать и гостей с ночевкой. Кухня и ванная небольшие, но удобные и хорошо оборудованные. И все это ценой какого-то мизерного вычета из жалованья!

Потом мысли Эммы сосредоточились на ее новом жилище. Его надо украсить, сделать его более индивидуальным. Купить другие репродукции на стены и покрывало для софы, обзавестись настольной лампой, еще одной полкой в ванной. Да, и непременно вынести на балкон горшки с геранью, очень уж душиста она здесь, в Андалусии.

Выходные дни пролетели быстро. Пора приступать к делам. Синий костюм ей еще послужит. Она купила кое-что из одежды, но уверенно могла себя чувствовать только в нем. А уверенность в себе ей ох как нужна!

Неторопливая прогулка по парку сняла нервное напряжение. Эмма постояла над прудом, чтобы вода и тень деревьев добавили свое благотворное влияние. Когда она переходила дорогу перед офисом «Герреро», в ней была готовность принять все, что хранит про запас начавшийся день.

В приемной секретарь доложил по телефону сеньору Хименесу о ее приходе. В дальней комнате сразу же открылась дверь, и директор вышел ей навстречу.

— Сейчас покажу вашу комнату. Она прямо у меня перед носом. Будете лодырничать — я все увижу.

Комнатка была чуть просторней гардеробной в ее лондонской квартире, но Эмме понравилось большое окно, дающее хорошее естественное освещение. Она наклеит здесь афиши, принесет комнатные растения — будет превосходно. Хименес попросил ее расположиться на своем месте и сам сел напротив.

— Я уже вам сказал, что буду наставлять вас в течение всего испытательного периода, — начал он. — Вы получите представление о структуре компании, я буду отвечать на ваши вопросы, позволю присутствовать на всякого рода брифингах, познакомлю с людьми. Это последнее — самое важное. Собственно, поэтому вы для начала и назначены ко мне: я уроженец Хереса и знаю здесь всех.

— Уже предвкушаю интересные и полезные встречи…

Разумеется, он хорошо знает Луиса Кеведо. Ей очень хотелось спросить о нем, но она удержалась. Вряд ли людям из «Герреро» понравится ее знакомство с главным конкурентом их фирмы.

— Итак, сейчас я вас проведу по отделам и всем представлю. Это ненадолго. Большинства нет на месте. — Говоря об этом, он сдвинул брови, видимо досадуя на отсутствующих, но потом обратился к Эмме с прежней открытой улыбкой: — А еще я постепенно подберу полезную для вас информацию: старые отчеты, другие документы, публикации, ну и все в таком роде.

Перспектива получить такую гору бумаг несколько испугала Эмму. Да ей за месяц всего этого не прочесть! Но, с другой стороны, информация — это сила. Как раз то, что ей необходимо.

— Вы бросаете мне спасательный круг! — пошутила она.

— Хорошая формулировка, — улыбнулся сеньор Хименес. Хотя он улыбался, Эмма почувствовала за его словами некий подтекст.

Это чувство исчезло, когда он повел ее по зданию. Имена и лица наплывали одно на другое, ей уже больно было улыбаться, но все казались чрезвычайно приветливыми. Расслабленная, ленивая обстановка в других отделах явно контрастировала с той деловитой собранностью, которая чувствовалась во всем стиле работы Хименеса.

Он вел себя как хозяин. Когда в столовой она похвалила паэллу, он так горделиво поднял голову, будто это было блюдо его приготовления.

— Нам поставляют продукты. Наша компания одна из немногих, где прежде всего думают о здоровье сотрудников.

Забота о здоровье — дело, конечно, важное и весьма благородное. Но как вообще сложатся у меня тут дела, подумала Эмма. Пока все идет хорошо, а что потом…

— Мне кажется, место у вас надежное, — сказал Хименес, читая ее мысли — Ведь у вас хороший контракт, да?

Эмма кивнула, но в мыслях ее объявился Брэд и его замечание, что она напрасно подписала контракт, не ознакомившись с условиями службы на месте. Однако Эмма стремилась к этой работе и боялась, что в «Герреро» могут воспользоваться отсутствием ее подписи. В конце концов, даже если работа тут обернется адом, полгода она продержится. Причиной их с Брэдом спора был пункт контракта, гласящий: если она пожелает уволиться до окончания испытательного срока, с нее будет взыскана сумма полугодового жалованья.

— Уверен, они тебя на этом поймают, — говорил Брэд. — Вдруг шеф не будет тебе давать прохода или место окажется какой-нибудь дырой? А уйти нельзя!

— Уверена, что ничего подобного не произойдет. — Эмма видела насмешливое выражение на лице Брэда: он понимал, что она старается убедить и себя. — Понятно, что они оберегают свою фирму от случайностей, от текучки кадров. Им же нужна уверенность, что я не удеру в первый же месяц. Все-таки это им недешево обойдется — привезти меня из Англии, знакомить с делом, натаскивать.

В том споре никто из них так и не одержал верх, оба уговорились больше не возвращаться к этому вопросу.

Похоже, спор оказался чисто академическим. Она уверена теперь, что и с Хименесом, и с теми людьми, которых уже видела в фирме, ей ничего не стоит поладить. Но все же, допустим, случится такое: ее увольняют принудительно и при этом штрафуют. Возможно ли это? Вот если бы она поговорила с кем-то из отдела по связям с общественностью, ее бы вразумили.

— Я что-то никого не могу припомнить из группы по связям с общественностью, — мягко сказала она сеньору Хименесу.

— У нас ее просто не существует, — услышала она в ответ. — Дело в том, что этим лично занимался сам Паскуаль Герреро — и отношениями с общественностью, и социальными вопросами, а теперь рассчитываем на вас. Впрочем, вы ведь любите трудноразрешимые проблемы, не так ли? Я понял это по вашей анкете.

Господи, она-то думала, что этих анкет никто не читает, что они просто подшиваются к личному делу и уже никогда не выходят на свет Божий!..

— Я действительно не боюсь проблем, — сказала она, горделиво вскинув голову. Да, это придется доказывать делом. Не все будет идти как по накатанному. Но как бы там ни было, она хочет быть — и будет! — на высоте в своей работе.

— Эмма, в половине одиннадцатого совещание директоров! — Хименес положил на ее стол повестку дня, но не стал задерживаться у нее для дружеской беседы, как бывало обычно. — Думаю, вы почерпнете там много важного для себя.

Эмма улыбнулась ему вслед. Она очень привязалась к этому человеку. Но все-таки поскорее бы уж кончился месяц ее испытательного срока. Ей, конечно, стыдно было признаваться себе в таких чувствах.

Но привычка Хименеса опекать ее даже за обедом и задерживать после окончания рабочего дня уже начинала тяготить. Конечно, хорошо, что он так серьезно ее наставляет, но это мешало ей поближе сойтись с остальными сотрудниками.

Потом ей предстоит две недели стажироваться в финансовом отделе, а затем в других — во всех поочередно. Так хочется посмотреть новых людей. Но не будут ли они ее чураться по той причине, что она слишком сблизилась с одним из боссов? А с другой стороны, ну как обидеть его отказом? Он ведь ждет не дождется очередного обеда, чтобы посидеть рядом с ней. Судя по всему, Эмма напоминает ему дочь. Та с мужем и детьми перебралась в Мадрид, и Хименес страшно по ней тоскует.

За десять минут до совещания Эмма зашла к нему в кабинет. Досадно, что он вчера не предупредил ее об этом совещании, она бы надела костюм. Белая блузка и синяя юбка хороши как рабочая униформа, но для такого представительного совещания лучше было бы принарядиться. Да, мужчинам проще — им не надо заботиться о таких вещах. Но, посмотрев на Хименеса, она поняла, что ошиблась: тот, и всегда нарядный, сегодня был одет прямо-таки с иголочки. У нее накопилось несколько вопросов к нему, но сейчас все они показались маловажными. Только об одном она решила спросить: