Джордж посмотрел на сына:

— Как ты чувствуешь себя?

Дэвид кивнул:

— Все хорошо, отец.

Джордж дотянулся до сына и похлопал его по коленке:

— Все будет хорошо, мой мальчик. Не переживай.

Старик включил радио — он привык слушать его каждое утро по пути на работу — и стал размышлять, чтобы не тревожить Дэвида напрасными разговорами. «Доброе утро, Шотландия», — прогремел из колонок голос радиоведущего. Джордж быстро отрегулировал звук, чтобы он был не таким громким, и откинулся на сиденье, ожидая репортаж спортивного комментатора о последних встречах футбольного клуба из Глазго «Рейнджерз».

Как только Дэвид выехал за ворота Инчелви на главную дорогу Дальнохойла, впервые за последний месяц на небе разошлись облака и появился слабый луч солнца, то и дело вспыхивающий на лобовом стекле машины.

Вскоре солнце уже радостно разливало свой освободившийся свет на дома деревни, образуя причудливые тени. Пока они ехали по главной улице, Джордж постоянно поднимал руку, чтобы поприветствовать знакомых, а Дэвид смотрел в зеркало заднего вида на удивленные лица прохожих — последнее время отец и сын редко появлялись вместе.

Один раз, снизив скорость, он отметил, как еле заметное чувство пробилось сквозь его затуманенный рассудок, будто бы высвобождая его из маленького, печального мира. Он не рисковал выезжать за пределы деревни в прошлом месяце, только по крайней необходимости, и старался выехать как можно раньше, опасаясь утешительных бесед со знакомыми. Но сейчас Дэвид испытывал благостное чувство, когда они с отцом держали свой путь на юг по долине реки, с обеих сторон освещенной солнечными лучами, простиравшимися далеко, до коричневого полотна вересковой пустоши. Он повернулся, чтобы посмотреть на отца, и впервые за долгое время испытал прилив любви и сыновней нежности к старику, который внимательно вслушивался в то, что говорят по радио. Дэвид прибавил громкость, отец благодарно улыбнулся ему.

— Спасибо, так намного лучше, — сказал он. — Забыл взять свой чертов слуховой аппарат.

В основании горной долины Дэвид с трудом вписался в Т-образный перекресток и направил машину в сторону Алброу, развив огромную скорость. Узкая дорога повторяла линию реки Спей, которая значительно поднялась и стала коричнево-бурого цвета после весенних дождей. Дэвид ехал быстро, но аккуратно, всевозможные помехи, встречавшиеся на пути, то и дело заставляли его сбавлять скорость. Сначала на дороге показался подержанный фактор «Мэсси-Фергюссон» — громыхая и выпуская клубы черного дыма из дырявой выхлопной трубы, он подпрыгивал и вилял из стороны в сторону, перекрывая водителю обзор дороги; две черномордые овцы, лежавшие посередине проезжей части, спокойно грелись на щебенке. Преодолев эти препятствия, Дэвид увидел новый автомобиль с четырехколесным приводом, неаккуратно припаркованный на обочине; пустое удилище на его крыше указывало на то, что его хозяин должен был находиться где-то на берегу реки, делать запруды и расставлять сети на лосося.

Не доезжая две мили до Алброу, Дэвид повернул направо и пересек высокий, перекинутый через реку мост с железными решетками, а сразу после него нырнул в поворот за большим коричневым знаком, на котором была выгравирована позолоченная надпись: «ЛИКЕРОВОДОЧНЫЙ ЗАВОД ГЛЕНДУРНИХ». У подножия холма дорога еще раз изогнулась петлей в сторону реки. Здесь она изменяла свое направление, обеспечивая оптимальный путь длинным и тяжело управляемым трехосевым грузовикам, которые доставляли солодовые массы с производства в Инвернессе и увозили выдержанный виски на предприятие по разливу в бутылки, находящееся недалеко от Глазго. Теперь впереди оставалась только одна размашистая большая дуга поворота — и перед Дэвидом возникла своеобразная ограда завода в виде часто посаженных елей.

Дэвид преодолел поворот, и буквально через секунду весь завод как на ладони предстал перед его взором. Расположенные на площади в пятнадцать акров, его здания раскинулись на плато футах в двадцати над поверхностью реки, окруженные сетью дорог со щебеночным покрытием, к которым, в свою очередь, подступали широкие газоны, украшенные яркими аккуратными клумбами. Дорога резко поворачивала вниз, так что Дэвид вскоре достиг самого плато и продолжил свой путь мимо причудливых, выстроенных из камня цеха дистилляции и цеха по производству сусла, украшенных несимметрично расположенными и разными по размеру окошками, а затем вдоль силосной ямы, отводимой под солод, к новому офисному блоку, расположенному в самом конце комплекса.

Въехав на стоянку, он занял самое близкое к проходной свободное место. Выключив двигатель, не спеша вышел из машины. Какое-то время он стоял, задумчиво глядя на офисы, потом обошел машину с другой стороны, где Джордж уже пытался выйти, помогая себе тростью. Дэвид протянул отцу руки, старик оперся на них и медленно выбрался из машины, после чего еще в течение минуты стоял без движений, готовясь к первому шагу.

Он взглянул на Дэвида:

— Готов?

Дэвид улыбнулся и кивнул.

— Ну что ж, тогда наш выход.

Вращающаяся дверь сделала оборот, и Маргарет подняла глаза от стола. При виде Дэвида, следующего за отцом, она расплылась в неудержимой дружелюбной улыбке.

— Ой, господи ты боже мой! — воскликнула она, поднимая свое объемное тело со стула. — Это же мистер Дэвид собственной персоной!

Женщина засуетилась и сжала руку Дэвида даже прежде, чем он успел ей ее предложить.

— О, как прекрасно снова видеть вас здесь! — Маргарет осмотрела его сверху вниз, не оставляя его руки, а затем, после короткой паузы, отметила: — По-моему, вы немного похудели, но я осмелюсь заметить, что, несмотря на это, вы, как всегда, очень красивы! — Она откинула голову назад и громко захохотала.

— Хорошо, Маргарет, хорошо, — вмешался Джордж. — Дэвид приехал сегодня ненадолго.

— Конечно, конечно, — тихо произнесла Маргарет, внезапно смутившись от своей чрезмерной возбужденности. — Я все прекрасно понимаю. Вы так хорошо выглядите, мистер Дэвид.

Дэвид улыбнулся и кивнул:

— Спасибо, Маргарет.

— Мистер Капл сообщил, в какое время он хотел бы встретиться? — спросил Джордж.

— Да, только что. — Она подошла к столу, взяла листок бумаги и надела очки.

— Так, — медленно начала она, держа листок с записями перед собой, — вы должны собраться в зале заседаний в десять ноль-ноль.

— Прекрасно, Маргарет. Большое спасибо. Дайте ему знать, что мы будем в назначенное время. — Он взял Дэвида под руку и посмотрел на часы с маятником. — Смотри, сейчас двадцать минут десятого. Я предлагаю тебе здесь не мелькать до совещания, иначе тебя припашут к какой-нибудь работе. Иди и погуляй где-нибудь по территории, мы встретимся в десять в зале заседаний.

Дэвид улыбнулся:

— Да, это хорошая идея.

Шутливо подтолкнув сына локтем в спину, Джордж стоял и наблюдал, как Дэвид заторопился выйти через вращающуюся дверь, как будто не мог дождаться, когда наконец покинет это здание.

Войдя в свой кабинет, Джордж был несколько удивлен, увидев там Роберта МакЛеода. Тот стоял и смотрел в окно, сцепив руки за спиной. Когда Джордж вошел, он обернулся.

— А, Джордж, — произнес он с эдинбургским акцентом, — я, надеюсь, вы не сердитесь, что я дожидался вас здесь. Мхайри сказала мне, что у вас есть полчаса свободного времени, а мне нужно с вами поговорить.

— Хорошо, хорошо, Роберт, — ответил он, расстегивая пальто. — Мне нужна только одна минута, чтобы собраться с мыслями.

Повесив пальто на вешалку, он искоса взглянул на финансового директора «Глендурниха» и радостно ухмыльнулся, вспомнив отчаянное желание Дэвида отправить в Штаты этого человека. Джордж подошел к столу и медленно опустился на стул.

— Вы когда-нибудь были в Соединенных Штатах, Роберт? — поинтересовался он, ставя трость на пол рядом с собой.

— Нет.

— Я так и думал, — сказал Джордж и широко улыбнулся. Затем открыл верхний ящик стола, вынул стопку бумаг и достал ручку из внутреннего кармана жакета.