Лиз задрала вверх подбородок. Пора это прекратить! Но он не дал ей и слова вставить.

— Ты сама знаешь, что это так, дорогая. Я ни слова не сказал, когда ты выбрала кольцо по своему вкусу. В конце концов, я могу оплатить все, что твоей душе угодно. — При этих словах глаза Розмари заблестели, значит, он выбрал верный тон. — Когда ты решила, что на медовый месяц мы должны отправиться в Грецию, я не возражал. Рядом с тобой я буду счастлив и в Антарктиде.

— Как романтично! — вздохнула Розмари. — В Греции я провела свой четвертый медовый месяц. Но, как я понимаю, случилось что-то, что переполнило чашу вашего терпения.

Гарри вошел в роль оскорбленного жениха. Он низко опустил голову и черенком ложечки выводил невидимые узоры на льняной скатерти.

— Ну же, меня вы можете не стесняться. Лучше решить споры сейчас, пока еще не поздно. Я уверена, что любое недоразумение можно разрешить.

Это означает, что она намерена принудить дочь подчиниться и не сомневается в успехе.

Он нарочито печально вздохнул.

— Я не из тех, кто жалуется. Но есть вопросы, в решении которых должны участвовать оба партнера. Например, где жить после свадьбы. Вы со мной согласны?

— Разве вы собираетесь уехать из города? — удивилась Розмари.

— Вовсе нет. Лиз хочет, чтобы мы переехали в ее квартиру.

У Розмари буквально отвисла челюсть.

— Господи, помилуй! Но почему? Объясни, Лиз!

Лиз растерянно взглянула на Гарри. Что она должна говорить?

— Мне кажется, что так будет правильно, вот и все.

— А мне ты сказала совсем другое! — возразил Гарри.

Она замолчала. Пусть сам ведет партию.

— Ты сказала, что не станешь пользоваться ничем, что куплено на мои деньги. Ты считаешь, что нам следует жить, как все простые американцы. Ты сказала, что хочешь жить на свою зарплату.

Гарри с трудом сдерживал смех.

— Да, — вынуждена была подтвердить Лиз. — Я хочу остаться жить там же, где живу сейчас. Это мой дом.

— Нет, деточка, — пролепетала Розмари, — теперь у вас с Гарри должен быть свой дом. Вы должны жить в соответствии со своим положением в обществе. Я уверена, что Гарри выстроит или купит тебе любой дом, какой ты пожелаешь.

— Мне не нужен дом, мама. Столько расходов на содержание. А уборка!

— Но, милочка, для этого нанимают людей. Конечно, Гарри не заставит тебя мыть полы или стричь газоны. Тебе определенно стоит посоветоваться с консультантом по вопросам семьи и брака. А лучше запишись к моему психотерапевту.

— Мама, я сама психотерапевт!

— Ты работаешь с детьми, а тебе нужен специалист. Мой доктор тебе обязательно поможет.

— Тебе-то он не помог, — в бешенстве пробормотала Лиз.

— Дорогая, я хочу тебе добра! Ты ведь не хочешь, чтобы ваша помолвка расстроилась, правда?

Как ей отвечать? Она вопросительно взглянула на Гарри. Но его лицо было непроницаемо. Негодяй!

— Конечно, нет, — сквозь зубы проговорила она. — Не хочу.

— И о чем ты только думал! — налетела на него Лиз, как только они остались одни.

— В каком смысле?

— Ну как можно столь легкомысленно относиться к таким серьезным вещам!

Они нога в ногу шагали по набережной. Дело в том, что Розмари предложила им совершить романтическую прогулку с тем, чтобы обсудить отношения. Лиз совершенно не была расположена совершать с Гарри какие-то прогулки, но что она могла сделать?

Сердце у нее в груди то замирало, то начинало колотиться как бешеное, то подпрыгивало, то куда-то проваливалось. Они, наверное, слишком быстро идут. Ей не хотелось верить, что это присутствие Гарри заставляет ее сердце трепетать.

Не успела она об этом подумать, как почувствовала, что ноги стали ватными. Как хочется поцеловать его! В ней словно поселилась какая-то чужая женщина, которой дела нет до устоявшейся, размеренной жизни Лиз. Этой другой женщине не терпится оказаться в объятиях Гарри, а может, даже довести дело до свадьбы! Налицо раздвоение личности!

— У нас ведь скоро свадьба! — напомнила Лиз.

— Если точно, то ровно через неделю.

Он говорил ровным голосом, в его тоне не было и капли тревоги. Почему он так спокоен?

Они остановились под нависающей скалой. Тень накрыла их, вокруг шелестели деревья, рядом шумела река. Неподалеку остановились поглощенные друг другом влюбленные. Они самозабвенно целовались, не замечая ничего вокруг. Лиз с невольной завистью взглянула на парочку. Да, она завидовала их страсти. Но ведь и она испытывала не меньшую страсть к Гарри. Только достаточно ли этой страсти? Во всем остальном они полные противоположности. Глупости, вмешалась в ее размышления новая, чужая Лиз. События последних недель показали, что они прекрасно понимают друг друга. Настоящая Лиз только собиралась одернуть непрошеную гостью, как вдруг Гарри притянул ее к себе и наклонился.

— Ты ведь хочешь этого? — прошептал он.

— Да! — выдохнула новая Лиз.

А настоящая Лиз почему-то не нашла слов.

Поцелуй был долгим, волнующим, глубоким. Лиз полностью отдалась ему, дыхания их слились в одно. Ее руки обвились вокруг шеи Гарри, пальцы зарылись в его густые волосы. Ее тело изнывало от желания.

Потом он отпустил ее. Обессиленная долгим поцелуем и неудовлетворенным желанием, она проговорила прерывающимся, нетвердым голосом:

— Ты ведь не хочешь, чтобы свадьба состоялась, правда?

В ее голосе прозвучала тревога, и она чуть не заплакала. Неужели ей самой хочется, чтобы свадьба состоялась? Но этого не может быть! Ведь это значило бы, что она… его любит? Она просто сошла с ума! Ей срочно нужно в санаторий для нервнобольных. И консультация хорошего психотерапевта не помешает. Сама она не в состоянии разобраться в себе.

— Послушай, — сказал он, понизив голос. — Я знаю, о чем ты думаешь.

— Вряд ли это возможно.

Лиз обхватила себя за плечи. Ее била дрожь: только что она полностью осознала, что ее чувства к Гарри глубже и серьезнее, чем ей казалось. Но это еще не значит, что она должна выйти за него замуж. Они недостаточно знают друг друга. У них слишком мало общего. Они не любят друг друга.

Не любят? А мог бы он полюбить ее?

Да какая ей разница! Она даже не уверена, что вообще верит в любовь. Одержимость, желание, безрассудная страсть — да. Но все это со временем уходит.

А взаимная любовь? Преданность? Верность? Бывает ли такое? Лиз не была уверена. Всегда один любит, а другой позволяет себя любить. Всегда кто-то страдает, теряет веру. Она не хочет страдать.

— Чего ты ждала от меня? — неожиданно спросил Гарри.

— Не поняла? — переспросила она, озадаченная жесткими нотками в его голосе.

— Я знаю, ты рассердилась за то, что я тебя не поддержал за ужином, Но что мне было делать? Ты же видела: бабушке стало плохо.

— Да-да, я понимаю. — Почему он отказался от продолжения ссоры при Марго, было ясно. Но Лиз надеялась, что не только поэтому он оттягивает разрыв. — А тебе не приходило в голову, что Марго просто притворяется?

— Нет. Ты же знаешь диагноз. Тяжелые переживания ей совершенно противопоказаны.

— Ну и что ты собираешься делать? Жениться, чтобы обеспечить бабушке положительные эмоции?

Она надеялась, что голос не выдаст безумную надежду, которая поселилась в ее сердце.

Он со вздохом засунул руки в карманы.

— Нет, конечно. Но нельзя это делать так резко, так неожиданно. Нужно постепенно.

— Постепенно! Свадьба уже через неделю. Если мы будем действовать еще осторожнее, то оглянуться не успеем, как окажемся в Греции. Кстати, что это ты придумал насчет медового месяца? Ты, кажется, сказал, что я все делала по-своему? А мне кажется, что я во всем шла тебе навстречу!

Он вновь чарующе улыбнулся, приподняв один уголок рта. Она не могла отвести взгляд от его губ.

— А может, нам разойтись на самой свадьбе? — Лиз выпалила первое, что пришло ей в голову. Только не молчать, только не смотреть на его губы. — Кто-нибудь скажет, что знает что-то, из-за чего мы не можем пожениться. Например, что у кого-то из нас есть связь на стороне или еще что-нибудь такое.