Он взял ее под руку и наклонился к ней. От его прикосновения ее бросило в жар. Воздух казался раскаленным, словно в «Дикий Запад» проник зной техасских прерий. Голос его прозвучал вкрадчиво.

— Думаю, вы ошибаетесь, мисс. Я уверен, что великолепные призы, которые мы вам приготовили, произведут на вашу матушку большое впечатление.

Лиз стояла к нему почти вплотную. Сквозь ткань его рубашки она чувствовала жар его тела, ощущала стальную силу его мускулов. В ее мозгу настойчиво звучал сигнал тревоги. Почему рядом с ним она чувствует себя такой беззащитной, слабой, такой… зависимой? И очень женственной. Она удивилась этому новому для себя ощущению. Она не могла двинуться с места, ведь он крепко сжимал ее локоть. Но она и не хотела двигаться.

— Ради Бога, не спорьте, — прошептал он.

Наверное, он собирался попросить, но фраза прозвучала как приказ. Он кивнул фотографам и газетчикам и повел Лиз по ступеням к возвышению. Изобразив на лице парадную улыбку, он провозгласил:

— Вот наша победительница!

Господи, зачем ей этот выигрыш! Ей вообще ничего не нужно. Она привыкла обходиться малым. Ведь у тысяч людей нет и самого необходимого. В памяти всплыли лица мальчишек и девчонок, которым нужна была ее помощь.

Он не собирался спорить с ней. Он вообще ее не слушал. Повернувшись к зрителям, он еще крепче сжал ее руку. Он что, боится, что она сбежит? Да она бы и сбежала, если бы он дал ей такую возможность.

Она была вне себя от злости. Пусть он красавчик, пусть он необычайно сексуален, Лиз не спорит. Но он на редкость самодовольный, заносчивый и неприятный тип! И ничто не изменит ее мнения.

Гарри наклонился к микрофону. Голос его, многократно усиленный, заставил ее тело трепетать.

— Добрый день, дамы и господа. Компания «Дикий Запад» горда тем, что приняла сегодня свою миллионную покупательницу.

Каждую фразу, каждый жест, каждый наклон головы публика приветствовала криками и аплодисментами. От вспышек фотоаппаратов у Лиз зарябило в глазах.

Гарри благосклонно улыбнулся и переключил внимание на Лиз.

— Назовите, пожалуйста, свое имя, мисс.

Не назвать ли ей чужое имя? Например, фамилию Салли? Но ведь про этот балаган наверняка напишут в газетах. Все ее знакомые увидят фотографии. Вот ужас! Как она будет смотреть в глаза пациентам? Психотерапевт попадает на страницы бульварных газет! Но еще хуже объяснять, почему она скрыла свое имя. Врать не в ее привычках.

— Меня зовут Лиз, — обреченно произнесла она в микрофон. — Элизабет Уилкинсон.

Гарри несколько расслабился. Кажется, она перестала упрямиться. Сейчас он объявит первый приз, и все пойдет как по маслу. Он уверенно обнял ее за плечи, и ее охватила сладостная истома.

— Ну что ж, Лиз, сегодня у вас счастливый день.

Да уж, счастье привалило. Столько счастья, что крестная фея, пожалуй, осталась не у дел.

Что за женщина! Гарри пока не приходилось с такими сталкиваться, и слава Богу. Ты говоришь «белое», она обязательно скажет «черное». Ну какая женщина осталась бы равнодушной ко всему тому, что он предложил ей? Вернее, к тому, что предложил магазин. Предполагалось, что победительница бросится ему на шею, завизжит, запрыгает от радости. Заплачет, в конце концов. Единственное, чего он не ожидал, так это упрямого равнодушия и молчаливого сопротивления.

И еще он не ожидал, что его так потянет к ней.

Но ее спокойные серые глаза так и манили. И талия у нее такая изящная. И лицо такое открытое. Никакой косметики, но выглядит очень свежей. Она безыскусная, вот. В ней нет никакого притворства. Ведет себя совершенно естественно. Говорит и делает то, что считает правильным. И потом, она блондинка, а он, в конце концов, стопроцентный американец, и в жилах у него горячая кровь нескольких поколений южан.

— Спасибо. Я не могу это принять, — повторила Лиз, попятившись от микрофона.

Он нахмурился. Она, наверное, не поняла.

— Лиз, компания дарит вам комплект джинсов. В комплект входит такое количество джинсов, какое вы не сносите за всю жизнь. Даже если проживете сто двадцать лет. Пожизненный запас, так сказать.

— Благодарю вас, у меня есть джинсы. Они меня вполне устраивают.

Джинсы действительно соблазнительно облегают ее ладную фигурку. Обтягивают так, что виден каждый изгиб, каждая выпуклость. Сидят прекрасно, что и говорить. И вообще, одета она просто, а выглядит классно. Некоторые из его знакомых тратят кучу денег, чтобы добиться этого лаконичного шика.

Но шоу продолжается.

— Лиз, но ведь ваши джинсы не вечные.

Она пожала плечами.

— Ничто не вечно под луной.

Что она имела в виду, интересно?

— Послушайте, — предложила Лиз, — вам ведь все равно, кому отдать эту кучу джинсов. Так давайте, я сама выберу. Я знаю кое-кого, кто очень обрадуется такому подарку.

Она окинула взглядом толпу. Народ заволновался, все зашумели, замахали руками, наперебой стараясь привлечь к себе ее внимание. На лицах некоторых женщин Лиз увидала такое волнение, будто здесь решалась их судьба. Нет предела человеческой жадности, с презрительной жалостью подумала Лиз. И вдруг она улыбнулась. Впервые улыбнулась по-настоящему, тепло и радостно. Гарри охватило странное чувство. За такую улыбку мало и целого вагона джинсов.

— Пожизненный запас джинсов достанется…

Она сделала паузу.

Зрители затаили дыхание.

— …вот этой девушке справа. Салли Шилдс!

Салли вскинула руки в победном жесте. Веснушки на ее вздернутом носике проступили еще ярче. Не напрасно, нет, не напрасно она мечтала о доброй волшебнице!

Гарри заскрежетал зубами. Все идет совсем не так, как было запланировано. Поувольняю весь рекламный отдел, кипятился он. Допустить, чтобы крупнейшая рекламная акция компании провалилась с таким треском! Да она раздает призы, словно никому не нужный хлам из старого бабушкиного сундука. Кстати, что он скажет своей бабушке?

Справедливости ради надо признать, что рекламщики, пожалуй, не виноваты. Кто мог предположить, что им попадется не женщина, а настоящее стихийное бедствие?! Ну какая нормальная женщина откажется от тряпок? А может, она просто редко носит джинсы, и такое огромное количество ей ни к чему? Что ж, посмотрим, как ей понравится второй приз.

Гарри со вздохом повернулся к микрофону. Черт побери, репортеры записывают каждое слово. Но, может, еще не все потеряно? Пожалуй, этой сумасбродке удалось внести свежую ноту в традиционное помпезное мероприятие. Наверное, для рекламы это даже неплохо. Ему-то безразлично, чью задницу прикроют эти джинсы.

— Должен признать, мы все стали свидетелями проявления невиданной щедрости. Позвольте предложить вашему вниманию второй приз. Вам придется присесть.

— Но я…

— Да сядьте же, — взорвался Гарри.

Она с негодованием уставилась на него. Раскомандовался! Привык, что все у него на побегушках! Да таким тоном и к сторожевому псу обращаться невежливо! Лиз не двинулась с места.

Похоже, он выбрал неправильную линию поведения. Рядом с этой женщиной он превращается в какого-то неандертальца! Так и хочется схватить ее за шиворот и встряхнуть хорошенько. Вместо этого он мягко взял ее за локоток и начал увещевать.

— Послушайте, это не займет много времени. Пожалуйста. Я не сделаю вам ничего плохого. Поверьте.

— Я и не боюсь, — фыркнула она.

И не двинулась с места.

Он стиснул зубы и шагнул к ней. Надвигаясь на Лиз, он рассчитывал, что она будет вынуждена попятиться. Но она не отступила. Вот он придвинулся почти вплотную. Она едва доставала ему до подбородка. Ха-ха, ей приходится смотреть на него снизу вверх. В такой позе непросто сохранить высокомерный вид, особенно когда ее маленькая, но соблазнительная грудь прижимается к его груди почти вплотную.

— Ну же, мисс Уилкинсон. Присядьте. Вот сюда, пожалуйста.

— Доктор. Доктор Уилкинсон, — поправила она с убийственным хладнокровием.

Ах, доктор. Ну тогда многое становится понятным. Что ж, по ней видно. Наверное, кроме карьеры ни о чем не думает. Синий чулок. Гарри многое в ней не нравилось. Но он вынужден признать, что, несмотря ни на что, она чертовски привлекательна. Какие у нее прелестные яркие губы, не тронутые губной помадой. И такой прямой аккуратный нос. И большие серые глаза, которые смотрят на него с таким вызовом. Не отступила ни на шаг. Удивительное самообладание. Она довела его до белого каления, но в глубине души он не мог не испытывать восхищения. Впервые он столкнулся с женщиной, которая не ищет малейшей возможности угодить ему. Напротив, словно назло стремится поступить наперекор. Неужели поэтому он не может совладать с собой?!